– Ты после удара Лидии на своих то ногах едва держался, куда уж тебе с темными егерями было тягаться, - улыбнулся Тириэль, дождавшись, когда за Бодриком закрылась дверь. – А потом еще до самого лета ты в себя приходил.

– Ну хватит уже мне об этом повторять, - разозлился Линни, хватая свою бороду в кулак, что было явным признаком его озлобленности. Гномы вообще плохо переносили упоминание об их каких-то слабостях. Только родичам такое и прощали, а тут какой-то длинноухий такое себе позволяет. – Если бы по тебе она прошлась, твои кости бы уже давно б ушли на удобрение Тихой рощи.

– Не кипятись, пожалуйста, - миролюбиво сказал Тириэль. – У нас скоро занятие с юными магами. Не хватало, чтобы ты на них свою озлобленность сейчас выплеснул. Давай я тебе нектара с вином смешаю, в знак своего раскаяния.

– Ты продолжаешь нектар делать? – удивился Линни. – Магистр же запретил альвам этим заниматься. Вы же убиваете свою возможность детишек делать.

– Я поговорил об этом с Иггоном. Мне дети уже ни к чему. Пусть мои родичи в Серебряном лесу пекутся о продолжении рода. Я решил посвятить себя Абсолюту, магии, нашей школе.

Линни был поражен ответом своего друга. Альвы были сильно озабочены вопросом деторождения. За последние сто лет в их семьях появилось очень мало детишек. Хоть альвы и могли жить долго, но ведь дети – это продление рода. Когда Великий магистр Мэнэлтор незадолго до смерти сообщил, что причина бесплодия у альвов кроется в ритуале производства нектара, все альвы, находившиеся в поместье Экона долгое время ходили как во сне. Неужели их богиня, Несравненная Элития, пожертвовала способностью своих подданных производить детишек в обмен на нектар, с помощью которого Боги поддерживали свое бессмертие, омолаживались и просто расслаблялись? И только после того, как магистр Иггон объяснил, что такой эффект получился из-за прихода магии в мир Алан'Ивур, что наложение непредвиденных магических сфер и аур альвов стали результатом бесплодия всех подданных Элитии, все альвы постепенно стали приходить в свое обычное состояние. После этого Иггон запретил альвам делать нектар. И вот Тириэль нарушил этот запрет.

– Как тебе удалось убедить магистра разрешить делать нектар? – спросил Линни.

– Не с первого раза, конечно, но удалось. Эффективность использования нектара он не отрицал, а мое право выбирать собственную судьбу по моему усмотрению признал соответствующим канонам. И я в свободное время собрал все нужные компоненты, уединился в одном из чуланов и тихо делаю нектар.

– И кому ты будешь его давать? Или продавать начнешь? Тоже правильно, - оживился гном. – А то за последнее время уж очень сильно стали цениться как ваши, альвийские, вещи, так и наши, гномьи. На многие вещи такие цены стали ломить, что уже не понимаешь, куда мир катится.

– Уход Богов, проявление магии, война Наблюдающих, все это наложило свой отпечаток на расы нашего мира. Магистр говорит, что это все объяснимо и понятно. Но как же тяжело стало воспринимать те изменения, которые происходят. За монету из золота готовы в горло вцепиться.

– Хорошо, что Нисс настоял на запрете бесконтрольного входа в обитель. Пост на входе в Тихую рощу усилен до максимума, а желающих попасть сюда все больше и больше.

– Сегодня одного гнома пришлось заковать в металлические оковы и посадить в подвал, - огорченно сказал Тириэль. – Ему удалось как-то обойти охрану и практически дойти до моста.

– Ого! – удивился Линни. – Ты же знаешь, что мы, гномы, упрямые. Всегда идем к своей цели, несмотря на препятствия. А кто его поймал?

– Малош. Он был в личине медведя на посту около моста. А твой родич, мягко говоря, пахнул сильно. Вот Малош его и учуял.

– Какой у парня дар?

– Пока не разбирались. Магистр занят, а Геда без него пока не хочет заниматься определением дара.

– Да. Выросла наша Геда. Еще пару раз проведет инициацию с Иггоном, а дальше сама уже сможет. Кстати. Скоро возвращается Марк из Лок-Райдхани. Он должен привезти очередную группу детворы одаренной. Вот после этого и можно будет ее саму оставлять для инициаций.

– Время пролетело так, что я и не заметил, как выпустили первую группу. Хорошо, что Брайс все-таки решил остаться у нас. Рунных магов не так уж и много получается инициировать. Сколько на сегодня у нас будущих рунных то магов может получиться? Четверо? Почему так мало хотят идти по нашему пути?

– Потому что это магия с долгим временным эффектом, - сказал вошедший в комнату Баэль. – Для людей это противоречит их периоду жизни, гномы, больше по магии земли заточены, а мы – по магии жизни. Вот и получается, что рунную магию все как-то внутренне отвергают. Я пробовал несколько раз постичь ваши руны.

– И как? – буркнул Линни.

– Можно научиться рунной магии, но моя натура, мое естество как-то …противится, что ли. Не смог понять, почему так. Начертил одну руну, а потом заполнил ее из Огненной реки. Хорошая получилась колба для подогревания разных отваров и смесей. Но это настолько мне было чуждо, что… не могу даже передать.

– Просто за годы использования Абсолюта у нас уже выработались определенные склонности в работе с магическими силами, вот и чужды тебе руны, - сказал Тириэль. – Ты же только магией жизни и занимался последнее время? – получив утвердительный ответ, продолжил. – Я же иногда практиковал и магию жизни, и боевую магию, и даже стихийную магию. Пробовал подлечить свою правую половину лица, - альв коснулся рукой по безжизненно белой правой щеке, - магистр Аг’Во теперь уже не поможет мне, поэтому нужно самому как-то исправлять подарок Акхорна.