Рэй

Аннотация

Жил, был, не тужил.

Бегал, собирал малину.

Дрался с пацанами Заозерскими за малиновый лог.

Все понятно и просто. Отец – плотник, значит и ему быть. Сын средний – значит свою жизнь самому устраивать.

Жили не богато, но и не бедно. Голодом не сидели.

И все пошло к коту под хвост.

Абсолютно все.

И знаете почему?

Малина. Чертова малина!

Глава 1 Меня зовут Рэй. Сколько лет я уже не произносил это имя, а уж тем более не писал. Да-а-а-а. Меня многие знают, но под разными именами. Где-то меня звали «Проклятье Сардирила», в песках Сартории меня называют «Северная чума». Не уверен, но слышал, что в Картарасе меня называли «Убийцей семерых». Мда. Почему-то меня не назвали «Исцеляющей дланью» или «Последней надеждой бедняка». Я ведь немало уделял времени помощи простым людям. Но люди… Людям характерно помнить зло. Согласитесь, сказки о злом и ужасном волшебнике гораздо лучше расходятся в массах, чем присказки о добром волшебнике, что помогает. Людская природа, да… Как бы там ни было, я пишу это не для того, чтобы оправдаться, нет. Это скорее для того, чтобы… разрушить парочку основательных мифов, да и традиция такая: на старости лет писать о своей жизни. Ну, и конечно же отдать дань моим учителям. Да, они были… своеобразными. Что же… Меня зовут Рэй. В нашей глуши фамилий не было. Просто Рэй из Холмовой деревни. Располагалась она в Гаштале. Небольшая, но достаточно богатая страна в предгорьях Драконьего хребта. Сказать, что я рос шебутным – нельзя. Сейчас я вспоминаю себя и думаю, что я был достаточно рассудительным, хоть и слегка горячим. Рос себе спокойно и так бы и остался вторым сыном плотника. Женился бы, дом построил, детей завёл, жил бы обычной сельской жизнью, но увы. Случай. Хах. Из-за малины. Представляете? Если бы не та чертова малина… * * * Широкоплечий подросток оглядел свору пацанят. Тут были и те, кому явно было около восьми-девяти лет, а были и те, кто выглядел лет на шестнадцать. Все одеты в рубашки и штаны, видавшие лучшие времена. То шов где-то неровный, то заплатка. Ноги у всех босые. – Значит так, – произнёс парень, которого за глаза называли «Сажень» за ширину плеч. – Слушай сюда. Это вам не дурня на торге поколотить. Это уже за другое. Парень прервался, внимательно оглядев всех и заглядывая в глаза каждого, выискивая признаки страха. – Для тех, кто мха в уши напихал – заозерские повадились в наш лог ходить. Нашу малину собирают и целые тропы там натаптывают. За тот лог я отца спросил, и дед еще говорил. Малиновый лог наш всегда был. Старшим не до него всегда – работы хватает. А вот мы, Холмовые отроки, с того лога всегда малину брали. Малина там слаще, крупнее и идёт до самых заморозков первых. Эту малину деды наши собирали в отроках. После них отцы наши. А теперь мы собираем. Поэтому лог Малиновый наш, и мы с него берём. Это всем понятно? – Чего непонятного, – подал голос рыжий, покрытый веснушками мальчишка. – Все туда ходим. И след заозерских видели, и тропы вытоптанные. – Мы с Иваном, Еремеем и Грогом отловили шестерых. Объяснили что к чему и по головам настучали знатно, чтобы неповадно было, – кивнул Сажень. – Да только заозерским малины нашей тоже хочется. У них отроков в этом году много вышло. Как пить дать придут правду качать. Всем кагалом. Посему караулить будем все вместе. Если не сегодня, то завтра сунутся, к гадалке не ходи. Всем понятно? – Понятно… – вразнобой отозвались притихшая ребятня. – Грог, – кивнул на высокого и худощавого парня Сажень. – Слушай сюда! Идем без обеда. Вернемся до сумерек. Кто с собой краюху хлеба не взял? Тот самый рыжий мальчишка, что подал голосу, оглянулся на двух братьев, один из которых был явно его старше на пару лет. Все трое подняли руки. Грог оглянулся на Саженя. Тот кивнул, и он скомандовал: – Рэй, веди своих сюда. Рыжий кивнул братьям, и они подошли к старшим отрокам. Дети загомонили, послышались смешки, но в итоге у каждого из рыжих братьев в руках оказалось по приличной горбушке хлеба. – А ну! ША! – рыкнул Сажень, и когда его маленькое войско притихло, он произнёс: – До полудня сидим спокойно, не высовываемся. После полудня младшие пойдут картошку печь. Костер за логом разведут. Остальные – по старшим делимся, как условились. Все усекли? – Все! – нестройным хором ответили мальчишки. Ребята двинулись к лесу, разделившись на пять групп и распределившись по зарослям вокруг лога и вдоль вытоптанной заозрескими тропинки. Рэй с двумя братьями направился в группе с Грогом. Их позиция была самой дальней, но это мальчишку совершенно не волновало. Он всё время вертел головой, периодически останавливался и нагибался, вороша что-то в земле. – Рэй! – окликнул его Грог. – А ну, подойди сюда. Рыжий парень подошёл и старший приказал: – Покажи, что в руке! Мальчишка недовольно засопел, но все же показал кулак, в котором был продолговатый камень. – Рыжий, ты нас под монастырь подвести хочешь? – с гневом заглянул ему в глаза старший. – Или хочешь, чтобы с тебя спрос был кровью? Парень опустил взгляд под ноги. – Все слышали? Чтобы никаких камней или ещё чего! Только кулаки! В этот момент раздался пронзительный свист, и ребята резко обернулись. – Сажень! – тут же узнал свист старшего среди отроков. Парни сломя голову ломанулись на призыв, а метров через двести заметили уже начавшуюся драку. – Бей заозерных! – раздался крик Грога. Со всех сторон на внушительную толпу пришедших для выяснения прав на сбор малины набросились группы местной ребятни. Крики, мат, гам и глухие удары. Мальчишки не были бойцами, да и никто их не учил. Однако это не мешало им махать кулаками, напрыгивать со спины, валить противников и даже кусаться. Для многих подобные драки покажутся глупостью, но именно это было неотъемлемой и очень важной составляющей социальной жизни среди ребятни. И именно в таких драках они показывали, на что способны и сколько тумаков готовы выстоять плечом к плечу рядом со своими друзьями. Так и Сажень, подтверждая свой статус, принял первый удар заявившихся заозерских со своей группой. Резво отмахиваясь кулаками, сбрасывая противников со спины, не забывая отвешивать им пинков куда придется, он умудрялся быть в гуще драки и при этом оставался на ногах. Да, брови уже рассекли, и лицо заливало кровью, но даже это не могло его остановить. Драка была славной и отчаяной, но никто не вытащил припрятанного ножа. Никаких камней или дубинок. Даже ветку никто не посмел взять. Правила таких разборок знали и холмовые, и заозерские. – ХАК! – выдал Грог, когда ему в живот прилетел совсем еще мелкий, но жутко агрессивный мальчишка лет восьми на вид. От такого удара высокий парень завалился на спину с выпученными глазами. Мелкий шкет тут же попытался оседлать свою жертву и начать бить кулаками по морде, пока не очухался, но тут приподнявшемуся заозерскому в голову прилетело ногой от рыжего парня. – Карт по правое плечо! Гога – левое! – заорал Рэй и, как только они встали по бокам от него, тут же скомандовал: – Не зевай! Гога – добивай! Парни плотным строем двинулись к основной драке, откуда Рэй выхватывал противников и резко отпрыгивал назад. Противнику тут же прилетало в голову от старшего брата Гоги, а если не хватало, чтобы усмирить драчуна, тогда подключался Карт, выдавая пару прицельных ударов в голову с ноги. Медленно, не торопясь парни начали расшвыривать противников. К ним тут же подключались оставшиеся стоять холмовые. Раз за разом выдавая тумаков, они смешали заозерских, и спустя десяток минут интенсивной работы противники начали заканчиваться. – Бегом! – раздался визгливый голос кого-то из заозерских. – Бегом!!! От этого крика противники дрогнули, и те, кто еще мог ходить, самостоятельно ломанулись прочь под залихватский свист холмовых отроков. Кто-то даже додумался за ними погнаться, но убегающие очень сильно торопились. – Сажень! – опомнился от драки Рэй. – Сажень где?!! Здоровяк лежал на земле рядом с каким-то белобрысым парнем в отключке. Заозерский же стоял на карачках и мотал головой. Заметив рядом поверженного противника, он подполз к нему и замахнулся для удара по лежачему. – А ну стоять, сука сутулая! – рыкнул Рэй, метнувшись к нему. Шаг, второй и белобрысый парень нанес первый удар, замахнулся для второго, но тут… БАХ! Удар Рэя пришелся прямо в голову. В момент, когда его нога коснулась головы заозерского отрока, произошла вспышка. Противника отбросило на несколько метров, а холмовская детвора замерла, не зная, что делать. – Рэй? – раздался голос со спины. Рыжий парень обернулся и начал часто моргать, пытаясь разогнать мушки перед глазами. – А чего… что случилось-то… – пробормотал он, ощущая, как подкашиваются ноги. – Вы это… худо мне… Мальчишка рухнул на землю, а к нему тут же метнулись оба брата. * * * – Заходи, Лука, – кивнул на лавку перед собой бородатый мужчина. Вошедший рыжебородый гость стянул шапку с головы и со смурным видом направился к столу. – Здравия тебе, Тобот, – произнёс он и уселся напротив хозяина дома. – Звал, говорят. – Звал, – кивнул мужчина и положил руки на стол, тут же сплетя пальцы. – Был я тут в Заозерье. Староста тамошний звал. Уже слышал, что он хочет? – Нет, – недовольно буркнул рыжебородый. Хозяин дома оглянулся на печь, где колдовала над горшком его уже не молодая жена. – Марфа, поди на улицу. Уши лишние слова красть будут. Женщина недовольно зыркнула на супруга, но спорить не стала, спокойно отставив горшок в сторону и направившись прочь. Когда она вышла, староста деревни вздохнул и тяжело посмотрел на отца Рэйя. – Если бы это с нашим с кем стало – миром разошлись бы. Чай не каждое поколение одаренные в селе заводятся. Только вот заозерные… – Чего хотят? – не поднимая взгляда от столешницы, произнёс Лука. – Крови хотят. Отец Германа за сына радел сильно. А кузнец в наших краях… сам понимаешь. Такого побоку не пустишь. Лука крепко сжал шапку, поднял взгляд на старосту и произнёс: – Хочешь, чтобы я им на растерзание Рэйя отдал? Отроки кулаками махали, за лог выясняли право, а этот сученыш лежачего бить полез. А теперь что? На растерзание им Рэя отдать? – Ты не бузи, остынь, – примирительно произнёс староста. – Герман до сих пор в себя не пришёл. Может и не придёт уже. Спит, не ест и не пьёт. Если выживет – может, на том и разойдемся. А может и… Может и сгинет. Тогда что-то решать надо. – Сына не отдам, – сразу отрезал Лука. – Ты, вроде, мужик рослый, умом вроде не обделен, а всё одно меня за зверя держишь, – покачал головой Тобот. – Я бы и не взял его в качестве виры, но ты понимать должен. Нам с Заозерными еще жить и жить. Вопрос решать надо. Причем сейчас, пока ещё Герман дышит. – Если придумал чего – прямо говори. Я твоих речей не понимаю. Староста тяжело вздохнул, помолчал несколько секунд, но затем произнёс: – Я так думаю, надо Рэйю из наших земель уходить. Уходить далеко так, чтобы никому неповадно было. Так и жизнь ему сохранишь, да и спор сам собой на нет сойдёт. Лука было вскинулся, но Тобот тут же указал на него пальцем. – Крови между нами быть не должно! Сам знаешь, будем в ссоре – зиму не протянем. Заозерные торг ведут с городищем, а нас туда на порог не пустят. Если случись чего – без них голодом сидеть будем, пухнуть. Я крови Рэйя лить не хочу, потому тебе дело предлагаю. Уведем его с земель наших – оно само и уляжется. – А кузнец ихний просто так забудет? – хмыкнул рыжебородый мужик. – Он не забудет, но слова против старосты не скажет. А с Глебом мы уже обговорили это, – признался Тобот. – Так и крови литься не будет, и спросить будет не с кого. Лука набычился, но промолчал. – Герман, если отойдет, розг получит за то, что на лежачего с кулаками полез. А если нет, то уходить надо Рэйю. Через неделю торжище будет – я мужиков подряжу. Доведем его и пристроить попробуем. Если нет – в городище, на попечение городничему оставим. С голоду не помрёт, и крыша над душой будет. – Нужен ему больно малец неумеха… – Если мы с Глебом в письмеце попросим за него – нужен будет. Приглядит, пристроит, а там глядишь, и в люди выбьется. Лука молчал. Он всей душой болел за сына и кипел от несправедливости, но ситуация диктовала свои правила. Либо отдать сына на растерзание заозерским, либо отправить мальчишку одного в городище, где он ему уже ничем помочь не сможет. – Ну, что думаешь? Слово дашь? – Не дам, – мотнул головой отец Рэйя. – Думать надо. – Думай, – пожал плечами староста. – Только долго не думай. Герман этот преставиться может в любой момент. Понимаешь? – Понимаю, – кивнул рыжебородый мужчина, поднялся и поклонился. – Спасибо за слово твоё. К утру ответ дам. – Ступай, – кивнул ему староста. * * * На небе плыли тяжелые тёмно-серые тучи. Ветер ещё не давил так, чтобы гнулись кромки деревьев, но уже и не шептал в кустах. Погода стремительно портилась. Лука с хмурым видом сидел на пороге. В его руках был небольшой старый нож, доставшийся ещё от отца, и небольшая деревяшка, из которой он неторопливо и задумчиво вырезал заготовку для ложки. Из трубы дома, в котором он сидел, шёл сизый дым, намекая на скорый обед, над которым колдовала его супруга. Небольшой приземистый бревенчатый дом, в котором жила вся семья, выглядел ухоженным. Резные ставни, ровные фронтоны и аккуратная резьба по дереву на перилах крыльца. Нож скользил по дереву, выбирая ровные и аккуратные стружки, что летели под ноги хозяину дома. Одна за одной, медленно, неторопливо. Любой, взглянув на него, сразу бы понял, что он погружен в свои тяжелые мысли. – Бать! – раздался голос от калитки. Лука поднял взгляд на трёх сыновей, что стояли у калитки с полными лукошками малины. У старшего и младшего брата было по синяку под глазом. Не свежие, уже начавшие «цвести», но украшение мужского лица от этого ещё больше приковывало взгляд. – Сюда идите, – кивнул он им на крыльцо. Три брата переглянулись и, явно ощущая неприятности, подошли к отцу. Старший, стараясь прикрыть братьев, поставил лукошко и сел рядом с отцом, отделяя младших. – Карт, малину в дом занеси. Пусть мать приберёт, – произнёс отец, снова начав медленно снимать стружку за стружкой. Как только младший брат скрылся в доме, отец прекратил своё занятие и взглянул на детей. – Наделали дел вы… Братья переглянулись. – Не врал я, отец, – подал голос Рэй. – Не было у меня умысла Германа покалечить. Да и не знал я, что за мной сила. Оно само как-то… – Слышал уже, – сморщился отец, придирчиво осматривая заготовку. – И с Тоботом вчера за то говорили. – И чего решили? – с опаской поинтересовался Рэй. – Герман, тот белобрысый. Он сын кузнеца заозерского. Ссоры с ним никто не хочет. Да и крови между нами быть не должно. Заозерские с городищем торг ведут, через них всё идет. – То не кровь, – буркнул Рэй. – Он лежачего бить начал. – А это уже значения не имеет, – произнёс отец и отложил заготовку. – Он сейчас лежкой лежит и непонятно: встанет ли когда. А если представится… кровь выходит. Рэй опустил голову, а слово взял старший брат. – И что теперь будет? Мы кровь свою им на растерзание отдадим? Лука хмуро взглянул на сына и произнёс: – Уходить Рэйю надо. За то Тобат и староста заозерских сговорились. Если он уйдёт, то спроса ни с кого не будет. Кузнец, конечно, обиду затаит, но против старосты не пойдёт. – А… А куда я пойду? – растерянно спросил Рэй. – В городище пойдешь. На следующей седмице там торжище начнётся. Там тебя пристроим. Пока там будешь жить обживаться, а как время пройдёт, может, и уляжется всё. Рэй сглотнул. – Может… может сделать чего? Может лекаря с городища позвать? – начал на ходу выдавать Рэй, испугавшись одной мысли об изгнании. – Не пойдёт к нам лекарь, а если и пойдёт, то таких денег заломит, что мы за всю жизнь не видывали, – ответил отец и с грустью посмотрел на сына. – Не трусь. Голым не отпустим. Соберём, что сможем. Заречный староста бумагу обещал. С нашим старостой перед городничим просить будут. Без куска хлеба и крыши над головой не останешься, а там… там как сложится. Отец поднялся и с мрачным лицом от тяжелого разговора направился в дом. Гога сидел рядом с таким же потерянным лицом, как и сам Рэй. – Я же… я же по правде все сделал, – пробормотал Рэй. – Я же ни в чём не виноват… Повисла пауза на несколько секунд. Рэй пытался собраться с мыслями, но сам факт того, что его изгоняют из дома за правое дело, ввёл его в ступор. – Рэй, – подал голос старший брат. – Ты за ведьму горную слышал? – А? – вскинулся Рэй. – О ведьме, что в горах живёт, слышал? – переспросил брат. – Говорят, врачевать она умеет, да и силой не обделена. – Так она же ведьма! За услугу спросит так, что мало не покажется! Она же кровью за кровь берёт! Гога хмуро кивнул, но затем добавил: – Может и так, но всяко лучше, чем… Средний брат оглянулся на дом и произнёс: – Батя не пустит, – буркнул он. – С ведьмами якшаться – беду в дом принести. Старший нахмурился и кивнул, после чего поднялся на ноги. – Хоть так крути, хоть эдак… Все равно худо выходит. В этот момент с неба начали падать первые капли. Дождь был не сильным, но по отсутствию просветов на небе можно было понять сразу: зарядил он надолго. В начавшемся дожде со стороны полей появилась фигура. Гога, заметив её, нахмурился. Домов там не было. С той стороны была только дорога к Заозерскому селу. – Кто в такую погоду шастает? – спросил он, хмурясь. Рэй поднялся на ноги рядом с ним и хмуро уставился в на фигуру. Он ещё не разглядел незнакомца, но в груди уже почему-то защемило в предчувствии беды. И чем ближе к их дому на отшибе подходил незнакомец, тем сильнее наседало чувство тревоги. Двое ребят, стоявших на крыльце, даже не услышали, как скрипнула дверь за спинами, и на порог вышел отец. Он тоже заметил фигуру. – Слушай сюда, – схватил он сына за загривок. – Беги к Тоботу, скажи, я согласен. Кузнец в селе, пусть сюда идёт. Понял? – Папка, так я же… – Рот закрой и делай, что велено, – затолкнул он мальчишку себе за спину и рыкнул: – Лесом уходи! Бегом! Перепуганный рванул за дом, а затем припустил по подлеску в сторону дома старосты, а отец остался встречать гостя. Когда тот подошёл метров на двадцать, то молча вытянул из-за пояса топор. Не простой топор, коим орудовали плотники и простые мужики. Лезвие широкое, рукоятка длинная. Лука видел такие у наёмников и охранников караванов, что встречал в городище на торге. Говорить было нечего, поэтому глава семейства молча достал нож из-за пазухи, скинул ножны и пошёл навстречу кузнецу. – В дом иди, – приказал он старшему сыну. – Иди и не вздумай высовываться. Дверь на засов запри. Гога сглотнул, метнулся в дом и тут же закрыл дверь на засов. Через несколько секунд послышался жалобный стон оконных рам с мутным и тонким стеклом. Старший сын запер ставни изнутри и принялся закрывать окна. Дождь усилился. Под ногами была пока еще сухая земля, но на душе у Луки было погано. Бородатый мужчина с мрачным лицом подходил всё ближе. Молча, смотря на него исподлобья. – Здравь будь, Сеня, – произнес Лука, с трудом признав в мрачной физиономии и густой бороде заозерского кузнеца. – И тебе не хворать, – буркнул кузнец. – С чем пришел? – спросил отец семейства больше для разговора. Всё и так было понятно. – За сыном твоим пришёл, – ответил тот, качнув топором. – Твой моего забрал, а я его заберу. – Помер, значит, – сглотнул Лука и покрепче перехватил в руке нож. – Отдай. Мое право на кровь его, – спокойно произнес кузнец, не сводя взгляда с Луки. – Не доводи до греха. – Не дури. Знаешь ведь, кровь польется худо всем будет. За так глаза уже никто не закроет. Не было умысла у него убивать. Сила первый раз вышла. – Умысла не было… Говоришь, кровь пойдёт… Худо всем будет? – кузнец слегка подогнул ноги, перехватил топор и произнёс: – У меня сыновей больше нет. Дело передать не кому. Род прервался… Тут он слегка пригнулся, готовясь броситься на Луку, и произнёс: – …Мне уже все равно. Уйди. Не доводи до греха. Я не за тобой пришел… Глава 2 Знаете, связываться с ведьмами – плохая идея. Нет, не потому что они злые или страшные. Всё дело в том, что ведьмы… Никогда и ничего не делают просто так. И если вы не обладаете силой, чтобы с ними справиться, или властью, чтобы отправить их на костер, то связываться с ними не стоит. Однако если у вас есть сила или власть, то на кой черт вам обращаться к ведьме? Как бы там ни было, но я был юн и… Главное не врать самому себе. Я испугался. Очень. И на тот момент мне казалось, что покинуть родной дом и родные земли гораздо страшнее и хуже связи с ведьмой. Издержки возраста. Двенадцать лет – не тот возраст, когда можно думать рационально и адекватно. Больше рефлексируешь и эмоции заполняют разум полностью. Наверное, именно поэтому я побежал не к старосте, а к Саженю. Да, может со страху, может из-за надежды, что могу все исправить, но направился я к нему. Там короткий разговор, скорые сборы и вот итог. Я с куском сыра от Саженя, с десятком картофелин и лаптями, что стянул у своего старшего брата Грога, отправился в сторону гор. К ущелью Ведьмы. У меня тогда не хватало мозгов для того, чтобы задуматься над названием ущелья. Все знали, что оно – Ведьмино, и там живёт ведьма. Так было всегда, и никто не задумывался о том, сколько она живёт. Я был не исключением. И вот еще странный факт. Я почему-то не подумал о том, что раз кузнец пришёл к нам, то значит, Герман мёртв. А с того света его уже никто не вернёт. Нежить не в счет. Таким как раньше он уже не будет. Но моя пустая голова была занята совсем другим. Надеждой, страхом перед неизвестностью и искренней верой, что отец не начнёт рубиться насмерть с кузнецом. На третий день, уже без еды и воды, я дошёл до этого места. Обычная долина между двух гор, зелёные деревья, кустарник вдоль чахлого ручья. Ну и серый приземистый каменный домик, что находился на пригорке. Старый настолько, что, казалось, находился тут со времён сотворения мира. Между камнями мох, на крыше растущее дерево. Дверь, даже издали заметно, с щелями, рассохшаяся. На окнах даже бычьего пузыря нет. Просто провалы во тьму. Мрачное зрелище, ничего не скажешь. Тут-то я впервые и задался вопросом: «А что, если ведьмы нет? Что, если померла давно?» Да, я был юн и о таком пустяке даже не подумал. Но нет. Старая карга была на месте… Или старый хрен? Тут, в общем, как посмотреть… * * * Рэй сглотнул и, оглядевшись, ещё раз подошёл к старой двери. Ручка у неё была кованой в виде хищной головы волка, что держала в зубах кольцо. Не обращая внимания на явно дорогую и совершенно неуместную ручку на такой старой и дряхлой двери, мальчишка потянул за кольцо, но дверь не поддалась. Растерявшись, парень несколько секунд растерянно постоял, затем ещё раз оглянулся и в полной тишине постучал. БУМ-БУМ-БУМ! Звук был настолько оглушительным, что он отшатнулся. – Ишь ты! Культурный что ле? – раздался совсем юный девичий голос. Рэй растерялся, не зная, что делать, но тут голос недовольно выкрикнул: – Входи, раз пришёл! Чего стоишь?!! Мальчишка протянул руку, схватился за кольцо и потянул ещё раз, результат был тот же. Дверь даже не шелохнулась. – Толкни, дурень! Рэй смутился и тут же толкнул дверь, которая перед ним распахнулась. В полутемном помещении его встретил большой каменный стол. Столешница из каменной плиты с резьбой по краю в виде волчьих голов и завитков то ли плюща, то ли какой другой ползучей растительности. Рядом со столом находились каменные лавки. На одной из них сидела молодая девчушка лет тринадцати, не больше. Грудь под свободной рубашкой едва виднеется. В доме мебели больше не было. Только по углам виднелись остатки рассохшихся корзин да труха от старой мебели. – Ты кто? – спросил Рэй, явно не ожидав найти тут молодую девочку. – А ты к кому пришёл? – наклонив голову спросила та. – Я к ведьме шёл. Говорят, в этом ущелье живёт. – Значит, пришёл, – пожала плечами девочка, достала небольшую миску с крупой и высыпала перед собой на стол. – Зачем ведьму искал? Чего хотел? – За дело я ей скажу, – буркнул Рэй, всё ещё не веря в то, что перед ним непростая девчонка. Та между тем высыпала крупу на стол перед собой. Разровняв её ладонью, она принялась тыкать пальцем и выводить соринки из кучи, которые тут же скидывала обратно в миску. – Так говори. Говорю же, нашёл, что искал. Мальчишка оглянулся наружу и спросил: – А не молода ты для ведьмы? Когда он повернул голову обратно, перед ним за столом сидела скрюченная старуха, что подслеповато щурилась и нагибалась почти до самого стола. – Ты… Старуха подняла голову от стола, взглянула на него белесыми буркалами, указала на дверь и прокаркала: – За тенью своей смотри! Рэй резко обернулся и обнаружил, что тень от него, вопреки свету, тянулась на улицу, но стоило ему на неё взглянуть, как та втянулась обратно в полумрак жилища. – Это… это почему? – спросил он и снова взглянул на ведьму, что уже в облике молодой девчушки продолжала собирать соринки из кучки крупы и складывать в миску. – Граница тут. Между мраком и явью, – спокойно ответила ведьма. – Во мраке света нет, а значит, и тени не будет. Вот она и трусит. Боится, что во тьме растворится. Мальчишка опустил взгляд на тень, что едва заметно подрагивала. – Поэтому и говорю: следи за ней. Сбежит тень – в век не найдешь. – Тень? – Себя, дурень, – фыркнула девчонка продолжая заниматься своим делом. – Что хотел? Зачем пришёл сюда? – Я… – растерялся Рэй, но взяв себя в руки, проговорил: – За помощью пришёл. – Говори, что хочешь. – Говорят… сказывают всякие, что ты за дело кровью берёшь, – растерянно пролепетал мальчишка. – Если хочешь, чтобы Герман живой был – кровью возьму. Но не твоей. Брата или мать заберу, – совершенно спокойным голосом ответила девочка. – За другое – по-другому будет. Рэй сглотнул. – Почему кровью? Он ведь… – Мёртв. Три дня как мёртв и в земле лежит. За такое делом не берут. Рэй, услышав слова хозяйки старого дома, впал в ступор. Он около минуты молчал, пытаясь собраться с мыслями. Мысль о том, что сын кузнеца мог умереть, летала где-то на задворках сознания, но вперёд вырваться не могла. Сейчас же, получив информацию в лоб, он растерялся. – Сам бы додумался, если бы в голову не только еду ложил, – усмехнулась ведьма. – Домой у тебя пути нет. Не простят тебе кровь. Мальчишка осунулся и с надеждой спросил: – И что? Совсем никак? Ни ногой в родные земли? Девчонка хмыкнула и подняла взгляд от крупы на гостя. – Есть один путь. Долгий, сложный, но есть. Рэй с надеждой взглянул на ведьму. – Надо одну гробницу открыть. Тогда твой путь и начнётся. Справишься – будет тебе дорога домой. Нет – голову сложишь. Рэй сглотнул, затем почему-то вспомнил мать с отцом и братьями и, опустив плечи, спросил: – Что за гробница? И что возьмёшь за то? – Гробница в Королевском ущелье. Вы его Пастью дракона кличите. А плату… платой мне будет тот, кто из гробницы явится… Если справишься. А нет – и суда нет. Мальчишка кивнул и спросил: – Как мне туда добраться? И где еды взять. Сегодня ни крошки во рту не было. – Сядь, – кивнула ему на лавку девочка и взглянула в миску, оценивая количество соринок. Когда Рэй уселся, она одним взмахом смела со стола чистую крупу, а затем высыпала перед собой соринки. Внимательно вглядевшись в них, она что-то зашептала. За окном резко начало темнеть. Раздался едва слышный шорох, и небольшой дом начал погружаться во тьму. – Ничего не бойся. Никого не слушай. Чтобы не явилось тебе – не верь, – зашептала ведьма, когда Рэй с перепугу уже вскочил и едва смог различить контур девчонки. – Через тьму тебя проведу. Запомнил? Ничего не бойся. Никого не слушай и ничему не верь… * * * – Мне дальше пути нет, – произнесла ведьма, сложив руки в замок на груди. – Дальше твой путь. Прямо по коридору до большого каменного блока, на котором и стоит гроб. Откроешь его – будет тебе путь домой. – Если нет? Убьёт меня? – А тебе не все равно? Тебе дорога домой нужна, а мне тот, кто в гробу, нужен. Всё по-честному. Рэй сглотнул и взглянул в полумрак длинного коридора. – Ты хоть лампаду какую бы дала, – проворчал он. – Там же не видно ничего… Мальчишка обернулся и обнаружил, что за его спиной никого нет. На пару секунд он растерялся, но тут же сжал кулаки и направился в темноту. Коридор после пары десятков метров расширился, и Рэю показалось, что он вошёл в большой просторный зал, но тут на стенах вспыхнули факелы. – Твою ж! – дёрнулся было мальчишка, но замер на месте. Вдоль стен, в небольших нишах, стояли каменные гробы, а по сторонам от них находились каменные статуи. Воины с копьями наизготовку, в броне, с виду похожей на чешую. Парочка стояла рядом с каменным гробом с большими топорами. – А какой гроб-то? – растерянно спросил мальчишка и покосился на статуи. – А вдруг порубят меня? Парень медленно и осторожно пошёл вперед. С каждой секундой страх прокрадывался всё глубже и глубже, но тут зал окончательно залился слабым светом факелов. Трепещущие тени отплясывали свой танец на стенах, явив перед сельским мальчишкой из глубинки настоящую древнюю гробницу. Посреди зала, на огромном постаменте, стоял каменный гроб из красного мрамора. Все его стены и крышка были покрыты странными надписями на незнакомом Рэю языке. Парень осторожно подошёл к постаменту, не забывая оглядываться по сторонам, а затем осмотрел гроб. Он ходил вокруг него почти минуту, но так и не заметил ни шва, отделяющего крышку, ни каких-то признаков, что его можно открыть. Рэй осторожно поднёс руку и провёл пальцем по буквам, вытравленным в красном мраморе. В этот же миг красный цвет сменился на синий, а затем крышка разделилась на две части тонкой белоснежной полосой и откинулась в стороны, с оглушительным грохотом упав на пол. – Повёлся, Карл! – заорал выскочивший из гробницы мужик лет сорока на вид. Огромная длинная, до самых пяток, борода, отросшие лохматые волосы и серая, почти пепельная кожа. – Повёлся, старый кретин! Я выиграл спор! Рэй шарахнулся назад, оступился и рухнул спиной назад, выпучив глаза и начав хватать ртом воздух с перепугу. Одежда выглядела как лохмотья, а сам незнакомец был вылитый мертвец. – Карл? – оглянулось существо из гроба. – Карл, сучий потрох! Ты где? Его мутный взгляд остановился на мальчишке, что от страха трясся, сидя на заднице. – Ты кто? – Рэй, – выдавил мальчишка. – А где Карл? Ребенок растерянно замотал головой, но тут раздались тихие шаги, и в коридоре показалась та самая девочка. – Фил, мерзкий ты ублюдок! – воскликнула она с глазами, пылающими адским гневом. – Ты… ты… Ты за все ответишь, ублюдок! – Я? – возмутилось существо из гробницы. – Ты! Ты проиграл спор! Ты повёлся и… Тут до незнакомца наконец начало кое-что доходить. Факелы, саркофаги, статуи-охранники. Мысль о том, что спор зашёл слишком далеко, внезапно пронзила его разум. – Так, стоп, – вытянул руку с ладонью в сторону приближающейся девочки незнакомец. – Зачем ты перенёс меня в эту дыру? И на кой черт сделал тут усыпальницу? Или ты принёс меня уже после того, как… Девочка замерла на расстоянии десятка шагов. – Ты, долбанутый кретин! – рыкнула девочка и сделала шаг, тут же превратившись в сгорбленную дряхлую старуху. – Когда ты составлял правила спора и отпечатывался в мироздании… – старуха сделала ещё шаг и превратилась в мужчину лет сорока в солдатской форме. – На кой черт ты вписал туда пункт о кончине одного из нас? – Ну, да! Я, значит, тут мёртвого изображаю, а ты возьми и кони двинь! – возмутилось существо из гроба, изображая обиду. – А я и лежи так до скончания времен, пока небо на землю не рухнет! Щас! Как же! Существо из гроба оглядело себя. Лохмотья, борода и лохмы. – Твою мать, ты ничего поприличнее мне на похороны подобрать не смог? – Ты… ты… – прохрипела ведьма, превращаясь в статную женщину лет сорока на вид в пышном платье, с белоснежной кожей и румянах на щеках. – Ты, ублюдок, хоть представляешь, сколько времени прошло? – Ну, если ты тут, то не так уж и много. Фил спокойно провёл рукой по лицу, отчего борода упала ему под ноги, а кожа лица приобрела нормальный оттенок и свежесть. – Ты даже понятия не имеешь, НАСКОЛЬКО затянулся наш спор, – теперь перед существом из гроба стоял невысокий мужчина с небольшим животом, лысой головой и густыми бровями. – Давай, удиви меня, – хмыкнул Фил. – Ты еще скажи, что Чёрный дракон жив. Чтоб этому ящеру собственный хвост жрать до конца времен. И вообще! Я заслужил свою награду! Подставляй зад, Карл! – Во-первых, там твой пра-пра-пра-пра и еще хрен знает сколько «пра» внук, – указал толстячок на перепуганного Рэя. – И это он открыл твою гробницу, а не моя слеза. Фил выпучил глаза, резко обернулся на мальчишку, затем снова на Карла и потеряно открыл рот. – А во-вторых, Черный дракон действительно сдох, – развёл руками толстячок. – Я от греха подальше твой гроб в его пасти пристроил. Ну, и, как водится, цари свои трупы приказывали сюда рядом с твоим пихать. Прошло три тысячи лет, Фил. Наш спор действительно затянулся. – Да какая нахрен разница! – вспылил мужчина из гроба. – Как… как ты его нашёл?!! Ты… как ты… – Немного проклятий, немного тьмы, – хмыкнул толстячок. – Ну и пара просьб от Фортуны. Но это было долго, да. Сложно и долго. Учитывая, что он последний, в ком осталась хотя бы капелька твоей крови. Фил выбрался из своего гроба, подошёл к собеседнику и начал принюхиваться. – Карл, от тебя же тьмой воняет, ты в курсе? – Нет, блин! Я просто так три тысячи лет тут ведьму, живущую в ущелье, изображаю! Тело, знаешь ли, имеет свойство стареть, болеть и, прости мироздание, дохнуть. У меня было не так много выбора, когда я понял, что одной жизнью тут не обойдёшься. – Я надеюсь, что ты не пил демонической крови? В глаза мне смотри! – Ты с ума сошёл! – возмутился толстячок и всплеснул руками, но взгляд все же отвёл. – Я, по-твоему, совсем идиот? – Тогда почему… Ка-а-а-арл? – Что? Ну, да. Пришлось выбирать сторону. Путь сущности, знаешь ли, в одиночку пройти невозможно. Надо договариваться с более могущественными. Тем более что… – Карл, как ты мог… – разочарованно покачал головой Фил. – Я… я был уверен, что уж ты не полезешь в это дерьмо. Мы же с тобой договаривались: идём вместе и без политики. Без царей, без религии. Просто идём вместе и… – Послушай, я три тысячи лет тут проторчал. Один. И крутился как мог. Пока тебя не было, один идиот призвал Барлиоза. Тот устроил тут кровавую баню, а чтобы его грохнуть, призывали «Героя». Арганас стерт с лица земли, а Аресто больше не существует. – Целой страны? – смутился Фил. – Да, она развалилась через пятьдесят лет после пришествия высшего демона Барлиоза. Затем было еще несколько крупных войн. Катония, Сайгал и Уриба развалились на мелкие княжества. Потом снова собрались, но назывались уже по-другому. Потом снова война и снова развал. Они раз пять так развлекались. Я, честно, даже не знаю, что там сейчас происходит. Бросил следить ещё в прошлом тысячелетии. Фил растерянно хлопнул глазами и пробормотал: – Аресто были всегда заносчивыми ублюдками. Их не жалко, но Уриба… В Урибе знатные сладости делали. Орехи в меду были великолепны. – Угу, – со скорбным лицом согласился Карл. Он положил руку на плечо старого друга, подтянул к себе и прошептал на ухо: – Поворачивайся! Пришло время платить по долгам! – Твою мать! – сморщился Фил, повернулся задом к Карлу и нагнулся. – Как ты вообще это провернул? Я был уверен, что ни один мой потомок не коснётся этого саркофага. – О, не волнуйся, – с улыбкой произнес друг. – Твоя семейка выродилась и передохла ещё во времена первой большой кровавой войны. – А этот тогда откуда? – взглянул на замершего мальчишку, что вжался в стену, Фил. – Это, мой дорогой друг, – сделал шаг назад толстячок. – Это твои похождения в порту Шаграда в образе бравого капитана. Ещё были от графини Эльжуа, но у них прям от поколения к поколению алкоголики были. Выродились быстро. – Эльжуа жалко, – вздохнул Фил. – Потаскухой была знатной, – фыркнул Карл. – Зато трахалась как царица, – усмехнулся старый друг. Карл замахнулся ногой и отвесил со всего размаху пендаля под зад старого друга. ХЛОП! – Твою же мать! – выругался Фил, пройдя несколько шагов вперёд от мощного удара. – Вот ты козлина! Ты специально так больно! – Конечно! – возмутился Карл. – Я три тысячи лет ждал, план почти тысячелетие готовил! Ты думал просто так отделаться?!! ХЛОП! – Ах ты ж жирный ублюдок! – взревел друг от очередного удара. ХЛОП! – Чтоб у тебя ноги отсохли, кретин! ХЛОП! – У-у-у-у су-у-у-у-у-ука! – схватился за ягодицы Фил и принялся скакать на носочках от боли. ХЛОП! После последнего удара Фил стоял, выгнув спину и запрокинув голову вверх с закушенной губой. Он не проронил ни звука, но покрасневшее от напряжения лицо говорило гораздо больше, чем любое ругательство. – Ну, с этим закончили, – потёр руки Карл и, дождавшись, когда Фил начнёт дышать, спросил: – У нас ещё одно желание, правильно? – Не тяни, – прохрипел Фил, сделав несколько шагов к саркофагу. Он прижался ягодицами к холодной стенке и произнёс: – Пока я не придушил тебя – говори свое желание. – Вон тот мелкий. Он теперь твой ученик, – с довольной миной произнёс толстячок, наблюдая, как вытягивается лицо старого друга. – Что? А ты думал, я тебя на ушах станцевать попрошу? – Я. Не. Беру. Учеников, – сквозь зубы отчеканил Фил. – Это не обсуждается. – Да, я знаю. Я тоже, – кивнул Карл и с хищной улыбкой добавил: – Я потому и выбрал это желание! – Знаешь, тёмная сторона тебе идет, – закряхтел высокий мужчина. – Такому больному ублюдку только в тёмных и ходить. Фил, с трудом передвигая ногами, словно их свело невыносимой судорогой, повернулся в сторону мальчишки. Рэй не просто стоял и хлопал перепуганными глазами. Его трясло от того, что происходило. Пару минут назад его сюда неведомым образом провела ведьма – девчонка, превратившаяся на его глазах в толстого круглолицего мужчину в странном чёрном костюме. Вдобавок, из каменного гроба без единого шва, встал другой мужик, за пару минут превратившейся из восставшего мертвеца в пусть и грязного, в лохмотьях, но живого человека. – Дяденьки… – пробормотал мальчик. – Дяденьки, не надо… П-п-пустите, дяденьки… Он сделал приставной шаг к выходу, не сводя взгляда с двух незнакомцев. – Больной что ли? – буркнул Фил. – Парень испугался просто, – хмыкнул Карл и спросил: – Кстати, а откат договора ты на что зациклил? – А чего спрашиваешь? – фыркнул Фил, усаживаясь на край своего гроба. – Боишься? – Вот ещё… Просто три тысячи лет… Откат будет знатный… – толстячок проводил взглядом мальчишку, что сделал ещё несколько приставных шагов, и ломанулся прочь по коридору. – Ничего особенного. Обычный понос, – ответил Фил, поправляя рванье, что было на нем так, чтобы оголить задницу. – Мда, – поджал губы Карл. – Я ожидал чего-нибудь поинтереснее. – А понос для тебя, значит, уже скучно? – возмутился друг. – Возможно, это было бы обидно, если бы не одно «НО». Я уже давно не человек, Фил. Я шагнул дальше. – Да-да, – морщась от первых спазмов, произнёс в ответ тот. – Ты ведь сейчас тёмная сущность, так? – Да. Пусть не простая темная сущность, но тем не менее. – Но ты тоже забыл один нюанс, – кряхтя и тужась от спазмов в животе, уточнил Фил. – Мироздание не обманешь. – Да, но даже у него есть определенные огр… Договорить Карл не смог. Он замер на полуслове и с расширенными глазами уставился на старого друга. Раздался характерный урчащий звук из его живота. – Это… невозможно… – Хе-хе-хе… у-у-у-уху-ху-ху… – протянул тужащийся Фил, что натуральным образом испражнялся в каменный саркофаг дерьмом выдержкой в три тысячи лет. – Давай, расскажи мирозданию, что тёмные сущности не срут… ох-хо-хо. Борясь с сильнейшими спазмами в животе и продолжая хохотать, он начал краснеть. Делать все одновременно было крайне трудно, но вот старый друг в промокающих от тьмы штанах, что судорожно пытается их снять, а потом залезть рядом с ним на край саркофага, не оставлял другого варианта. В это время, Рэй, мальчишка волей судьбы оказавшийся в гробнице, понесся по коридору, что начал петлять. Появились развилки, повороты и снова развилки. Мальчишка забежал в лабиринт, через который должен был пройти каждый, что желал попасть в гробницу. Пути он не знал. Да и не мог знать. И только сдавленные стоны и хриплый смех сопровождали его в это опасном путешествии. Глава 3 Рэй бежал со всех ног по коридорам. Поворот за поворотом, один, второй, третий. Где-то по пути он обронил свой мешок, в котором остался только запах еды. Один из лаптей с него слетел, когда он рухнул на пол, зацепившись за ребра какого-то скелета. И всё это время его сопровождало эхо, приносящее звуки стонов и сдавленного хохота. Парень бежал не оглядываясь, спотыкаясь, падая. Страх в его душе гнал его вперед. Это продолжалось до того момента, пока он окончательно не выбился из сил и не плюхнулся у стены. Отчаянно озираясь по сторонам, нервно вздрагивая от очередного хохота, доносящегося из глубины лабиринта, он внезапно замер, заметив на полу мешок, который заткнул за пояс. Мысль о том, что он заплутал, заставила его вскочить, поднять потерянный мешок и оглядеться. Никаких примет вокруг не было. Простые каменные тесаные стены и едва светящийся мох на потолке, дававший слабый свет, достаточный лишь для того, чтобы заметить человеческие кости под ногами. – Правого плеча держаться надо, – пробормотал он, перепуганно оглядев небольшой прямой коридор. Сказка отца о древнем лабиринте, куда отправили «Прошку» за счастьем, всплыла в памяти сама собой. Парень двинулся, всё время поворачивая в правую сторону на развилках. Раз за разом, уже не несясь сломя голову, он планомерно двигался вперед. Поворот за поворотом, тупик за тупиком. Блуждание всё продолжались, но спустя несколько часов он вышел в длинный коридор, в конце которого виднелся едва видимый свет. Мальчишка слегка всхлипнул. Последний час в горле стоял комок, что мешал нормально дышать. В голове плескалась паника, всё норовившая сорвать его на бег снова. Но парень выдержал. Выдержал и с трудом дошёл до выхода. По щекам побежали слезы, которые он тут же принялся стирать рукавами. Он пошёл к выходу и, дойдя до него, замер, стараясь привести лицо в порядок. Слезы смешались с вековой пылью, и сейчас на его щеках образовались разводы. – Чтобы той ведьме в бездну провалиться, – пробормотал он, плюнув на руки и растерев слюну по щекам. Схватив край рубашки, он со злостью на самого себя за слезы принялся вытирать лицо. – Ты в бездне был? – раздался мужской голос. – Нет, что там делать? Пусто. Древние спят. Скукота, – ответил другой мужской голос. Глаза Рэя округлились, он поднял взгляд и обнаружил, что перед ним стоят те двое, которых он встретил в гробнице. – В-в-в-вы… – заикаясь, произнёс рыжий парень. – Я же говорил, что он больной, – недовольно буркнул Фил. – Посмотри на него! Он еще и заика! – Ой, да брось. Просто сельский паренек из жуткой глуши. Наслушался всяких бредней и испугался, – отмахнулся толстячок. – А получше никого не было? – Ну, уж прости. Это ты нормальных наследников не сделал. Какой есть. Тем более он последний. Скажи спасибо, что Фортуна вообще за это взялась. Мальчишка сделал шаг назад, в лабиринт. – Вы посмотрите, какой важный птица, – со странным акцентом произнёс Фил. – Он с Фортуна говорить! Он важный! Хвост распушить, ходить туда-сюда. – Вот давай без этих твоих шуточек, – насупился Карл. – Я, в отличие от тебя, делом занимался эти три тысячи лет. А ты, на секунду, прохлаждался в каменном гробу. Как ты с ума там еще не сошёл? – Болтался в астрале. Там, знаешь ли, очень много занимательных личностей. Было о чём поговорить. – Три тысячи лет? – Это я и с половиной не разговаривал, – хмыкнул Фил и, заметив, что мальчишка сделал ещё один осторожный шаг назад, вздохнул и обратился к нему. – Слушай, не помню, как тебя, но смысла убегать нет. Тебе придётся стать моим учеником. Это уже записано в мироздание. У тебя и меня нет вариантов. Поэтому, куда бы ты не пошел – я и он всегда будем появляться рядом или на твоём пути. Рэй оглянулся назад, затем снова взглянул на двух мужчин и сделал снова один шаг назад. – Он ещё и идиот, – буркнул мужчина в лохмотьях. – Эй, парень. Я та самая ведьма, что обещала тебе путь в родные земли. Помнишь? – попытался достучаться до мальчишки толстячок. – Да, я выглядел как мелкая девка и как скрюченная старуха. Так вот, если ты станешь нормальным одаренным, то сможешь вернуться домой. Тебе уже никто и ничего не сделает. Понимаешь, о чем я? Будут деньги, женщины и власть. Если не будешь филонить, то и деревню себе прикупишь. Это твой шанс. Я тебе пообещал – я сделал. Хватит бегать. Просто смирись и… – Мне всё это надоело, – буркнул Фил, заметив, как Рэй сделал еще один шаг назад. – Он так и будет бегать! Лёгкое шевеление пальцами, и из каменного пола выскакивают две руки, что хватают Рэя за запястья мертвой хваткой. – Д-д-дяденьки… не надо… – всё ещё бормочет на автомате мальчишка. – Надо, деточка… – направился к нему Фил с зловещей улыбкой. – Надо! * * * Хах, да! Я тогда был жутко труслив. Нет, не то чтобы я прямо боялся каждого куста, но баек и страшилок в моей деревне ходило предостаточно. Вот представьте. Вы с пацанами в темень лютую сидите у костра. Отроки по одному страшилки рассказывают и одна другой краше. Про деву-бесприданницу, что утопилась на болотах, а затем всех путников, что туда заносило, под воду утаскивала, стоило им задержаться до сумерек на тех болотах. А ягода там всегда крупная, сладкая. Даже от клюквы лицо не сводит с непривычки. А морошки… морошка в тех болотах с полкулака! Да только не видал той морошки больше никто. Как бесприданница там поселилась. Или вот про душегуба, что у городища на торге орудовал. Много народу извёл, награбил столько, что унести не мог. Тайными тропами в городище пробирался, сторговал всё на сторону честным торгашам. А монету прятал на кладбище. У одной из свежих могил врагов, что от его руки пали, он тайник сделал. И складывал он туда монеты, одну за одной. Копейка к копейке. А когда там богатство в десяток золотых монет скопилось, он решил его выкопать и в другой торг перейти. Очень уж он там кровью наследил. Пришёл он в ночи на кладбище и лопатой копать начал. Раз, второй, третий. Тут упёрлась лопата его. Он нагнулся, думал, клад свой нашёл. Руку протянул, а из земли рука мертвеца как выскочит да схватит его за шею. И давай его к земле тянуть. Душегуб обратно вырваться пытается, а тут вторая рука его за шею – хвать! И всё. Так и утянуло под землю его лютое злодейство. И золота того не видали и душегуба больше. И таких историй я даже сейчас могу с десяток вспомнить. Что же в те годы было… Да, понятно, что истории просто байками были, но много ли правды надо пацаненку в двенадцать-то лет? Я в то время умом и сообразительностью не отличался. Подумать, кто тогда про душегуба мог рассказать, и откуда могли узнать о кладе, я не мог. А вот установка в голове о том, что тревожить мертвых – чревато, в голове осталась. Ну, и тут вы понимаете, да? Каменный гроб. Ведьма. Мужик в лохмотьях и какой-то толстяк. Страшно было до жути. А ещё как-то домой вернуться надо, а там могут и выпороть плетьми до смерти. В общем, смешалось всё, запутался, вот я и бежал. Бежал просто со страху и на автомате. Думаю, Филимон сделал правильно, что тогда меня в каменные оковы посадил. Мне кажется, я тогда бы до самой деревни от него бегал с перепугу не оглядываясь. Как бы там ни было, но он заставил меня произнести ученическую клятву и, соответственно, произнёс клятву учительскую. Для меня это была не клятва, а тарабарщина на незнакомом языке, но факт остается фактом. С того самого момента у входа в древнюю гробницу я превратился в ученика. Ученика одного из самых могущественных магов в мире. Правда, был нюанс. Но о нём чуть позже. Первое, что мы сделали, когда на моём предплечье появилась едва заметная татуировка с непонятными каракулями в форме круга… * * * – Чешется, – буркнул Рэй, расчесывая предплечье. – Это потому что ты гадости про меня думаешь, – хмыкнул Фил и остановился на краю поляны. – Кстати, неплохое место. Думаю, здесь мы и остановимся. Мальчишка оглядел поляну среди густого леса и спросил: – Почему тут? – Потому что я так сказал, – буркнул Фил. – Надо определиться с парочкой вещей, после чего уже будет понятно, куда нам двигаться и что делать. Понятно? – Понятно, – не стал больше спрашивать мальчишка и устало плюхнулся на землю. Переход в несколько часов дался ему нелегко. Ноги гудели, а живот, казалось, уже прилип к спине. – Есть охота… – Издержки человеческого тела, – кивнул подошедший к небольшому кусту мужчина. – Есть, пить, справлять нужду и размножаться. Увы, пока с этим придется мириться. Если сможешь развить силу до определенного уровня, то есть варианты справиться с этими недугами. А пока… Тут он сломал небольшую ветку и принялся срывать с неё листья. – Пока придётся терпеть. – Как бы ноги с голодухи не протянуть, – пожаловался Рэй и с надеждой спросил: – А вы не можете магией… Ну, там… Еды какой сделать? Фил взглянул на мальчишку, как на идиота, и покачал головой. – Мироздание, за что ты послало мне идиота? – Чего сразу идиота? – буркнул рыжий. – В сказках слышал, что волшебники одной рукой, махнув, могли тысячу ртов накормить. – Угу, только вот где-то эта тысяча ртов оставалась голодной, – проворчал Фил, прошёл на центр поляны и огляделся. Прикинув расстояние до соседних деревьев, он покрутил палку в руке и поднёс её к глазам, внимательно разглядывая каждый её миллиметр. – Еда – это сложный предмет. В нём очень много составляющего. К примеру, пирог с мясом. Если на самом простом уровне – тесто и мясо. Ну, может, ещё лук или специи какие. Травки там, перец. Понятно? – Ну, а хлеб, допустим… – А хлеб это как минимум мука, яйцо, вода. Ну, если что ещё и дрожжи. Не важно. – Тогда хотя бы крупы какой… хоть овса. – Овес, на секундочку, тоже непростая вещь. Растение состоит из маленьких составных кусочков, каждый из них самостоятелен, но немного отличается от других. А зерно, которое ты называешь крупой, на самом деле – это зародыш такого же растения, которому в будущую жизнь положили припасов в виде твердого вещества. Это понятно? Рэй, сидевший с вскинутыми бровями и взглядом, в котором читалась совершенная пустота сознания, кивнул и произнёс: – Нет. Фил поднял взгляд от веточки на мальчишку, тяжело вздохнул и покачал головой. – Карл, гребаный мудак, мог и получше кого найти… – Так, еды не будет? – осторожно спросил мальчишка. – Будет, но не так, как у вас в сказках говорят, – буркнул учитель, тут же остановив свой взгляд на нужном месте ветки. – Вот тут… Он сжал пальцами одному ему понятное место и осторожно воткнул ветку в землю, ровно по центру поляны. Сделав два шага назад, он что-то пробубнил себе под нос, затем сделал пару кругов и обернулся на ученика. – Иди сюда. Проверим, что у тебя за сила. Рэй с неохотой поднялся, подошёл к учителю и взглянул на палку, из которой прямо на глазах начали отпочковываться мелкие ветви и распускаться листья. – Сейчас осторожно одним пальцем прикоснись к древесине на верху палки. Одним пальцем. Понял? – Понял, – кивнул Рэй, завороженно наблюдая за сочными, свеженькими листьями на палке. Он поднёс руку к надломленному участку на торчащем конце и коснулся пальцем древесины. В этот же миг листья на палке вздрогнули, и за три секунды окрасились во все цвета радуги. Тут были и красные, и белые, и чёрные листья. Отдельно, немного в стороне были три голубых листочка и парочка насыщенных коричневых листьев. – Что это значит? – растерянно спросил мальчишка, завороженно наблюдая за тем, что творилось с веткой. – Это значит, что у нас проблемы, – буркнул Фил и недовольно вздохнул. Он одёрнул руку мальчишки, а затем присел на корточки, приложив пятерню к земле. – Нет, кто бы мог подумать, – проворчал он, вырвав пучок травы с корнями. – Я всякого ожидал от Карла, но не такой подставы. – Какой подставы? – спросил ученик все еще не сводя взгляда с ветки. – Листья видишь? – Ну да. Цветные. – Каждый лист – это стихия и ее полустихия. Вот эти красные видишь? – Да. – Это значит, что у тебя есть сила огня. Ты способен манипулировать огнём. – Как волшебник? – Не совсем. Огонь из воздуха у тебя создать не получится. Нужно будет что-нибудь, что способно гореть. Для стихийного пламени должен был быть красный листок с жёлтыми прожилками. Это обращение с первостихией, что может поджечь что угодно. Вне зависимости от того, может, это гореть или нет. – А этот розовый с красными прожилками? – Это сила огня через кровь. Сможешь призывать силу огня из пролитой тобой крови. Такое себе умение, но лишним точно не будет. – А голубые, что означают? – Вода и воздух. Воздуха без воды не бывает, как и воды без воздуха. Очень переплетенные стихии с возможностью переходить друг в друга. Поэтому обе они выглядят голубым цветом. Те листья, что посветлее – воздух. Те, что потемнее – вода. Рэй хлопнул глазами и покосился на черный листик. – Это ведь тьма, так? – Всего один листик на прямое взаимодействие, – отмахнулся Фил и указал парочку фиолетовых с чёрными прожилками. – Я бы на твоём месте обратил внимание на эти листья. – Фиолетовые? А они что говорят? – Они говорят о возможности работать с Мирозданием. А это, на секунду, очень важная вещь. Гораздо важнее всех листьев вместе взятых. С этой силой можно сделать о-о-очень много… Или сдохнуть по глупости. Это смотря, как с ним поступать. – Это я прям как Гермес Всемогущий буду? Прям всё-всё смогу колдовать? – осторожно спросил Фил. – Какой еще Гермес? – нахмурился Фил. – Ну… маг из сказок. Он, говорят, мог заставить горную реку повернуть назад и течь в сторону гор. А ещё он заставил камень гореть, чтобы согреться. И… и… – Гермес твой был редкостным идиотом, – хохотнул учитель. – Камень будет гореть только от первостихии. А она не греет. Она разрушает. Поэтому в реальности такой камень бы рассыпался через пару минут совершенно холодным бесполезным песком. Горную реку поворачивать вспять смысла не имеет, да и на кой черт это делать? Отвести воду в сторону или, на худой конец, испарить воду в участке, чтобы можно было как-то пройти за пару минут… Но вспять? Зачем? – Ну, я… – смутился парень. – И вообще тебя волновать должно кое-что другое. – Что? – Ни у одного листочка нет каемки. Вообще, ни у одного. – А должна быть? – В том-то и дело, что должна, – хмыкнул Фил. – Цвет этой каемки означал ту стихию, что является твоей основой, через которую ты будешь взаимодействовать с остальными. Своего рода константа или управляющий конструкт, если тебе проще. Рэй снова хлопнул глазами полными пустоты. – Чего? – Ничего. Потом. Все потом, – проворчал Фил и достал из земли плоский камень, по форме точно повторяющий нож. – Держи. Свежевать умеешь? – Что? – Зайца свежевать умеешь? – протянул ученику каменный нож мужчина. Рэй взглянул на нож, а затем на землю, откуда учитель его достал. – Как вы… – Металла в окрестностях нет, да и железа тут в почве кот наплакал, поэтому камень. Не выеживайся. Порода хорошая – не сломается. На пару десятков зайцев точно хватит. Ученик опустил взгляд на нож и заметил на кромке черные переливы, словно структура камня была многослойно. – Ну? С зайцем справишься? – Каким зайцем? Фил раздраженно закатил глаза и указал в сторону кустов, откуда они пришли. – Вон с тем. Из кустов выпрыгнул заяц и встал на задние лапки. Он завороженно смотрел на ветку с разноцветными листьями. Снова прыжок и снова стойка, во время которого он усиленно шевелил усами, вынюхивая аромат, что издавала ветка. – С зайцем справлюсь, – кивнул мальчишка. – А он не убежит? – От Асарийского куста еще никто не сбегал, – фыркнул учитель, упёр руки в бока и огляделся. – Надо развести костер и приготовить ночлег. Тут он поднял взгляд к небу и что-то шепнул. Затем ещё раз и кивнул. – Дождя не будет. Можно крышу не мастерить. Как закончишь с зайцем, разведи костер и приготовь две постели из хвойного лапника. Рэй тоже взглянул на небо, по которому проплывали белоснежные барашки облаков и пожал плечами. Затем он взглянул на учителя и нехотя произнёс: – Я огниво потерял. Да и соли нет, а без неё мясо так себе. Фил недовольно засопел от беспомощности ученика, снова приложил руку к земле и спустя несколько секунд достал оттуда сначала белый камень. – Соль, – произнес он, швырнув Рэю кусок солевого самородка. Снова руку в землю, и оттуда уже в руки мальчишки летит два черных камня. – Розжиг. От искры разводить умеешь? – Умею. – Хорошо. За работу, а мне надо помедитировать. Какая-то чушь творится. Я силовых линий не чувствую. Мужчина уселся прямо на траву в позу лотоса. Выпрямив спину и положив руки на колени, он только прикрыл глаза, но тут раздался голос ученика: – Эм… – Что? – А с остальными зайцами что делать? – спросил мальчишка. Учитель открыл глаза и обнаружил на поляне уже пяток зайцев разного размера, которые шевелили ушами, с опаской принюхивались, но продолжали подкрадываться к палке с разноцветными листьями. – Парочку освежуй на завтра. Остальных пни хорошенько. Они разбегутся, – снова прикрыл глаза учитель. – А с медведем что делать? Тут Фил открыл глаза и хмуро уставился на ученика. – Каким медведем? Рэй со встревоженным видом указал ему за спину. Маг повернул голову и обнаружил, что за спиной буквально впритык стоит на задних лапах огромный медведь. Он завороженно смотрел на палку с разноцветными листьями. – Так. А вот это уже проблема… Глава 4 – Не хочешь ничего мне рассказать? – произнес Фил, недовольно глядя на друга, что вышел из тени и присел напротив у костра. – Ну, во-первых, я кое-что нашёл, – произнёс он, достав бутылку с жидкостью насыщенного коричневого оттенка. – Ты должен это попробовать. – Я не об этом, – буркнул друг, взяв протянутую бутылку. – Что с силовыми линиями? Какого хрена я не чувствую пояса земли? – А это ты «Герою» спасибо скажи. Он Барлиоза такой магией бил, что я думал реально небо на землю рухнет. – Что за магия такая, что… – произнес Фил и осекся. – Да нет… не может быть. – Угу, я тоже думал, что они такого в руки «Героя» не дадут, но факт остается фактом. Ему дали «Длань господню». Ну этот придурок ей и жахнул. С тех пор все пошло в разнос. Пояс земли распался на осколки. Роза ветров вывернулась, а вечный огонь разлился на севере и юге. – Гребаный мудак, – буркнул Фил. – Я надеюсь, его по голове за это не погладили. – Ну, может быть, и не погладили бы, но этот кретин испарился вместе с высшим. Может быть тупой был, а может его не предупредили, – вздохнул Карл. – А нам теперь с этим жить. – И как теперь маги? – Ну, последний раз, когда я ими интересовался – вырождались. Силы меньше, тянуть её из первостихии они разучились, да и… – Что? – В общем, тебе надо поглядеть самому. Последний раз, когда я вникал – это было жалкое зрелище. – Давай начистоту, – мрачно буркнул старый друг. – Они хотя бы друг друга жрать не начали, как звери? – Ну, нет конечно! Но прецеденты были. Голод пару раз хорошо прошёлся. Кстати, попробуй это, – кивнул Карл на бутылку. – Поверь, оно того стоит. Фил недоверчиво взглянул на бутылку, а затем откупорил пробку. Принюхавшись к жидкости, он нахмурился и произнёс: – Что-то знакомое… Он сделал один глоток и замер. Он просидел так не меньше минуты, прежде чем вздрогнул от голоса ученика. – А с медведем что делать-то? Карл оглянулся на мальчишку с перемазанными кровью руками, что стоял у кучи мяса, в которой из-за клочков бурой шерсти угадывались останки медведя. – Освежуй! – ответил толстячок, не особо вникая в подробности. – Карл, – тихо произнес Фил. – Это же… это же «виски»… Последнее слово маг пробормотал на русском языке. – Ага, – довольно кивнул толстячок. – Не скажу, что мне понравилось, но это… это оно. Фил растерянно оглядел бутылку, посмотрел через неё на закат солнца, а затем снова пригубил. На его лице появилась счастливая улыбка. – Гадость редкостная, но это оно… – Я нашёл еще одно слово, – сказал Карл, наблюдая за счастливой улыбкой друга. – Скорее даже два. – Что? – вскинулся на него друг. – Где? Как они звучат? – Ну, в общем… тут был один гном. Странный мелкий коротышка. Говорят, у него было безумие, но не в этом суть, – толстячок забрал бутылку у Фила и припал к горлышку. – Я наткнулся на него, когда он заканчивал свою очередную поделку. – Что за поделку? – Этот гном насмотрелся на птиц, что-то долго считал, а затем собрал большую штуковину, по форме похожую на крылья птицы. – Что? Зачем? Карл взглянул на костер, затем вытащил из него небольшую обгоревшую веточку и принялся рисовать ею на земле. – В общем, форма была вот такая. Это если сверху смотреть. А снизу была вот такая штука, чтобы держаться. Вот и с этой штуковиной он залез на гору, ну и сиганул с неё. В надежде, что он полетит. – Погоди… погоди… – забегал глазами Фил. – Это… это же… – «Дельтаплан», – кивнул Карл и снова расплылся в улыбке от физиономии друга. – Черт побери, это сраный «Дельтаплан». – «Дельтаплан», – пробормотал друг русское слово, после чего замер и прошептал: – «Полёт»… – Да, – кивнул Карл. – Это и есть второе слово. Было ещё «Идиот», но я не понял его значения. Само всплыло, когда этот гном, вроде бы, полетел, испугался и спрыгнул. В пропасть. – «Идиот», – покатал на языке Фил. – Самоубийца, значит? – Без понятия. Это как с теми словами, как их? – «Дерьмо» и «Писец»? – Ага, точно. Что-то негативное, но конкретных ассоциаций нет. – Мда. Ну, тоже неплохо. Я, кстати, в астрале тоже пару слов нашёл. – М-м-м-м? – Была одна душа… Знаешь, там нет формы и тела, но… мне почему-то эта душа казалась лысой, и словно… словно она картавила. – Что за бред? – Согласен, бред, но ощущения не выкинешь. – И что за слово? – Ге… Нет, погоди… Ре… Да. «Революция». Еще она несла какую-то чушь про «Пролетариат». Карл с хмурым лицом замер и покатал на языке слова. – «Революция»… «Пролетариат»… нет. Знаешь, никаких откликов. Да, понимаю, что знаю, но ощущений никаких. – Вот и я про тоже. Мне почему-то вспомнился красный платок на шее и всё. – Да, есть что-то такое, – кивнул Карл. – Учитель! А как медведя-то свежевать? – раздался голос Рэя. Двое магов обернулись и недовольно уставились на мальчишку. – Ты не можешь освежевать медведя? – Такого нет, – растерянно покачал голов Рэй, подняв одной рукой половину головы медведя, а второй его лапу. * * * Фил задумчиво уставился на деревянное строение, попавшееся им на третий день пути. Два дня они шли по лесам и вот, наконец, вышли на вполне приличную каменную дорогу. Строение было сложено из бревен довольно ровно и представляло из себя большой прямоугольник с односкатной крышей. Окна были обычные, застекленные, что говорило о том, что о бойницах тут не слышали или, по крайней мере, давно забыли, как об архаизме. Дом стоял посреди поля, но удивление Фила вызвал не сам дом, а небольшая будка и тонкая жердина, что перекрывала дорогу. – Это что вообще такое? – хмурясь, спросил он, разглядывая зрелище с высоты холма. – Ну, отец рассказывал о таможне, – пожал плечами Рэй. – Тут плату за провоз товаров берут. – А какой смысл платить, если можно по вон тому полю объехать эту палку? – Так, на таможне ярлык дают. Без него у тебя ни один уважающий себя купец не купит твой товар. – По-другому продать. Тем, кто не особо стеснительный, – пожал плечами учитель. – Так те и цены нормальной не дадут. Вроде как, контрабанда получается, – пожал плечами мальчишка. – Понятно, что ни черта не понятно, – буркнул Фил и кивнул в сторону дома. – Пойдем. Возможно мы сегодня переночуем не под открытым небом. Рэй кивнул и направился за мужчиной, на ходу спросив: – А почему вы меня не учите? Вы вроде бы сказали, что я теперь ваш ученик. – Потому что надо сначала решить несколько насущных проблем. Нам нужно где-то жить, что-то есть и, если повезет, кого-то трахать. В идеале, чтобы все сразу, в одном месте и без всякой волокиты. А уж потом мы будем разбираться с твоей стихией. Рэй почесал голову и спросил, прибавив шагу и пристроившись по правую руку от учителя. – А просто рассказать о магии? Почему у меня нет основной стихии? И по-другому можно как-то колдовать? – Колдовать, – хмыкнул Фил. – Не вздумай так болтать при порядочных магах. А рассказать… Тут мужчина пожал плечами и буркнул: – Почему бы и нет. Всё-таки теорию тебе тоже придётся давать. Не читать же при этом лекции специально? Они прошли пару десяток метров вперед, после чего Фил начал: – В первую очередь, наверное, стоит сказать о мироздании. Своего рода стержне всего мира. – Это те черепахи, на спинах которых держится земля? Учитель тяжело вздохнул и произнес: – Видимо, будет действительно сложно… Нет никаких черепах. И нет никакого бескрайнего моря, по которому они плавают. – Как нет? А почему с гор тогда край земли видно? – Потому что это не край земли. Это горизонт. Земля на самом деле напоминает шар. И если ты пойдёшь на запад или восток, то рано или поздно придёшь в то же место, откуда ушёл. – Вы врёте. Такого не может быть и… Тут Фил остановился, взглянул на ученика тяжелым взглядом, затем открыл было рот, но затем выдохнул и просто влепил леща мальчишке. – За недоверие к словам учителя. Привыкай, что я прав в любой ситуации, и мои слова – правда в последней инстанции, – пояснил он и продолжил путь. – Так вот. Мироздание – это основа… своего рода… Как бы это сказать попроще… Это шаблон, с которого всё происходит в этом мире. Если в мироздание записать… Допустим… Допустим, у тебя хватит сил и мозгов, чтобы вписать в мироздание цвет кошек – зеленый. Все коты в мире приобретут зеленый окрас. Понимаешь? – Нет. Фил тяжело вздохнул. – Что непонятно? – Что такое инстанция? Учитель помассировал виски и буркнул: – Не важно. Потом как-нибудь объясню. Еще что-то непонятно? – Ну-у-у-у… – протянул Рэй. – А почему кошки не зелёные? – Потому, что в мироздании записано, что они белые, черные или рыжие. Сможешь изменить на зеленые – будешь называть себя богом. – Тогда получается, что писать в мироздании… Могут только боги? – Можно и так сказать, но есть нюанс. Мелкие локальные штрихи могут добавлять и одаренные. Такие, как мы с тобой. Рэй поджал губы и шагов двадцать шёл молча, о чём-то думая. – А как же… Как же маги, что призывают огонь или заставляют ветер дуть в паруса? Батя рассказывал, что такие есть. – Тут другой принцип, – кивнул Фил. – Они берут магию из первостихии или используют ту силу, что есть вокруг них. – Это как? – Ну, вот пришёл слабенький маг огня на поле с другим магом воды сразиться. Призывать первостихию он не умеет. Не знаю, как раньше, но слабые маги в мои времена всегда ходили с посохом. И вот они в этот посох вставляли камни специальные, чтобы силу копить. Совали их в печи или в горн ложили к кузнецам. И на поле, где ничего не горит, они этим посохом что-нибудь поджигали. Да хоть ту же траву. А уже из этого пламени они создавали огненные стрелы или ещё какую-нибудь чушь слабую. – А сильные? – задумчиво спросил Рэй. – Сильные бы пришли без посоха, призвали бы первостихию и прямо бы ударили магией огня. Тут уже можно не стесняться и влепить «Драконье дыхание» или вообще «Пепел преисподней». Хотя… тут уже больше от навыков мага будет зависеть. Мальчишка с умным видом покачал головой, а затем спросил: – А ты бы как сделал? – Я бы вообще на поле не пришел, но если бы так столкнулся, то использовал бы закладку. Есть у меня несколько заготовок в мироздании. Взял бы да отделил бы голову мага на несколько метров. И все дела. – А если у него защитный артефакт? – А когда артефакты мироздание могли остановить? – хмыкнул учитель. – Получается, если я на этом мироздании записывать научусь, то любого вот так – вжух и победил? – Ты сначала хоть одну стихию освой, – покачал головой Фил. – Мироздание не терпит идиотов, не смыслящих в круговороте сил и балансе сторон. Пока достойно не начнешь владеть хотя бы тремя – даже не суйся к нему. Откатит так, что нежитью до скончания времен бегать будешь. Понял? Рэй вжал голову в плечи и кивнул. Дом приближался. Уже виднелась мелкая ограда у дома из лозы, а также куры, что бегали в ней и занимались своими, несомненно важными куриными делами. Петух, вожак стаи пернатых наседок, уселся на ограде и с важным видом поглядывал вокруг. – А как стихию осваивают? – спросил ученик, всё ещё не в силах успокоиться. – Сначала формируют основу. Она у нормальных одаренных состоит из одной стихии. Они учатся с ней обращаться, а потом с помощью неё строят в теле основу. – В смысле «строят»? – Человеческое тело – довольно… сложная штука, – задумчиво произнёс Фил. – С одной стороны, наше тело способно накапливать стихию. Да, не все, но всё же. Это принципиальное отличие от всяких там гномов или эльфов. – Кого? – Не сбивай, – влепил леща учитель мальчишке. – Так вот… человек в этом плане уникален и среди нас находятся те, кто способен к накоплению. Почему, по-твоему, гномы пользуются рунами? – Что такое руны? – спросил Рэй и тут же вжал голову в плечи от гневного взгляда учителя. – Особые символы, смысл которых не в буквах, как привыкли мы. Один символ в зависимости от контекста может означать как букву, так и целую фразу. У них миллионы этих символов и несколько сотен тысяч этих рун относятся к магии. Так вот они их используют как проводники к первостихии. И это не потому что гномы любят читать и писать. Всё дело в том, что накапливать силу стихии внутри себя они не способны. А выживать как-то надо. Поэтому они и используют руны. Это понятно? Рэй мотнул отрицательно головой и произнёс: – Да! – Что же касается нас, людей, то первым этапом идёт освоение стихии, – сказал Фил, не обратив внимание на ученика, который с полной пустотой в глазах продолжал ловить каждое слово учителя. – Тебе надо будет научиться взаимодействовать с ней. С первой стихией будет очень сложно. Поначалу она будет тебя игнорировать, затем будет всячески юлить и вместо нужного тебе действия будет мешать Только после того, как ты сможешь её прижать, она наконец начнет тебе подчиняться. Сложный, между прочим, процесс. Однако, если знать как поступать с ней, то все становится гораздо проще. Будешь держать огонь стальной хваткой, и он покорится. Будешь тверд как скала с воздухом, и он вместо сквозняка превратится в лёгкий ветерок, что шепчет тебе на ухо перед сном сказки. – И как мне приручить ветер? – с завороженным взглядом спросил Рэй. – Для начала надо твою основную стихию найти, – вздохнул учитель, почесал подбородок и задумчиво остановился. До пропускного пункта оставалось всего сотня метров, однако охранник, что безбожно дрых, развалившись на лавке из грубых досок, совершенно не обращал на них внимания. – Так, – произнёс Фил и взглянул на ученика. – У тебя деньги есть? – Нету, – пожал плечами Рэй. – Даже какой-нибудь медной? – Не-а. Откуда у меня? – пожал он плечами. – Никогда это не любил, но делать нечего, – пробормотал Фил, поднял руку и засунул два пальца в рот. После нескольких судорог он согнулся и с трудом извлёк на дорогу содержимое желудка. Помимо желчи, на пыльном камне дороги показались пара самородков золота размером с ноготь. – Это… это как… – хлопая глазами произнес Рэй. – Тьфу, – сплюнул на землю учитель и вытер лохмотьями лицо. – Это ошибки молодости. – В смысле? – В прямом, – выпрямился Фил, указал на самородки и приказал: – Подними, вытри и дай сюда. Мальчишка нагнулся, собрал золото и протянул учителю. – Когда я был молод и наивен и только начинал работать с мирозданием, то подумал, что резервный источник денег должен быть всегда при мне. Вот и сморозил глупость. Мог ведь золото на ногти пальцев ног завязать? Но нет… Молодость всегда шепчет на ухо, что ты самый умный. Пойдём. Надо раздобыть у этих горе таможенников еды, одежды и информации. Фил зашагал в сторону сооружений, по невероятной случайности названной «таможня». Парочка путников подходила все ближе и ближе, пока наконец не подошла к лавке, на которой, сладко причмокивая и периодически всхлипывая, спал мужчина в странной форме. Никакой брони или хотя бы нагрудника. Одна рубаха тёмно-серого цвета, шеврон с изображением морды кабана, серые штаны и кожаные сапоги. – Служивый! – рявкнул Фил и как следует пнул лавку, отчего мужчина подскочил, грохнулся наземь и тут же подскочил на ноги. – Младший сержант Гавнейко! За время моего дежурства проишествий… – тут он заметил Фила в лохмотьях и мальчишку, отчего резко замолчал и рыкнул: – Вам какого хрена тут надо, попрошайки? – Старшего вашего надо, – произнёс маг и оглядел дом с пристроем. Вся «застава» больше походила на крестьянское подворье, чем на пункт взимания пошлины. – Какого тебе старшего? – набычился солдат. – Валили бы вы отсюда. Капитан сегодня не в духе. Ступайте дальше и не испытывайте судьбу. А то еще не хватало вшей каких приведете. Рэй, стоявший рядом с учителем, взглянул на солдата. Затем перевёл взгляд на учителя и снова взглянул на солдата. Снова взгляд на учителя, в выражении лица которого он заметил недовольство. – Слушай сюда, кретин, – сделал шаг к служивому Фил. – У меня тоже настроение так себе. И если я сейчас не увижу того, кто здесь старший, я и тебя, и всю эту сраную заставу отправлю в такие глубины бездны, что… Рэй, припоминая, как его забрызгало кровью от медведя, что учитель превратил в рваные лохмотья одним движением руки, сделал пару шагов назад. Солдат же, заметив во взгляде незнакомца тьму, сделал пару шагов назад. Он ещё не понял, что произошло, но страх, поднявшийся из глубины души, сделал свое дело: – А я чего? Я же просто совет хотел дать. Хотите капитана? Так он вон тама… в доме. Как зайдёте, так сразу направо. Там его кабинет. – Спасибо, – процедил Фил и направился к дому, на ходу бросив: – Не отставай! Рэй пристроился рядом с учителем, который прошёл к дому, обнаружив ещё одного охранника, что спал на стуле у входа. От этого, в отличие от первого, явно пахло перегаром. Спокойно войдя в дом, Фил повернул в приоткрытую дверь и обнаружил лысого толстого мужчину в такой же форме, с шевроном, сидящего за столом за большой амбарной книгой, в которой он что-то выводил аккуратным стальным пером, не забывая макать его в чернильницу. – Здравствуйте, – произнёс Фил и подошёл к столу. Выложив на него один самородок, прямо под нос капитана, он проговорил: – Мы оказались в затруднительной ситуации. Нам нужна одежда, припасы и снаряжение в дорогу. Если сможем договориться на скакуна, будет замечательно. Мужчина оторвал взгляд от своей книги, поднял на колоритную парочку перед ним, а затем опустил на самородок золота. Взяв его в руки, он попробовал его на зуб, затем убрал в ящик стола и спросил: – Как вас зовут? Фил открыл было уже рот, но капитан махнул рукой. – Хотя какая разница… ГАВР! От рёва капитана из коридора послышался удар и сдавленный мат спящего охранника. Спустя несколько секунд в комнату вошёл тот самый охранник с перегаром. – Алабаев кормили? – Так нечем, господин капитан. Второй день голодом сидят, а телега с провизией завтра. – Бери этих двух, вытряхни с них всё и к алабаям в загон, – кивнул на незнакомцев лысый толстяк и макнул перо в чернильницу. – Ходят тут всякие… Фил почувствовал, как сзади к нему подошёл служивый и тяжело вздохнул. – Так. Карл, если ты это видишь – я пытался по-хорошему, – проговорил он и, подняв руки, хлопнул в ладоши. ХЛОП! Глава 5 – Сиди и не дергайся, – произнес старичок с коротко стриженой бородой. – Я с постовым за медяшку договорюсь. – А если упрется? – спросил молодой парень, что сидел на телеге рядом. – Потащит к капитану – хрена лысого мы за так проскочим. – Кавка, вот что у нас брать? А? Ты сам головой подумай! Капусту? – кивнул старичок на телегу. – Или думаешь они на плесневелую картоху поведутся. – Так то ж не плесень. Это мы ее золой и илом намазали, – смутился парень. – Так для того и намазали, чтобы не лезли, – выдал подзатыльник старичок. – Меня слушай, дурень! Сиди, молчи и не дергайся. Сам все сделаю и сам говорить буду. Если что спросят – сестры моей младшей Марфы сын. Помогать на торжище едешь. Понял? – Да понял, я. Понял, – буркнул молодой парень и посмотрел вперед. телега недавно перевалила холм. Они видели парочку путников, что подошли к «заставе» и прошли внутрь помещения. – Только вон те без телеги были, а их один черт к капитану отправили. – Будешь трусить – точно отправят, – буркнул дед и недовольно пошевелил усами. – Сиди и не дергайся. Телега спустилась с холма и до заставы оставалось метров двести как внезапно… ХЛОП! Взрыв был оглушительный. Ударная волна из дома была настолько сильной, что чуть не скинула двух селян с телеги. Лошадь встала на дыбы, заржала и если бы не молодой Кавка, что бросился ей на узды и закрыл глаза, тут же принявшись ее успокаивать, то она бы несомненно понеслась куда глаза глядят. Перепуганный старик взглянул на заставу. Ударной волной с петель сорвало дверь, часть крыши, покрытая кривой черепицей, улетела в неизвестном направлении. Стекла, разбившись на мелкие осколки, разлетелись по округе. Парочка рам тоже вылетела, но остальные остались на месте. Разве что дальнее окно висело на ржавых гвоздях перекошенным грузом. – Тихо, Зорька… тихо… хорошо все, спокойно… – нашептывал парень лошади, кое-как успокоив ее. – Дед, что это было? – Кто б еще знал, – пробормотал старик и поднялся на ноги, вглядываясь в единственный дом «заставы». Из него, спустя минуту, вылетел толстый лысый мужчина, в котором старик тут же опознал капитана. Вылетел он не своим ходом, а от поставленного пинка под зад. Такой полет легко опознать, за счет того, что ускорение придается пятой точке и она стремится вперед, в полете разворачивая тело и заставляя «снаряд» приземлиться лицом в землю. – Кавка, ходь на телегу! Проскочим, пока там кутерьма творится, – тут же сообразил старичок. – Дед, а ну еще раз жахнет? – Заткнись, дурень! Там маг видать лютует. С нас брать нехрен, а пока он там с этими дармоедами разбирается – мы и проскочим, – с прищуром произнес старичок и рыкнул: – Ходь на лавку! Быстро! * * * – Господин маг! Да, кто же знал, господин маг? Я же, ничего такого, господин маг… – тараторил капитан, не решившись подняться и ползший к Филу на коленях. – На вас ни знака нет, ни мантии. Я же ни словом, ни духом не… – А простой народ значитможно на корм собакам, – буркнул за спиной учителя Рэй, недовольно поглядывая на толстяка. – Так, жирдяй, – произнес Фил и втянул носом воздух. – Тащи сюда всю одежду на нас, припасы, спальные мешки или что тут у вас и все деньги. Маг подкинул в руке самородок, что забрал из ящика стола. – Конечно, господин маг… – вскочил на ноги капитан и гаркнул: – ГАВР! ГАВР! А ну быстро сюда!!! Однако, никто не спешил выполнять его приказ. Все служащие, даже тот, что мирно храпел на лавке, уже улепетывали через поле. – Какой начальник, такие и подчиненные, – буркнул Фил, глядя как капитан с ужасом понимает, что остался расхлебывать кашу один. – Тащи свою задницу на склад или что у вас тут и неси все, что нам нужно. – Котелок еще, – подал голос Рэй. – Да, и котелок прихвати, – кивнул Фил. Капитан затряс головой и умчался в дом, а учитель задумчиво уставился на телегу, что неторопливо ползла к таможенному посту. – А я думал, вы его убьете, – послышался голос Рэя. – Злились вы знатно. – Если бы я убивал всех, кто меня бесит или пытается убить, то в этом мире было бы не так много людей… И богов, – пробормотал маг. – В смысле «богов»? – Не важно, – буркнул Фил и указал на проезжающую телегу. – Сбегай ка к ним. Узнай, куда едут. Нам нужно до ближайшего населенного пункта покрупнее. Может, тут столица есть или место, где есть маги. – А зачем нам маги? – Чтобы понять, до какого уровня они деградировали. – Что такое де… дегид… – Деградировали. Потом объясню, – сморщился Фил. Мальчишка умчался к телеге, договариваться о проезде, а учитель тем временем обернулся и начал смотреть как красный словно рак капитан носится как ужаленный и выкладывает перед ним скарб. Пара теплых шерстяных одеял, пара плащей, котелок, мешок крупы, несколько свертков сушеного мяса, несколько комплектов формы, пара разномастных рубах, одни огромные, на капитанскую задницу, штаны и небольшой мешочек с монетами. Обуви толстяк не принес. – Может быть что-то еще, господин маг? – заискивающе спросил толстячок. – У нас бедная застава. До торгового тракта далеко, поэтому у нас не так много… – Достаточно, – кивнул Фил. Он обернулся и взглянул на ученика, что махал ему рукой. – Забери вещи! – крикнул он ему и повернулся на толстяка, что уже облегченно выдохнул. – А ты… пойдем, покажешь, что за «алабаи» у вас. – Так… это… – растерялся капитан. – Так они убежали… Вроде бы… – Пойдем, родной. Поглядим… Ученик мой говорит, что собаки это какие-то… – хлопнул по плечу толстяка маг. – А… А ваш ученик… – указал рукой в сторону телеги толстяк. Фил обернулся и в этот момент, старший заставы рванул по дороге с максимально доступной ему скоростью. – Чего это он? – спросил Рэй, подойдя к учителю, что с улыбкой наблюдал за толстяком. – Похудеть решил, – хохотнул Фил. – Никогда не думал, что такие толстяки могут так бегать. Не помер бы от перенапряжения. – Там старик с племянником. Они на торжище едут в Кельт. Там вроде бы маги бывают, но заезжие. Своего нет. До столицы на телеге недели четыре пути будет. – Угу, – кивнул маг не отрывая взгляда от толстяка, что уже сбавил темп, но упорно продолжал бежать. – Кельт, так Кельт. Посмотрим, чем тут люди живут. * * * Большая просторная улица. По большому счету Кельт и состоял из одной большой улицы, по краям которой находились лавки, магазины и мастерские. Улица была достаточно широкой, чтобы между домами могла спокойно передвигаться прорва людей. Тут же умудрялись размещаться еще и телеги, с которых тоже продавали товары. Кто-то что-то кричал, кто-то бил в металлические блины, привлекая внимание. Среди всей этой разномастной толпы, находились и те, кто хватал людей за рукав, приставал с расспросами о цели посещения торжища, после чего обещал лучшую цену и изумительный по качеству товар. В общем и целом, это был обычный крупный рынок. Кельт появился в этом месте не случайно. Река. До побережья было не близко. Больше трех недель на коне, но широкая, глубокая, а главное, прямая река была замечательным способом завезти товары вглубь континента. Дальше, вверх по течению, она складывалась из трех более мелких речушек и на большом корабле туда было не попасть. Поэтому, на слиянии рек и был образован Кельт – Торговый узел местных земель. Небогатый, из-за отсутствия больших караванов, но тем не менее, достаточно известный. – Шумно, – хмурясь произнес Фил, как только они попали внутрь. – Держись за рукав. Искать тебя в этой каше из людей я тебя не собираюсь. Рэй подошел к учителю и протянул ему небольшой кусок, метра в два длинной, веревки. – Это еще зачем? – Слышал, мужики наши на торжище так делают. Руки веревкой вяжут, чтобы не потеряться. – В некоторых странах это могут посчитать за метку раба, – фыркнул он, взял ученика, загруженого поклажей, за воротник и вытолкал перед собой. Так, держа его, он и отправился вперед, постоянно контролируя мальчишку и защищая кошелек перед собой. – Сначала ищем менялу. Нам нужен тот, кто может обменять золото на монеты, – произнес на ухо ученику. – Или, если повезет, ювелира. – Кого? – Мастера, что делает украшения из золота и драгоценных камней. Рэй растерянно кивнул, не понимая как их искать. отличительных признаков таких мастеров он не знал. – Ищи тех, кто стоит особняком. Могут быть одеты небогато, но рядом с ними обычно охрана. Фил подталкивал ученика вперед, продолжая вращать головой. – МЕХ! ЛУЧШИЙ СОБОЛИНЫЙ МЕХ КЕЛЬТА!!! – заорал какой-то здоровяк справа, отчего маг поморщился и недовольно взглянул в ту сторону. Широкоплечий здоровяк с грубыми чертами лица, одетый в меховую одежду, стоял у прилавка, на котором были выложены кучей пушистые соболиные шкурки. – Пироги! Сладкие, соленые, мясные да бодрые! – раздавался в стороне глубокий женский бас. – Мда, – пробормотал Фил. – Не знаю как с магией, но с торговлей они точно вернулись в древность. Фил проталкивал ученика вперед, и они медленно начали продвигаться вглубь города. Чем дальше они шли, тем выше и дороже были дома, что навевало на мысль, что они двигаются верно. Вдалеке показались паруса кораблей и учитель приободрился. – Если где-то тут и есть маг, то он точно живет в центре, – пояснил он свое приподнятое настроение ученику. – Кстати! А вот и то, что нам нужно. Фил указал на лавку. Высокий узкий домик, между двумя массивными домами. Совсем крохотный, но достаточно высокий – в три этажа. Несмотря на свою крохотность, он был аккуратным. Тут и наличники на окнах, и крыльцо с коваными перилами и деревянная дверь, со стальными усиливающими полосами. Вместо названия, на черной вывеске был лишь ограненный алмаз. С трудом пробравшись по потоку, парочка подошла к двери, у которой Фил остановился и внимательно осмотрел полосы. – Гномьи руны, – произнес он и пожал плечами. – Стандартно, но это не сокровищница, чтобы тут изобретать. Рэй, стоявший рядом тоже осмотрел дверь, но никаких рун не заметил и пожал плечами. Динь-дилинь! Колокольчик над дверью подал сигнал о посетителе и мужчина, на вид лет сорока, но с совершенно седой шевелюрой поднял взгляд от своего стола. – Чего это с ним, – произнес Рэй заметив вместо глаза у мужчины деревянный цилиндр, со стеклом, переливающимся всеми цветами радуги. – Забавно, – хмыкнул Фил, не обратив внимания на ученика. Он подошел к мастеру и, кивнув, произнес: – Доброго дня, уважаемый… – Матос, – кивнул ему ювелир. – Мастер Матос. – Доброго дня, мастер Матос. У меня есть для вас кое-что, – с этими словами Фил выложил два самородка на стол перед ним. – Хотелось бы, чтобы вы оценили подобный металл и подсказали желающих его приобрести. – Секундочку, – взял в руки золото мастер и внимательно осмотрел самородки. Кивнув своим мыслям, он достал небольшую шкатулочку. Из нее он взял небольшое шило, которым попробовал проковырять с самородке дырочку. Однако, сама дырка его не интересовала. Он уставился на символы, что показала ему рукоять. Нахмурившись, он достал из шкатулки небольшую пластину, покрытую рунами и положил самородки на нее. Символы загорались и гасли один за другим, и старичок становился все смурнее и смурнее. – Простите, но от них фонит силой, – пояснил он и поднял взгляд на Фила. – Очень сильно. Без сомнений, это золото, но я должен проверить все до конца. – Конечно, – кивнул Фил и покосился на ученика, что стоял, вытянув шею, и рассматривал приборы ювелира. Мастер же по лестнице поднялся на второй этаж и спустя минуту спустился оттуда со странной палочкой из металла с зеленым оттенком. Он сел за стол, зажал несколько выемок на палочке, а затем положил ее на золото. Металлический стержень поднялся в воздух, окрасил кончик в полоски всех цветов радуги и указал на учителя. – Простите, вы владеете силой? – спросил Матос, внимательно посмотрев на Фила. – Да. Видимо наводка из-за меня, – кивнул тот и втянул носом воздух, после чего затаил дыхание. Артефакт тут же обрел свой обычный вид и упал обратно на стол. – Да, действительно, – кивнул ювелир и убрал артефакт в шкатулку, откуда достал весы с набором гирь. – Удивлен. Не часто увидишь одаренного мага с такой силой, да еще путешествующего инкогнито. – Вы о знаках отличия? – задумчиво спросил Фил. – Да. Статус мага дает очень много привилегий и, насколько я успел убедиться за свою долгую жизнь, отказываться от них они не любят. – У нас случилась оказия, и мне пришлось расстаться со своей одеждой. Да и в средствах мы ограничены. – Ну, судя по весу этих самородков чистейшего золота, – произнес Матос, осторожно укладывая на чашу весов чешуйку. – Не так уж и ограничены. – Это зависит от расходов. Мы хотели бы задержаться в этом городе и пообщаться с коллегами. – Вы… – тут ювелир покосился на мальчишку, что так же с интересом разглядывал весы и все норовил заглянуть в шкатулку. – Я, и мой ученик Рэй. Не примите его любознательность за невежество. Он еще в самом начале пути, – с легкой улыбкой произнес Фил. – Конечно, понимаю, – кивнул ювелир. – Однако, позволю себе вас разочаровать. В городе нет ваших коллег. Те, кто себя за таких выдают – простые шарлатаны. Единственный, кто может тут хотя бы показать свою силу – Сабрид «Плевок». Или, как он сам себя величает Сабрид «Горный поток». Насколько мне известно, единственное, что он может – выдать поток воды толщиной с палец. – Печально, – поджал губы Фил. – Крайне печально. – Тем не менее, надеюсь, вы у нас задержитесь, – пожал плечами ювелир и, убрав весы, произнес: – Я могу предложить вам три золотые монеты за эти самородки. – Всего три? – поднял брови Фил. – Я рассчитывал на большее. – Понимаю, но увы. Золотые монеты даже для такого крупного поселения в этих краях – большая ценность. Могу добавить пару сотен серебром, но золота… увы. У меня больше нет. – Жаль… – И не думайте обо мне, как о скряге. Это лучшая цена в городе. Больше золота вам может дать только наместник Шали, но он опять же, для оценки пригласит меня. – Видимо золото у вас действительно в дефиците, – кивнул Фил. – Что же. Давайте остановимся на вашем предложении. Три золотых и двести серебром. – Рад взаимопониманию, – кивнул старичок, убрал шкатулку и отправился наверх за деньгами. – Учитель, а что он с самородками делал? – спросил Рэй, когда старичок удалился. – Проверял действительно ли это золото, и определял чистоту металла. Есть ли в нем примеси и сколько. – А золото бывает грязным? – спросил ученик. – Бывает. Во все времена были ушлые ребята, которые делали из кулака золота – два. Можно подобрать металлы, которые растворяются в расплавленном золоте. Его становится больше, но золото грязнее, хотя с виду такое же. – Из кулака золота – два без магии? – Да. Простое мошенничество. Рэй удивленно кивнул. – Прошу, ваши деньги, – произнес спустившийся старичок и положил два аккуратных мешочка. В кожаном лежало три небольших золотых монетки, а в большом тряпичном были серебряные монеты. – Спасибо, – кивнул Фил, поднес мешочки к губам, что-то прошептал и убрал в рюкзак, который таскал на спине Рэй. – Не считайте за невежество, но меня раздирает любопытство, – произнес Ювелир. – Из какой вы школы? Фил приподнял брови. – Просто… Не считайте за грубость, но ваши коллеги не привыкли общаться так… так… – Культурно. – Да. И ваша речь наталкивает на ваше благородное происхождение, хотя и среди них не так много людей способных вести культурный диалог. И я в смятении, так как единственный вариант, что у меня созрел в голове… Просто невероятен и невозможен. – Я не принадлежу ни одной из школ, – осторожно произнес Фил. – И не принадлежу ни одному знатному, из существующих, роду. Сила свидетель. Лицо старика от такой формулировки вытянулось, но он быстро взял себя в руки и спросил: – Так вы из вольных земель? – Совершенно верно. – Тогда я бы посоветовал вам все же обзавестись знаком вольного мага. Не подумайте, что я вам угрожаю, но у нас вольных не любят. Сказать по правде – их нигде не любят. Да и в Кельте законом одаренных силой обязывают носить знаки отличия. Хотя бы знак рода и стихии на одежде. Местным отсутствие знаков простят, а вам нет. Не стоит создавать себе проблемы. – Учту, – кивнул Фил. – А наказание…? – Штраф в десять серебром. Немного, но неприятно. – Тогда это не проблема. – Почему вы так решили? – Если проблему можно решить деньгами, то это не проблема. Это непредвиденные расходы. Матос расплылся в улыбке и закивал. – Полностью с вами согласен. Однако… Одаренные силой – это очень своеобразная категория людей. Сложная. – Понимаю. Спасибо за предупреждение. Всего хорошего, – кивнул Фил и хотел было развернуться, чтобы уйти. – Буду всегда рад вас видеть в моей лавке, – с улыбкой произнес Матос. – Вы не представляете, как трудно встретить в этих краях человека способного культурно вести беседу. Если у вас будет время – заходите. У меня есть отличный чай с берегов Йосана. – Спасибо, – кивнул Фил. – Если будет время – обязательно зайду. Да и… Тут учитель развернулся и спросил: – Скажите, а для услуг мага в этом городе требуется лицензия или… Хозяин мастерской вскинул брови. – Вообще-то мы не Зулдан и у нас ограничений на магическую деятельность нет, но вы думаете в правильном направлении. Если вы решите оказывать свои услуги не на улице, а под крышей, то вам требуется разрешение от Наместника об открытии своей лавки. – И дорого ли обходится подобное разрешение? – Обычно в районе десяти золотом, но… Вы же понимаете – одаренные люди сложные. – Будет дороже? – Возможно. А возможно и бесплатно. Все зависит от того, что от вас захочет наместник Шали. – Понимаю. Спасибо за знания. Пока – это самый выгодный товар, что я видел в этом городе. – Пожалуйста. – кивнул Матос. – Заглядывайте, думаю нам будет о чем поговорить. – Непременно, – кивнул Фил. Ученик с учителем покинули лавку и как только дверь за ними закрылась, Рэй спросил: – К наместнику? Он наверное в том большом доме живет. – Нет. Нас к нему не пустят, – задумчиво произнес Фил. – Нам нужно к портному. – Приодеться? – Нет… В смысле – да, но дело не в этом. Без отличительных знаков у нас получится тоже самое, что и на этой… таможне. – Псам скормить попытаются? – Это вряд ли, но вот побить стекла и устроить бедлам в городе, где я собираюсь пожить какое-то время, возможно придется. Фил внимательно оглядел лавки вокруг и, заметив вывеску в виде катушки ниток и иголки, хмыкнул. – Вот. Туда нам и надо… Взяв ученика за воротник, он направил его к лавке портного. Им снова предстоял путь через поток людей. Однако, стоило им пройти пару метров, как Фил почувствовал, как его толкнули в бок, а чья-то рука попыталась пролезть ему во внутренний карман. – ТВОЮ ЖЕ МАТЬ! УБИВАЮТ! – раздался чей-то истошный вопль. Маг улыбнулся и произнес: – Надо же… Только сейчас приметили. Глава 6 – Ну, и какого хрена? – не поднимая взгляда на вошедшего в комнату, спросил лысый здоровяк с рваным шрамом на щеке. Он был занят тем, что из горы монет собирал столбики по десять штук, которые тут же и выставлял ровными рядами. Серебро к серебру. Медь к меди. Половинчатые или обкусанные монеты он сразу откладывал в сторону. – Сэк, тут с участка от Липовой до Портовой припозднились, – произнёс вошедший коротышка. Он подошёл к столу и, достав небольшой мешочек, высыпал на стол медные монеты, среди которых была всего парочка серебра. Здоровяк взглянул на монеты, а затем поднял взгляд на коротышку. – От Липовой до Портовой самая большая толкучка. И люди там непростые, – спокойно кивнул он. – И это всё? За весь рабочий день? – Сэк, – тут же начал паниковать коротышка. – Тут оказия вышла. Щипача нашего, Шако, за руку взяли и… В общем, там какой-то одаренный был. – Сдох? – Нет, но лучше бы сдох. Трое наших щипачей как это увидели – в отказ пошли. Рогом упёрлись так, что я с парнями их поколотил, но они все равно отказываются работать.

Конец ознакомительного фрагмента.