Мой вид конечно ужасный, покрасневшее лицо от пролитых слез, которые безутешно лились всю дорогу до дома. Растрепанные волосы, потому что я бежала не разбирая дороги, летела так, словно пыталась убежать от самой себя. Я стояла и молча смотрела на них, даже не решалась ничего ответить. Мать снова поднимает руку и хочет нанести удар, но отец перехватывает её запястья.

— Я сказал тебе прекратить!

К моему огромному удивлению, отец грубо выпустил руку матери и подошел ко мне, сгребая в свои сильные, отцовские обьятия, от такого уже давно забытого чувства, которое сейчас подарил мне отец, я разрыдалась еще больше.

— Расскажешь?

— Угу.

Всхлипываю носиком и ладонью убираю солёные слёзы со щек.

— Ты в своем уме?! Твоя дочь снова выставила нас перед Игорем идиотами, а ты решил её пожалеть?! Господи… Какие же вы оба ничтожества, противно смотреть. Папочка решил вступиться за шалаву доченьку.

Одаривает меня ядовитым взглядом и цинично заходится смехом как сумасшедшая, она словно не в себе сейчас, мне очень страшно, вздрагиваю и делаю два шага назад.

— Завтра же пригласишь Игоря на ужин, сама! Поняла?! Будешь перед ним извиняться, как хочешь! Умоляй, ползай на коленях, в конце концов, ноги раздвинешь, не впервой же, да?!

— И ты ещё называешь себя моей матерью?

Говорю практически шепотом, не поднимая на неё глаз, не могу на неё смотреть. Противно! У этого человека нет ни капли сочувствия ко мне.

— Твой такой любимый Игорек, сегодня взял и изнасиловал твою дочь! Я пойду! Обязательно пойду, но в полицию! Хочешь?!

Она смотрит на меня свысока, словно так и должно быть, будто это нормальное явление. Её дочь сегодня чуть ли не вывернули наизнанку, я задыхалась, кричала от боли, а её волнуют эти дурацкие извинения перед монстром Игорем.

— Что?! Это правда?

— А то ты не знаешь свою дочь, она готова все что угодно придумать, лишь бы её бедную пожалели, Игорь бы так с ней никогда не поступил, ты знаешь его сколько уже лет! Хватит, оставь её, завтра поговорим.

Мама подхватила отца под локоть и хотела уже увести. Конечно… Когда она входила в моё положение? Никогда. Этот человек не имеет сострадания, она же даже не слышит меня.

— Иди, я поговорю с Ульяной.

— О чем?! Будешь выслушивать всю клевету в сторону Игоря? Да раскрой ты глаза!

— Вероника! Закрой рот и уйди к себе!

Мать лишь усмехается. Что смешного в этой ситуации? Никогда не пойму, как можно быть такой жестокой, а тем более с родной дочерью, мне даже больно смотреть в её глаза, там ненависть, которая болью отражается на мне.

— Пойдём, все спокойно расскажешь.

— Зачем? Тебе интересно меня слушать? Она же права… Чтобы я не сказала сейчас, вы всегда примете любую сторону, но не мою.

— А я попробую тебя услышать.

Я не помню когда мы в последний раз вот так сидели с отцом и разговаривали, я рассказала ему все что я чувствую, что творится у меня на душе, а главное, я рассказала о нем… Папа слушал не перебивая, в первый раз я показала перед ним свои душераздирающие меня саму слезы, именно сейчас я ощущала себя по настоящему маленькой девочкой.

— То, что ты к Герману что-то испытываешь я понял, а он, что он испытывает к тебе?

— Говорит что любит.

Вспоминая его слова, на лице выявлялась нежная улыбка. Он же сегодня буквально срывал голос, кричал на весь мир о своей любви, а я так безжалостно разрушила такой волшебный для меня момент.

— Я так понимаю, Игоря отправляешь в отставку?

— Ты мне позволишь это сделать?

Отец шумно выдыхает и одной рукой обнимает меня за плечо.

— Могу дать совет, решать конечно тебе, но я за кандидатуру Игоря, чтобы между вами не произошло, вы оба виноваты, оба взрослые люди, он любит тебя, в конце концов, он выгоден и тебе и нам.

— Выгоден…. Выгоден… Чувствую себя разменной монетой.

Пока я изливала душу отцу, с огромным подносом с ароматным чаем в руках вошла Аннушка, мне так было стыдно перед ней, сколько я всего наговорила этой такой родной сердце женщине. Идиотка! Хоть я её и обидела, но в её глазах не было сейчас ко мне какого-то презрения или же ненависти.

— Аннушка, прости меня пожалуйста.

Вырвавшись из объятий отца, я вскочила с дивана и бросилась к ней, крепко обнимая и прижимая её к себе.

— Не вздумай плакать, я уже все забыла.

Отпрянула от неё, заглядывая в добрые глаза, она правда не злится. Погладив меня по голове, она помогла мне присесть на диван, взяла в руки плед и укрыла меня, сама, села рядом. Чувствую её исходящее тепло, укладывая голову на её плечо.

— Ну, а ты что скажешь, явно же в курсе всех событий, от тебя в этом доме ничего не утаишь.

Обратился к Аннушке, важно скрещивая руки на груди. Женщина печально улыбнулась и сжав мою руку, заговорила.