— Это один из трех любимых наганов товарища Мао, — очень скромно заметила Дрозофила.

— Что, прямо самого товарища Мао?! — сразу поверил и еще более восхитился Страхов. — Откуда?!

— Военная тайна… Извини, — потупилась Дрозофила.

— «Зачем», даже не думаю спрашивать. Знаю, что нужен, — сказал Страхов, вглядываясь в девушку. — В Великом Походе без него не обойтись.

— Мы очень хорошо понимаем друг друга, — сказала Дрозофила, и остро, и мягко глядя Страхову в глаза.

Страхов откинул барабан… Полный боекомплект!

— Можно оставить одну… — не тормозила Дрозофила.

— Все пригодятся… Вдруг промажешь с первого, — сказал Страхов, начиная злиться.

Он заправил барабан обратно и приставил наган к виску.

— Так я еще ни разу не пробовал…

— Не сюда… — тоном учителя, уставшего от бестолковости ученика, сказала Дрозофила и протянула руку. — Сюда бесполезно… Вернут…

Страхов с облегчением отдал ей оружие. Дрозофила взяла наган и направила его вверх.

— Вот куда надо, — знающе сказала она. — Главное, кучно. Тут такая высота, что костей не соберешь… Есть надежда, что и они не смогут твоих собрать.

Сердце Страхова застучало пугливо, и этот стук ему очень не понравился.

— Я вижу, ты все рассчитала на все случаи жизни, — сказал он. — Мне до этого еще далеко… Знаешь, мне жалко такой стейк оставлять в стороне от своих костей… И вина еще много пропадет… А у тебя как раз самый сладкий банан остался, он тоже расплющится… Давай закончим, а потом подумаем. На сытый желудок.

— Ты прав, Саша, — очень серьезно сказала Дрозофила, убрала револьвер в холстер и застегнула пуговицу кителя.

Страхов вздохнул с облегчением и принялся за сильно остывший стейк. Вино уже совершенно не расслабляло. Он еще раз с облегчением вздохнул, когда заметил, что «порт» ресторана стал отчетливо приближаться.

После швартовки Страхов привычно полез в карман за карточкой… и не выдержал — заржал до слез.

Дрозофила терпеливо подождала.

— Кто сегодня платит? — с трудом произнес Страхов и снова дико заржал.

Дрозофила подозвала официанта, протянула ему серебристую карточку. Официант раскланялся перед ней, как перед мандарином… или перед самим товарищем Мао. То ли форму бойца Красной Армии зауважал, то ли эксклюзивную аутскую карточку.

— Понял. Сегодня платит фирма, — констатировал Страхов и опять едва договорил.

Всю дорогу — в лифте, потом на эскалаторах, в метро, снова на эскалаторах — он практически ни на что не обращал внимания, а только через каждые пару километров взрывался хохотом. Ржал и извинялся. Извинялся и ржал.

Ориентировочный рефлекс проснулся в нем, только когда они очутились в интерьере, по своему духу и смыслу очень напоминавшем тайм-шерную квартирку Дрозофилы в Москве.

Страхов подумал и решил, что вернуться в Москву за такой короткий срок просто невозможно даже при невероятном технологическом прогрессе в мире аутсорсеров.

— Это что за гостиница? — сплоховал он.

— У нас не бывает гостиниц, — сказала Дрозофила, о чем он был обязан догадаться. — Завтра поедем обратно. А теперь отбой. Хочешь, иди в душ первым.

«Ого! — подумал Страхов, вспомнив туалет в поезде Москва-Шанхай. — Все-таки мы, амбиваленты, — другая раса.»

— Иди ты, — сказал он. — Я пока отдышусь.

Пока Дрозофила плескалась, он освоился уже куда более умело. Быстро нашел, где из глухой на вид стены выдвигается мини-бар с соками, льдом и прочим обширным ассортиментом. На минималистской книжной полочке он среди прочих обнаружил те же книги, что в Москве валялись у кресла, и не удивился… Потом огляделся — и не удивился также тому, что здесь, вообще, нет никаких видеотерминалов…

«Очень хорошо!», — адаптировался он, взял томик про Незнайку, сел в кресло, поставил бокал с грейпфрутовым соком на пол — и даже отвлекся минут на пять.

— Свободно, — услышал он и поднял глаза.

Дрозофила стояла так, как если бы уже вполне сознательно прошла мимо него, потом заметила, что он совсем отключился, и чуть задержалась на ходу…

Она была совсем другая. Практически белая и пушистая. В белом, гипетрофировано махровом халате, босая и совершенно без китайско-армейской кепки. Черты ее удивительно смягчились — явно от того, что ее сильно клонило в сон. Розовенькое, даже пухленькое личико свеженькой школьницы-выпускницы. Глазки немножко прикрытые, немножко косые, совсем уж не пугливые и не агрессивные. И главный брендовый признак — черные перышки во все стороны, тоже выглядевшие совсем не колюче, а беспомощно-въерошенно… Манга натуральная, мечта японских пенсионеров с любым уровнем доступа.