прощания вы не попадаете?

— Что? Какая церемония? — я в недоумении стала допускать самые

неприятные мысли, которые вскоре подтвердились.

— Тим. Держался 25 лет. Врачи говорят, что здоровое сердце попросту

остановилось. По деревне ходят слухи, что тоска была слишком долгой,

вот и сгубила его. Это произошло на одной из экскурсий, вчера.

Церемония прощания состоится завтра утром. — с сожалением произнесла

Элизабет.

— Мы успеем. — лаконично дополнила та, собравшись уже уходить.

— Донна, — остановила ее старушка, — он говорил, что ты единственная,

кому он доверил письма, конечно, никакого распоряжения, что с ними

делать, он не оставил, но, я думаю, он хотел бы, чтобы ты занялась этим

вопросом.

Я молча кивнула и закрыла за собой дверь избушки, в которой неприятные известия доносились до каждого угла. Мои мысли были заняты внезапной кончиной, она не укладывалась в моей голове, а негласное задание его текстов пугало еще больше.

Вернувшись домой и побросав вещи, где придется, я сидела на углу кровати в одном белье, пустота проносилась между глазами, а слова Тима не выходили у меня из головы. Все слова, которые он когда — то доверил мне, слова, которые смотрели на меня с помятых бумаг.

— Они не должны умирать вместе с ним. — произнесла я вслух стенам. — Мы

соберем их в книгу.

Эрик застал меня в спальне, ошарашенный происходящем, не смотря на

свадебное путешествие, которое близилось, сказал:

— Мы возьмем его письма с собой, не все, конечно, но парочку точно,

покажем команде, может, найдется поддержка твоей идеи.

Так мы и сделали.

Прошел год, деревня расцветала новыми жителями, и у каждого из них имелась «Бессмертная любовь». Тираж книг разошелся не только по глуши Гаупна, но и по другим городам страны. Невероятная история мужчины, который так сильно любил, поражала каждого, кто слышал о ней. На последней странице томилось его последнее письмо.

«День нашего знакомства.

я заново влюбился в тебя, был последний день августа, когда птицы планировали отпуск, а солнце готовилось к схватке с грядущим потопом из капель дождя. куртка была на моих плечах весь этот вечер. когда мы устроили пикник посреди сада, а ещё, когда при свете дня бутылка вина упала горлышком вниз, опрокидывая содержимое на покрывало, что затекало под подошву обуви. тогда похолодало на улице, а погода внутри опьянила, в голове изрядно накопилось слов. твои руки дрожали, а платье согревало ноги насколько хватало его длины. не задумываясь, куртка слезла по рукам вниз, а пальцы я смог разжать только в моменте. в моменте, когда белая джинсовка уже перешла в плен твоих запястий, постепенно обнимая твою спину. она чувствовала пробегающие мурашки, что бежали с огромной скоростью по твоему телу, от трепета и теплоты ткани. она чувствовала, как бьется твоё сердце, в случае связывающихся воедино кнопок — застежек. и она слышала твои мысли, когда ты держала путь до вокзала, отправляясь домой на ближайшем поезде. она втерлась к тебе в доверие, настолько сильно, что поселилась в твоём шкафу. куртка сторожила твой сон, наблюдала за жизнью, вглядывалась и вчитывалась в повседневность девушки в которую я влюбился.

я обратил внимание на необычайное существование элемента своей одежды только вчера, когда на большой сцене театра балерины вытанцовывали свои сложные па, а зрители хлопали так сильно, что ладони горели от превосходства выступления. глаза резко упали вниз, и я увидел ее. снова та самая куртка, только сейчас она не пыталась связать нас воедино, а просто смотрела, как крепко мы держимся друг за друга.

только увидев своего покупателя джинсовка уже знала о миссии, которую должна будет осуществить. не просто соединить два любящих сердца, а скрепить вдохновением две тонко чувствующих души.»