Он молчит. Меня позвали внутрь. Большая, обитая железом дверь, за которой находилось оружие не поддавалась взлому, пудовый замок с печатями преграждал путь.

– А ну-ка все в сторону.

Я вытащил пистолет милиционера и выстрелил два раза в дырку замка. Дужка выскочила и замок упал. Ребята раскрыли двери и ахнули. Помимо мелкокалиберных винтовок на стеллажах лежали пистолеты и пять автоматов АК.

– Все в машину и быстрее.

Сорок молодых парней составляли мой отряд. По мимо этого вокруг нас вертелось десятка два пожилых мужчин с охотничьими ружьями и до десятка мальчишек, всегда готовых услужить.

К 14 часам, разнесся вопль дозорных: "Идут".

– Ну, Коля, - Максимов хлопнул меня по плечу, - давай. На твоих ребят только надежда.

– Игорь Андреевич, возьмите у меня стариков с ружьями. Если они попытаются прорваться в тыл, то этот резерв пригодиться.

– Хорошо, - Максимов кивает головой.

Я вывожу своих вперед, метров сто от баррикады и вытянув в цепь, занимаю улицу. И вот показались они... Бесконечное море голов, шум и вой. Впереди заводилы, главари и даже мулла, а за ними озверевшие лица с палками, прутьями, факелами и камнями.

– Первый залп выше голов, - командую я, - если не отреагируют, следующий прицельно. Если они будут стрелять, цепочку разорвать и прижаться к зданию. Автоматчикам стрелять по моей отдельной команде.

Я выхожу на два шага из цепочки бойцов и поднимаю руку. Толпа неуверенно останавливается.

– Слушайте меня, - надрываю глотку, - раньше мы были с вами братьями. Какие-то подонки, попытались вбить между нами клин...

– Бейте его. Не слушайте, правоверные...,- первым перебил меня мулла.

– Мы будем стрелять...

– Мы сами будем стрелять. Дайте ему, - завопил другой голос.

В меня градом посыпались камни. Я пытаюсь увернуться, но несколько все же врезались в тело. Отбегаю к своей цепи.

– Внимание. Огонь, пли!

Залп прогремел не очень шумно. Мелкашки издают мало шума при выстреле. В ответ прогремели разрозненные выстрелы из толпы и очереди нескольких автоматов.. Кто-то из нашей цепочки упал. Пуля сбила с меня берет.

– Всем к зданию. Огонь!

Цепь разрывается на две части, мы подхватываем раненых и, по всей видимости, убитых, лежащих неподвижно ребят и прижимаемся к зданиям. Начинает беспорядочную стрельбу. Несколько наступавших упало. Остальные с ревом понеслись на нас.

– Автоматчики, огонь!

Пять автоматов затрещали, выбрасывая смерть. Я прицелился из пистолета в чалму муллы и нажал курок. Чалма провалилась среди людей. Теперь нападавшие понеслись обратно, оставляя тела на асфальте. Вскоре улица опустела.

– Всем назад. Подобрать раненых и убитых.

Мы перебежками уходим к баррикаде, где нас встречает встревоженный Максимов.

– Что ты наделал?

– Все что мог. Если бы они нас смяли, вас бы не было тоже. Сейчас надо усилить посты, они теперь будут подло нападать из всех подворотен.

– Боже, что мы наделали?

– Не нойте. Посмотрите у нас тоже есть раненые и убитые. Все уважают силу. Зато мы спасли, посмотрите сколько народа.

За баррикадами среди мужчин мелькали женщины и дети.

Весь день мы лупили мелкие отчаянные группы смельчаков, пытавшиеся пробиться к нам в тыл, а утром к баррикаде подошел мой бывший ОМОН. Впереди стоял уже незнакомый мне офицер.

– Ей, кто старший, выйдите.

– Иди, - сказал мне Максимов.

Я вышел к офицеру.

– Правительство и общественность страны обеспокоено событиями в нашем городе, поэтому нам приказано остановить кровопролитие, разместится между вами и остальной частью города. Сегодня прибывает правительственная комиссия и какая-то военная часть. Мы вам предлагаем не совершать до их прибытия вылазки и больше не создавать конфликтных ситуаций.

– Вы предупредили тех...

– Да, с ними говорили тоже. Завтра похороны погибших в этой бессмысленной драке.. Погиб мулла и много безвинных людей. Больницы переполнены ранеными. Но они обещали больше не выступать.

– Хорошо. Я принял к сведению ваше сообщение. У нас тоже есть погибшие и раненые, нам бы их тоже надо похоронить, но к сожалению кладбище одно. Как нам поступить?

– После решения комиссии.

– Не могли бы вы прислать нам несколько врачей и медикаменты?

– Постараюсь. Сейчас свяжусь с командованием.

В комиссии одни туркмены. Меня допрашивают с пристрастием, пытаясь доказать, что во всем виноват я.

– Во время первого выступления народных масс, вы дали приказ стрелять в людей?

– Нет, вам каждый солдат моего отряда может подтвердить, что я приказал стрелять в воздух.

– Так кто же стрелял в Ибрагима?

– Сами туркмены из толпы. Я военный и знаю, что у Ибрагима ровное входное отверстие пули на затылке и рваная выходная рана на лбу. Можете проверить это или спросить у экспертов. Кто-то из заводил хотел уж слишком обострить обстановку в городе.