Некий господин Шувалов предлагал немалую сумму, если я соглашусь стать его женой. И это была только единоразовая выплата, которая с легкостью покрывала все счета из больницы, еще и оставалось на время реабилитации. Дальше же он брал на себя мое обеспечение и все мои расходы, как и будущую нашу свадьбу, которая будет полностью за его счет.

Я чуть было не позвала маму и не согласилась. Ради папы. Только ради него. Главное – спасти его, поставить на ноги. Но не стоило торопиться. Брачный контракт – это то же самое, что и ипотечный договор. Все самое скрытное в конце и самым мелким шрифтом.

И я оказалась права. Посередине лист был пустой, куда я могла вписать свои пожелания и требования. Юристы Шувалова рассмотрят их в ближайшее время, согласуют и впишут, если сочтут приемлемыми. В конце же был список требований моего будущего мужа к своей жене. Мне стало очень интересно, что же хочет от меня богатый старичок.

«Не порочить имя мужа, ни в коем случае не изменять, всегда сопровождать его на приемы, – читала я про себя, отмечая то, что пока ничего сверхъестественного не требовали. Но вот в конце меня ждало самое горячее. – Удовлетворять мужа, когда он потребует, и родить ему наследника, зачав естественным путем».

И самое главное – отказывать я не могла. Исключением были только те самые дни. Но не это вызвало у меня возмущение. Интим между мужем и женой и так предполагался, несмотря на договорной барк. Он не просто хотел жениться на обычной девушке, а именно на чистой, нетронутой никем девушке. На такой, как я. Ведь я до сих пор ни с кем так и не узнала близости, несмотря на свой возраст. Но тем не менее я должна буду принести господину Шувалову справку, пройдя осмотр у его знакомого доктора, которому он безоговорочно доверял. И за такие неудобства, как проверка девственности, он на мое имя открывал отдельный счет, которым распоряжаться я буду только сама, и никто на него претендовать не сможет.

М-да, сумма с шестью нулями впечатляла. На них я могла бы купить отдельное жилье от матери и туда же забрать отца, когда он придет в себя. Но…

Как только представила, что я должна буду постоянно находиться рядом со стариком, держаться за руку, всем вокруг улыбаться, доказывая, что счастлива с ним, а по вечерам ублажать его, меня тут же чуть не затошнило.

– Вот же озабоченный гад! – воскликнула я. А не пошел бы он прямой дорогой туда, где ему не откажут за его деньги? Даже каждый его пальчик оближут, а не только будут ублажать, стоит ему только намекнуть или показать красную купюру с Хабаровском.

Бросила бумаги на стол и встала на ноги. Больше я не могла оставаться здесь. Мама права, как бы я не хотела отказаться, если хочу, чтобы отец выздоровел, мне придется пойти на такой отчаянный шаг. Но как решиться на такое?

– Ты куда? – мама выскочила из своей комнаты, когда я накидывала на плечи пальто.

– Замуж! – выплюнула от злости и силой захлопнула дверь, пока мама не успела задать мне еще десятки вопросов или, не дай бог, остановить. После ее озвученного желания выдать меня замуж я боялась, что уже завтра утром окажусь у ЗАГСа или, на крайний случай, буду заперта в комнате. До момента, пока не дам свое согласие.

С нее станется, она меня и на ключ запрет. Я же теперь очень дорогая дочь. Очень дорогой товар.

Выбежав из подъезда, я зажмурилась. Несмотря на яркое послеполуденное солнце, на улице все равно было прохладно. Весна уже уверенно вступала в свои права, снега почти не было, только в темных закутках, куда не доставали даже самые резвые солнечные лучи. Я закуталась в пальто, обернула вокруг шеи шарф и поспешила уйти прочь от своего дома, как можно дальше. Мне срочно нужно было с кем-то поговорить, обсудить сложившуюся ситуацию, да просто выговориться и выплакаться. За неимением сильного мужского плеча, то есть, парня, выбрала женский вариант жилетки. Завернула за угол дома и прямиком направилась к Юльке, а там, гляди, и Катя подтянется.

– Что с тобой? – ахнула Юля, стоило ей взглянуть на меня, как только она распахнула дверь. – Ты черта что ли по дороге увидела? Проходи давай. Вроде Марь Иванны не было дома, она уехала на свою ненаглядную дачу с проверкой, – недоумевала от моего вида подруга.

Упомянутая Мария Ивановна, кратко Марь Иванна, была костью в горле для жильцов всего дома, где жила моя подруга Юлька. И не только. Женщина доставала жителей и других домов во дворе. Не существовало ничего вокруг, чего бы она не знала или не была в курсе происходящего. Кроме этого Марь Иванна настоятельно раздавала советы по случаю всего, что происходило. Ладно бы она собирала информацию для себя или для соответствующих органов. Так нет же, чесать языком она любила так же, как и собирать слухи. И все жильцы не то чтобы побаивались ее, но никто с ней даже пересекаться не хотел. Иначе весь день насмарку, словно тебе дорогу черный кот перешел, с пустыми ведрами притом. Мне повезло, что ее сегодня не было дома.

Лучшая подруга втянула меня в квартиру, и сама же стащила с моего тела пальто. Я больше была похожа на амебу и ни на что не оказалась годна. Затем Юлька повела мое послушное тело на кухню и сунула мне в руку чашку, сама же и подтолкнула ее к моему рту.

– Пей, пей давай. Тебе надо прийти в себя, а то вся белая, будто богу душу отдала, – Юлька любила рубить правду-матку в лицо. Порой резко, но зато действенно.

Я не стала противиться. Горячий чай мне сейчас не помешает. Но горький напиток обжег горло уже на втором глотке, а я чуть не прыснула во все стороны.