— Вот почему Скотланд-Ярд не мог ничего нам сообщить, — заметил Вогн, когда они шли обратно в Брэдвуд. — Фальшивые имена. Но вы тоже хороши, Тэмпль!

Почему вы не поделились с нами этой историей?

— Потому, что я был идиотом, — признался доктор Тэмпль мрачно. — Я хотел сначала во всем разобраться сам, чтобы не обвинить людей понапрасну.

— Ну да ладно. Сегодня к вечеру они уже будут сидеть под замком.

Однако, на деле оказалось, что Вогн похвастался зря.

Настала ночь, а Линны все гуляли на свободе. Никаких следов обнаружено не было.

— Видно, изменили внешность, — предположил Вогн и послал телеграммы в полицейские управления Парижа, Берлина, Будапешта и Вены.

Прошла пятница, а новостей о сбежавшей супружеской чете не поступало. Повсюду были разосланы фотографии преступников, на всех стендах «Разыскиваются» красовались их физиономии, полиция Канады и Мексики была уведомлена, но Линны как сквозь землю провалились. Наконец в субботу поступили сразу три телеграммы. Одна из Парижа:

Вторая из Будапешта:

И третья из Вены:

Далее следовал перечень и подробное описание украденных драгоценностей.

— Похоже, состоится шумный международный процесс, если их задержат, пробормотал инспектор, сидящий с Эллери и Ярдли на веранде особняка Брэдов.

— Полагаю, созовут специальную сессию международного суда, — обронил Эллери.

Профессор поморщился.

— Опять вы не точны. Следите за своей речью! Это будет не специальная, а экстраординарная сессия.

— О, Господи! — Эллери закатил глаза.

— Итак, в Будапеште было раскрыто их первое «депо», в 1920 году, заметил Вогн.

— Я не удивлюсь, если и Скотланд-Ярд их разыскивает.

— Не думаю. Там дотошные парни. Если они получили словесный портрет и ничего не раскопали, значит, просто у них ничего и нет.

— Если они на самом деле англичане, — сказал Эллери, — то вполне возможно, что они будут держаться подальше от Англии, чтобы, как говорится, «не плевать в свой колодец». Хотя, скорее всего, Линн смахивает на уроженца Центральной Европы… Оксфордский акцент легко подделать…

— Ясное дело, — подытожил инспектор. — Они припрятали венские камушки, Я пошлю предупреждение Корпорации ювелиров, но, скорее всего, это пустой номер. Вряд ли такие искушенные люди, как Линны, обратятся к ювелирам, даже в случае крайней нужды.

— Странно, — вспомнил вдруг Эллери, — почему нет ответа от наших югославских коллег?

Причина разъяснилась в тот же день и крылась в нерасторопности югославской полиции.

Детектив принес конверт и протянул его со словами:

— Телеграмма, шеф.

— Ага, — сказал Вогн, вскрывая конверт. — Посмотрим, посмотрим. Сейчас все узнаем.

Однако в телеграмме из Белграда содержалось мало информации:

Воскресенье, понедельник…

Как быстро летело время и как мало фактов было в их распоряжении…

Постоянно всех мучили одни и те же вопросы.

Где Крозак? Если он действительно находится поблизости от Брэдвуда или среди них, то кто он и чего ждет?

Вряд ли он отказался от мести… Чего он боится? Полиции? Поэтому не покушается на жизнь братьев Твэр?

— Защита Андреа, — обратился Эллери в понедельник вечером к профессору, — слишком плотная. Единственная причина бездействия Крозака заключается в том, что он все еще не знает, где искать Вана. Мы его обманули.

— А заодно и себя, — пошутил профессор Ярдли. — Я даже несколько встревожен, Куин. Если он на самом деле охотник за черепами, то совершенно непонятно, почему он вдруг изменил тактику? Почему затих и исчез?

— Мне иногда кажется, — заметил Эллери, — что когда Уэллс писал своего «Человека-невидимку», то он имел в виду нашего Крозака.

В тот вечер Стивен Мегара проявил инициативу, пригласив всех в гостиную. Инспектор Вогн сел в кресло, Эллери и профессор Ярдли устроились на диване и чувствовали себя довольно неуютно под сверлящим взглядом Мегары. Хелен Брэд и Джон Линкольн расположились на софе, трогательно держась за руки. Окружной прокурор Исхем, вызванный из Минеолы, покашливал у двери. Капитан Свифт маялся, поглядывая на хозяина.