– Я не знаю, - хитро щурясь, развел руками рус, - может, в этих краях полно нечисти и поэтому принято возить по лесам монашек на привязи, как собачонок... чтобы те отгоняли бесов.

Тут все рыцари вскочили на ноги и разом загудели, как рой шершней, готовые налететь на обидчиков бедной монашки, сколько бы таких негодяев ни объявилось.

Только благоразумный Эсташ де Маншикур, переведя дух, решил-таки на всякий случай осведомиться об их числе. Рус ответил, и рой сразу угомонился.

– Четырнадцать всадников, вооруженных мечами, и пятьдесят копейщиков, - сообщил он.
– Три повозки. Еще человек двадцать слуг. Все крепкие ребята, с одного удара с ног не собьешь... Нам что, не нужны оружие и кони?

Видимо, мозги у добрых рыцарей и вправду слегка подмерзли, и даже Эсташ Лысый не сразу уловил ход мыслей руса. Но Иван, видимо, ожидал, что на первых порах в таком деле возникнут трудности, и, не дожидаясь ответа, продолжил:

– Если благородные господа считают, что применить военную хитрость и отнять у плохих людей оружие значит погубить честь, то может быть, мессир позволит мне принять грех на себя и вооружить господ так... как это у меня получится. Важно только, чтобы господа рыцари не слишком отставали, а то на эту горку все это железо мне таскать не перетаскать. Я и так уже из сил выбился.

– Хорошо, мы пойдем все вместе и своими глазами посмотрим, что там за воины и что там за монашка, - постановил рыцарь Джон.

– Тогда надо торопиться, - обрадовался рус и указал не вниз, а на самую вершину горы.

Оказалось, что он уже разведал направление дороги, и теперь, если бы мы собрались с духом и одним махом перевалили бы через хребтину, то смогли бы на той стороне сделать еще один привал, спокойно дожидаясь "нехорошего войска", а вовсе не догоняя его пешком.

Подъем был нелегок, но мы были вознаграждены за приложенные усилия, за все ссадины и ушибы... и за доверие к нашему проводнику и добытчику.

Он первым достиг вершины и, забыв о предосторожности, громко воскликнул:

– Вот оно! Да отсюда все видно, как самому Господу Богу!

С вершины горы открывался вид на довольно лесистую долину. Ручеек дороги тек внизу, у подножия. Он то терялся под серым покровом леса, то появлялся вновь, и наконец достигал вдали небольшого селения, неподалеку от которого виднелась маленькая цитадель. То была, конечно, не крепость, не грозный замок какого-нибудь владетельного барона, а просто - укрепленная усадьба, большой каменный дом с высокими стенами и даже со сторожевой башней.

– Пожалуй, что Господу Богу видно все же немного побольше, - заметил рыцарь Джон.
– Айвен, где же твое хваленое войско?

Рус нахмурил брови и перевел взгляд в другую сторону. Все мы невольно повернули головы, последовав его примеру. Вскоре мы заметили внизу движение темных пятнышек. Так видно с высоты человеческого роста муравьев, спешащих среди травы по своим дорожкам. Только это были довольно ленивые муравьи.

– Вон они!
– указал рус, а вслед за тем его палец описал дугу над всей долиной.
– Они направляются к той усадьбе. Больше некуда.

В первое утверждение руса мы готовы были поверить, а второе приняли с большим сомнением.

– Дорога здесь одна. Там и есть их нора, - уверял он нас.
– Очень на то похоже. В одном только могу ошибиться... Не знаю, что вернее: устроить засаду по дороге или же дать им забраться в нору, а потом напустить туда дыму. Думайте сами. Вы всю жизнь воевали, вам и виднее.

Не могу сказать, что благородные христианские рыцари сразу предались размышлениям о ведении военных действий по освобождению дамы, хотя, как говорят, рыцарей хлебом не корми - только дай освободить какую-нибудь даму. Все они просто вперились взглядами в рыцаря Джона, а тот только махнул рукой и отдал приказ:

– Пошли вниз. Успеть бы до ночи хоть какую-нибудь черствую горбушку пожевать, а то и с крысой не справишься.

И вот мы двинулись к тому селению наперегонки с "нехорошим войском". Замысел заключался в том, чтобы сначала добыть хоть немного еды, а потом уже основательно подумать о всех прочих благородных подвигах - спасении дев и королей. Мы собирались сразу завернуть на дальней развилке к селению, но, когда оно открылось нам вблизи, с небольшой возвышенности, мы сильно насторожились. Если и его жителей сравнивать с муравьями, то мы увидели муравейник, в который кто-то походя злобно ткнул палкой. Все там испуганно суетились. Кто-то запирал ворота. Иные мчались на телегах, запряженных лошадьми, к лесу. Кто-то гнал им вслед скотину.

– Без еды сегодня точно не останемся, - заметил рус, - а вот об остальном неплохо бы позаботиться заранее.

Рыцарь Джон пристально посмотрел на своего оруженосца и велел скорее двигаться к усадьбе.

Мы поспели к ней как раз тогда, когда пришельцы стали располагаться боевым станом перед наглухо запертыми воротами, а со стен на этот стан смотрели стражники, лениво качавшие копьями. Изредка "гости" явно безо всякой учтивости покрикивали в сторону дома, а оттуда им отвечало столь же нелюбезное эхо. Смысл криков был неясен, поскольку неторопливый разговор велся на венгерском языке.