Крайний шкафчик принадлежал Вампиру. Он оказался пуст, как и полки в шкафчике Волка. Ребята почти все вещи забрали домой. Я вздохнула и открыла следующую дверцу. В уголке были красиво выскоблены буквы «Е» и «Л». Евгений Лавров, Туман.

Я стала выкладывать содержимое кабинки моего нового хранителя, разбирая что-куда. На верхней полке под шлемом я на ощупь, так как по-другому не дотягивалась, нашла несколько блокнотов. Я их уже видела в Жениных руках, когда он молча сидел в стороне и что-то рисовал. Я перебрала блокноты: три я помнила хорошо, я наскоро перелистала их, восстанавливая в памяти, когда какую зарисовку Туман делал. Вспомнила каждую из них. А вот четвертый блокнот в красной обложке с черным драконом я еще не видела. Я открыла первую страничку и удивленно распахнула глаза. На меня, словно из зеркала, смотрела я сама.

– Вау! – послышалось удивленное восклицание. Ангел заглядывала в блокнот через мое плечо. Я резко захлопнула книжечку. – Дай-ка посмотреть!

– Там ничего больше нет, – не очень уверенно проговорила я, бросая блокнот на диван и тут же кидая сверху черную рубашку Тумана.

– А этот рисунок? – насторожилась Марина.

– Он единственный, – ответила я, хватая протянутую к блокноту руку Ангела. – И вообще, не очень хорошо капаться в чужих вещах…

Марина состроила мне мину, на что я ей в ответ кинула настороженный взгляд. Она махнула рукой и сгребла с пола грязную одежду.

– Пойду засуну в машинку, – сказала она и вышла в сушилку. Как только дверь захлопнулась, я бросила заинтересованный взгляд на блокнот под рубашкой. Еще раз оглянувшись на дверь в раздевалку, я села на диван и открыла красную книжечку.

Я перелистала блокнот на пять, а может и на шесть раз, но моей растерянности не было предела. Весь блокнот был посвящен мне. Туман рисовал меня. Одну, среди друзей, с Ангелом и Химерой, с Волком; за столом, на мотоцикле, в кресле, на качелях; смеющуюся, грустную, задумчивую, романтичную… Но больше всего меня поразила последняя зарисовка, где был запечатлен сладкий поцелуй, каким я обычно одаривала Дамира. Но целовала я Женю…

Странный блокнот мне пришлось закрыть и в спешке сунуть обратно на верхнюю полку, так как дверь скрипнула, и в раздевалку вернулась Марина. Больше в этот день о блокноте я старалась не вспоминать.

Мы вымыли раздевалку и выкрасили лестницу на второй этаж. А потом Женя отвез меня домой. Я не стала ничего спрашивать о рисунках, но внутри засел предательский комок недосказанности.

В среду на базу поехать я не смогла. До конца недели из дома вообще выехать не получалось. С Туманом договорились на вечер субботы, чтобы он приехал за мной. А до его приезда я была обречена на одиночество.

Вечер пятницы выдался скучным: мама опять уехала в командировку. Я сидела дома одна и штурмовала просторы интернета, пытаясь отвлечься от скучных мыслей, когда вдруг зазвонил мой сотовый. Я выругалась, взглянув на часы:

– Кому там еще не спится в час ночи…

Но в трубке раздался голос Марины.

– Даш, привет, ты дома? – протараторила она.

– Странный вопрос, если ты, конечно, знаешь, который час, – хмыкнула я.

– Я сейчас приду, – сказала Ангел, – Поговорить надо.

Я отключила телефон и стала ждать. Когда раздался звонок, я открыла дверь и ужаснулась. В таком плачевном состоянии я подругу еще не видела.

– Что случилось? – испугалась я, пропуская гостью в кухню.

– Мы с Ромкой расстались…

– Вот те на… – только и вырвалось у меня.

И подруга рассказала мне все, что произошло в этот день. Они с Отшельником отправились развеяться, зарулили в какой-то местный бар и отчаянно там накидались, после чего Рома предложил моей белокурой подружке поехать к нему. Признаться, это меня нисколько не удивило: ребята давно друг в друга втрескались, и дело шло к новому этапу в их отношениях. Когда же они, наконец, остались наедине и решили насладиться друг другом, Ромка в последний момент отказался от близости, решив, что не хочет торопиться.

– Сказал, что не хочет делать этого после всего, что мы выпили. Что утром мы оба будем жалеть об этом.

– Чего-о-о? – недоверчиво протянула я, до этого не перебивая рассказ Ангела. – Серьезно? Так и сказал?

Марина обвинила его в том, что он ей наврал, когда сказал, что любит, оделась и ушла, хлопнув дверью. Отчаянный поступок моей отчаянной подружки.

– Он меня не любит, – прошептала в конце Маринка, уже не давясь рыданиями.

– Какая же ты глупая! – вздохнула я, не сдержав улыбки. – Ты сама-то себя слышала?! Ты же сама говорила, что если бы ему нужно было твое тело, то он взял бы его давно. Он же не сказал, что близкие отношения ему не нужны?

Ангел помотала головой.

– Значит, он – нормальный мужик! – констатировала я. – Дурак, конечно, но это гормональное, быстро проходит. Самое главное, что ничто человеческое ему не чуждо, – я откинулась на спинку стула, стараясь быть убедительной. – Тут вопрос в другом: каким будет ваш первый раз. Он просто не хочет, чтобы вы переспали по пьяни, а потом бы не смогли вспомнить, как это случилось! Как ты не понимаешь, что ему важен не сам факт близости, а как именно это произойдет? Разве самой тебе на это плевать?