— Это похоже на то, что описывается в старых Анналах, — сказал я Одноглазому — Может быть, битва за Разорванный.

— Там не было столько крови.

— Хм.

Он был там. Он прошёл длинный путь.

Я нашёл офицера и спросил, где нам открыть свою лавочку. Он сказал, что мы, наверное, больше всего будем полезны Дробящему Кости.

В неприятной близости мы миновали Несущего Шторм. Амулет Одноглазого просто жёг мне грудь.

— Твой дружок? — с сарказмом в голосе спросил Одноглазый.

— Что?

— У тебя такой вид…

Я пожал плечами. Известковый клок тумана. Это мог быть и Несущий Шторм.

Дробящий Кости был огромен, больше Меняющего. Восемь футов в высоту и шестьсот фунтов стальных мускулов. Он был до смешного силён. Рот у него был как у крокодила, и, наверное, в старые времена он просто ел своих врагов. Некоторые старые повествования называют его также Размалывающим Кости, из-за его силы.

Я смотрел на него, а один из его лейтенантов говорил, что мы должны пойти на край правого фланга, где драка была не такой жестокой и у них не было ещё своей медицинской команды.

Мы нашли командира соответствующего батальона.

— Разворачивайтесь прямо здесь, — сказал он нам. — Людей вам доставят. — Вид у него был кислый.

— Утром он командовал здесь всем, — пояснил один из его людей. — Сегодня офицерам пришлось несладко.

Когда офицеры руководят, находясь в самой гуще драки, чтобы их люди не побежали, то среди них оказывается много раненых.

Мы с Одноглазым принялись латать.

— Сегодня, по-моему, вам не сильно досталось.

— Относительно.

Солдат посмотрел на нас зло. Мы говорили об этом «сильно» или «не сильно» в то время, как сами целый день провалялись на вершине пирамиды.

Операции при свете факелов — это хорошее развлечение. Мы обработали несколько сот человек. Когда я делал перерыв, чтобы встряхнуть оцепеневшие руки и ноги, которые уже совершенно меня не слушались, и смотрел на небо, меня брало недоумение. Я ожидал, что сегодня ночью Поверженные опять устроят какое-нибудь представление.

Дробящий Кости вломился в нашу импровизированную операционную, голый по пояс, без маски. У него был вид борца-переростка. Он ничего не сказал. А мы пытались его не замечать. Наблюдая за нами, он щурил свои маленькие свиные глазки.

Мы с Одноглазым работали над одним человеком, с разных сторон. Вдруг он остановился, задрав голову, как испуганная лошадь. Глаза его широко раскрылись. С диким видом Одноглазый огляделся по сторонам.

— Что такое? — спросил я.

— Я не… Странно. Исчезло. На секунду… Не обращай внимания.

Я продолжал смотреть на него. Он был явно напуган. Более напуган, чем это оправдано присутствием Поверженного. Как будто что-то угрожает ему лично. Я бросил взгляд на Дробящего Кости. Он тоже наблюдал за Одноглазым.

Это опять повторилось, когда мы работали уже с разными пациентами. Я поднял глаза. За ним, на уровне пояса, я наткнулся на светящиеся глаза. Меня прошиб холодный пот.

Одноглазый смотрел в темноту. Нервное напряжение возрастало. Закончив со своим пациентом, он вытер руки и придвинулся к Дробящему Кости.

Раздался рёв. В круг света совсем недалеко от меня ворвалась чёрная тень.

— Оборотень! — выдохнул я и метнулся в сторону.

Бестия прошла надо мной, зацепив когтем куртку.

В этот момент Дробящий Кости сумел до неё дотянуться. Одноглазый выкрикнул заклинание, ослепив меня, оборотня и всех, кто мог видеть. Я услышал рёв бестии. Злоба перешла в боль. Зрение вернулось ко мне. Дробящий Кости сжал монстра в смертельных объятиях, правой рукой сдавливая ему горло, а левой — круша рёбра. Тщетно лязгали когти. Оборотень должен был обладать силой дюжины настоящих леопардов. Но в руках Дробящего Кости эта сила была бесполезной. Поверженный засмеялся и вырвал зубами кусок из плеча оборотня.

Шатаясь, Одноглазый подошёл ко мне.

— Надо было, чтобы этот парень был с нами в Берилле, — сказал я дрожащим голосом.

Одноглазый был так напуган, что не мог вымолвить ни слова. Он не засмеялся. Честно говоря, мне тоже было не до смеха. Просто сарказм, защитная реакция. Шутка на виселице.

Трубы заполнили ночь своими криками. Люди разбежались по местам. Лязг оружия заглушил звуки борьбы с оборотнем.

Одноглазый схватил меня за руку.

— Надо выбираться отсюда, — сказал он. — Пошли.