Вечная мечтательница Лиз Баксбаум давным-давно отдала своё сердце Майклу. Но её холодный, отстранённый вечный возлюбленный никогда не замечал её, пока не уехал. Теперь, когда он вернулся в город, Лиз сделает всё возможное, чтобы попасть в поле его зрения — и, возможно, заполучить его в качестве спутника на выпускной бал — даже подружится с Уэсом Беннетом.
Раздражающе привлекательный сосед может показаться главным кандидатом для романтических комедийных фантазий, но Уэс был занозой в заднице Лиз с тех пор, как они были детьми. Розыгрыши с участием лягушек и обезглавленных газонных гномов не делают из него потенциального парня. Тем не менее, Уэс и Майкл каким-то образом нашли общий язык, а значит, что Уэс с Лиз заодно.
Но пока Лиз и Уэс придумывают план, как привлечь внимание Майкла к Лиз, чтобы она смогла провести свой волшебный выпускной вечер, она с удивлением обнаруживает, что ей нравится проводить время с Уэсом. И по мере того, как они продолжают сближаться, ей приходится пересмотреть всё, что, как ей казалось, она знала о любви, и переосмыслить свои собственные представления о том, как должно выглядеть «долго и счастливо».
Приятного прочтения и помните — этот перевод является любительским и сделан не с коммерческой целью.
Пролог
“Я обычная девушка, стоящая перед парнем и просящая его полюбить её.”
— Ноттинг Хилл
Моя мама научила меня золотому правилу свиданий ещё до того, как я перешла во второй класс.
В зрелом семилетнем возрасте я пробралась в её комнату после ночного кошмара. (Сверчок размером с дом может показаться не таким уж страшным, но когда он говорит голосом робота и знает твоё второе имя, это ужасает). По маленькому квадратному телевизору, стоявшем на комоде, шёл «Дневник Бриджит Джонс», и я успела посмотреть большую часть фильма, прежде чем она заметила меня у изножья своей кровати. На тот момент было уже слишком поздно спасать меня от контента, не слишком подходящего для первоклассников, поэтому она пристроилась рядом со мной, и мы вместе посмотрели счастливый конец.
Но мой мозг первоклассницы просто не мог этого понять. Зачем Бриджит отказываться от более симпатичного, очаровательного мужчины ради того, кто был подобен огромному зевку? Какой в этом смысл?
Да, я совершенно не уловила смысла фильма и безумно влюбилась в плейбоя. И по сей день я всё ещё слышу голос мамы и чувствую запах ванили её духов, когда она играла с моими волосами и наставляла меня на путь истинный.
— Обаяние и интриги могут завести тебя слишком далеко, Либби Лу. Это всегда проходит, поэтому никогда, никогда не выбирай плохого парня.
После этого у нас были сотни подобных моментов, когда мы вместе исследовали жизнь через романтические фильмы. Это была наша фишка. Мы перекусывали, откидывались на подушки и взахлёб смотрели фильмы из её коллекции со счастливыми концовками наполненными поцелуями, как другие люди взахлёб смотрели дрянное реалити-шоу.
Оглядываясь назад, можно сказать, что именно поэтому я ждала идеальную любовь с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы произносить слово «любовь».
А когда она умерла, мама завещала мне свою непоколебимую веру в «долго и счастливо». В наследство мне досталось знание того, что любовь всегда витает в воздухе, всегда возможна и всегда стоит того.
Мистер Совершенство — хороший парень, надёжный вариант — может ждать за ближайшим углом.
Вот почему я всегда была наготове.
Это был лишь вопрос времени, когда это, наконец, произойдёт со мной.
Глава 1
“В 10 лет трудно найти свою вторую половинку. А всё равно хотелось бы, да?”
— Стильная штучка
День начался как любой другой.
Мистер Фитцперверт (прим. пер.: отсылка на персонажа «Дневник Бриджит Джонс») оставил комок волос в моём тапочке, я обожгла мочку уха утюжком, а когда открыла дверь, чтобы отправиться в школу, то обнаружила своего заклятого врага по соседству, подозрительно раскинувшегося на капоте моей машины.
— Эй! — Я опустила на нос солнцезащитные очки, захлопнула за собой входную дверь и помчалась в его сторону, стараясь не поцарапать свои новые красивые туфли на плоской подошве в цветочек, когда практически бросилась на него. — Слезь с моей машины.
Уэс спрыгнул вниз и поднял руки во всем известном жесте «я невиновен», хотя его ухмылка говорила об обратном. Кроме того, я знала его с детского сада — этот парень ни дня в своей жизни не был невиновным.
— Что у тебя в руке?
— Ничего. — Он убрал руку за спину. Несмотря на то, что со времён начальной школы он стал высоким, мужественным и немного сексуальным, Уэс оставался всё тем же незрелым мальчиком, который «случайно» сжёг петардой куст роз моей мамы.
— Ты такой параноик, — сказал он.
Я остановилась перед ним и прищурилась, глядя ему в лицо. У Уэса было одно из тех озорных мальчишеских лиц, когда его тёмные глаза, окружённые густыми ресницами длиной в милю, потому что жизнь несправедлива, говорили о многом, даже когда он и рта не открывал.
Приподнятая бровь сказала мне, насколько смешной он меня считает. По нашим не самым приятным встречам я знала, что сужение его глаз означает, что он оценивает меня и что мы собираемся спорить о последнем раздражении, которое он у меня вызвал. А когда у него сияли глаза, как сейчас, его карие глаза практически безумно искрились озорством, я знала, что мне конец. Потому что озорной Уэс всегда побеждал.
Я ткнула его в грудь. — Что ты сделал с моей машиной?
— Я ничего не делал с твоей машиной, по большему счету.
— По большему счёту? (прим. пер.: в сленге per se может означать лёгкую версию глубокой глотки)
— Вау. Следи за своим грязным ртом, Баксбаум.
Я закатила глаза, отчего его рот расплылся в злобной ухмылке, прежде чем он сказал:
— Было весело, и, кстати, мне нравятся твои бабушкины туфли, но мне пора бежать.