На чрезвычайно сложный рельеф местности жаловался и командир 132-й дивизии. Он не позволил немцам в полной мере использовать преимущества тяжелого вооружения, поэтому 72-й полк смог продвинуться вперед всего на 300 м от исходных позиций. Здесь его наступление было остановлено огнем приморцев. Командиру дивизии пришлось повторить артиллерийский обстрел и вызвать поддержку авиации. Только после этого пехота возобновила наступление в направлении выс. ПМ 057. Соседний 97-й полк находился в движении на новый рубеж и к 17.00 достиг юго-западной оконечности ПМ 05.

Для солдат немецких 22-й и 24-й дивизий с 24 по 28 июня настало время передышки. Закончив основные бои на северной стороне, они получили возможность свободно передвигаться, не опасаясь за свою жизнь. Офицеры устраивали пикники на берегу бухты, распивали «Мартелл» и «Хеннесси», слушали музыку, передаваемую по радио. Единственное, что омрачало идиллическую картину, был смрад множества разлагающихся на жарком солнце тел погибших. Спастись от этого запаха было невозможно [334] .

Солдаты 22-й дивизии продолжали проводить зачистку побережья Северной бухты. Ее 16-й полк вел бои в южной части Сухарной балки с остатками советских войск и отдельными очагами сопротивления в отдельных домах и тоннелях западнее и восточнее ПМ 044. В это же время 65-й полк своим правым флангом и центром вышел на ПМ 048, южную оконечность Маячной балки и захватил маяк. Еще один – 213-й полк – продолжал проводить зачистку штолен Графской балки, где взял в плен несколько красноармейцев.

В 18.15 после ударов авиации и артиллерийского обстрела 72-й полк 132-й дивизии повторил атаку на выс. ПМ 057. Несмотря на сильный фланговый огонь с востока, северо-востока и от выс. 113, 7, немцы смогли выйти на склоны. В целом у командования дивизии создалось впечатление, что на этом направлении советские войска получили подкрепление, вследствие чего сила их сопротивления возросла.

В 14.00 генерал Э. фон Манштейн вызвал на переговоры командиров обоих подчиненных ему корпусов, а также командиров 22, 24, 50 и 132-й дивизий. Командующий армией объявил своим генералам, что главный удар внутрь крепости Севастополь теперь планируется нанести через Сапун-гору. Всем очевидно, что пехота дерется на пределе своих возможностей, но ожидать подкреплений не приходится. Но и силы противника не безграничны. За дни наступления войска Приморской армии понесли очень значительные потери не только убитыми, но и пленными. Вероятно предполагать, что у советских войск ощущается острая нехватка боеприпасов, о чем свидетельствует резкое снижение активности артиллерии. Поэтому успешный штурм Сапун-горы будет означать переломный момент во всем сражении. Предполагаемой датой начала генерального наступления было названо 26 июня.

Генерал Э. Ханзен возразил, что указанная дата представляется преждевременной, так как Гайтанские высоты все еще не захвачены, а перегруппировка войск с южного на западное направление еще только начата. В силу названных причин наиболее правильной датой будет 27 июня [335] .

Восточный сектор

Схема № 10

В ночь на 24 июня советские войска предприняли атаку на ПМ 023. По немецким оценкам, в ней участвовало до батальона пехоты. Но сильным артиллерийским и пулеметным огнем атаку немцам удалось отбить, хотя в ряде мест дело дошло до рукопашной. Преследуя отступавшие советские части, левофланговый полк 72-й дивизии занял окопы у ПМ 032 и расширил свой фронт вправо до перекрестка шоссейной и железной дорог у ПМ 032.

На рубеже д. Карань – гора Карагач – Сапун-гора – гора Суздальская в этот день оборонялись два батальона 9-й бригады, батальон 7-й бригады, два батальона 138-й бригады и три батальона 386-й дивизии. Для более глубокого эшелонирования обороны были оборудованы два рубежа, созданы небольшие, до взвода, резервы на каждом участке.

С утра был предпринят ряд атак на позиции 8-й бригады и ее левого соседа. Оборона на левом фланге оказалась прорванной, пришлось организовывать контратаку силами 2-й роты и взвода автоматчиков. Наступление противника удалось остановить, но вернуть позиции не получилось. Левый фланг бригады остался под угрозой охвата. За 23 и 24 июня потери бригады составили 25 человек убитыми и 84 – ранеными [336] .

Перед фронтом 170-й дивизии никаких серьезных изменений в ходе дня не произошло. Советская артиллерия время от времени вела слабый беспокоящий огонь, не наносящий фактически никакого ущерба. Части дивизии уточнили стыки с соседней румынской 1-й дивизией, а артиллерия периодически наносила удары по занимаемым Приморской армией позициям.

В будущем наступлении XXX корпус должен был захватить Сапун-гору, после чего повернуть на юг и двигаться по направлению к мысу Херсонес. Для блокирования и захвата Балаклавской бухты ему придавалась румынская дивизия. День начала наступления зависел от темпов продвижения частей LIV корпуса. Считалось целесообразным, чтобы наступление обоих корпусов был разнесено по времени, так как в случае одновременной атаки могло произойти распыление и так недостаточных сил артиллерийской и авиационной поддержки. Наступление XXX корпуса на Сапун-гору предполагалось проводить на узком фронте. Разумеется, в этом случае возникает опасность концентрации противником всей артиллерии на участке предполагаемого прорыва. К тому же перед штурмом войскам предстояло перейти реку, что существенно затрудняло их маневр. Также предполагалось заменить 28-ю дивизию на правом фланге 170-й для проведения атаки из района д. Новые Шули.

Немецкому командованию было известно, что Сапун-гора представляет собой отлично оборудованную оборонительную систему. Поэтому ее возможно пробить только на узком участке. Как только ударный клин достигнет вершины и образует там плацдарм, следует немедленно расширять его направо и налево. Артиллерия и авиация должны поставить такую завесу, чтобы противник не смог ее преодолеть и сбросить немецкие войска с захваченных позиций. В свою очередь, как это предполагалось ранее, для дезориентации противника и распыления его сил должны быть предусмотрены атаки на нескольких направлениях [337] .