Нахмурившись, Гадес потер щетину на подбородке.

— Мы уже говорили об этом, — сказал он, передразнивая Уильяма. — Я не стану обсуждать эту тему. Объяснение настоящих причин может привести к настоящему проклятью и твоей смерти.

Но как? Почему? Уильям бросил ручку, откинула на спинку и сцепил пальцы за головой.

— Хорошо. Тогда скажи, почему ты заставил меня поклясться избегать Посланника по имени Аксель.

«Который, как я подозреваю, мой брат».

— Ты знаешь почему, — отрезал князь. — В день, когда ты встретишь Акселя, часть тебя умрет.

Так запутано!

— Какая часть меня? Почему?

Воцарилась тишина. Губы Гадеса сжались с тонкую линию.

Разочарование захлестнуло Уильяма. Иногда, желание узнать своего брата почти душило его, их разлука вызывала чувство, будто часть его умерла.

Он жаждал поговорить с Посланником. Они похожи? Или отличаются? Воину тоже хотелось поговорить с Уильямом; он искал Уильяма больше года. даже расспрашивал Повелителей о его местонахождении. Но он был обязан жизнью Гадесу. Он обязан всем Гадесу и безоговорочно его любил. Если ему придется отказаться от своего прошлого, чтобы сделать отца счастливым, то сделает без раздумий. Просто и ясно.

Гадес осторожным тоном сказал:

— Аксель все еще ищет тебя.

— А я все еще его избегаю, — проскрежетал он.

— Молодец. — Князь встал и поправил складки своего пиджака. — Прежде чем я уйду, у нас есть последнее дело.

Здорово. Замечательно. Он по-королевски махнул.

— Слушаю.

— Я попросил о встрече с Люцифером, чтобы обсудить перемирие. Завтра утром, ровно в восемь. Ты будешь присутствовать.

— Перемирие? — прорычал он, вскакивая на ноги. Позади заскользил стул и врезался в стену.

— Не волнуйся, мой сын. Он появится, но не примет предложение. Именно так я и планировал.

Хотя у Уильяма и так было полно забот, он холодно улыбнулся.

— Я приду. За определенную цену. Как ты меня учил. Не делай ничего без вознаграждения.

К его удивлению Гадес улыбнулся.

— Я точно знаю, что предложить. — Огромный зазубренный кристалл появился на столе, внутри которого была заключена радуга. — Это Сфера Знаний.

— Я в курсе, что это. — Он видел картинки. Существовало четыре, каждая из которых специализировалась в своей области. — Только не знал, что ты заполучил такую.

Гордость тлела в глазах Гадеса.

— Недавнее приобретение. Эта раскрывает холодные, неопровержимые факты о ком угодно. Например, о спутнице жизни. Только правильно подбирай вопросы. Можно задать всего десять.

Уильям ухмыльнулся. Он мог многое узнать за десять вопросов.

— Как с ней обращаться?

— Легко. Задаешь вопрос и получаешь ответ.

Подмигнув, Гадес переместился в другое место с помощью силы мысли.

Уильям глянул на кристалл, задрожал и решил налить себе виски на два… три… четыре пальца. Закончив полировать стакан, он успокоился. Составил список вопросов, затем сосредоточился на сфере.

Вцепившись в подлокотники кресла, он задал первый вопрос.

— Зачем Люцифер убил единорогов-оборотней?

Свет вырвался из кончика кристалла, а внутри появилось изображение. Крошечная пикси с белыми волосами, золотистой кожей и полупрозрачными, блестящими крыльями. Она парила там, лишенная эмоций.

— Могущественный оракул сказал Люциферу, что единорог поможет тебе победить его. Отчаявшись нивелировать предсказание, он повел легион демонов в реальность Мифстики, намереваясь убить всех существующих единорогов. Только потерпел неудачу в своем начинании. Шестеро выжило.

Уильям облизнул внезапно пересохшие губы. Так много стало ясно. Предсказание о поражении Люцифера. Но только с помощью Санни?

Прохладная волна облегчения накрыла его. «Я не могу ее убить».

Один вопрос задан, осталось девять.

— Где Санни Лейн была во время атаки?

— Сидела в ловушке на дне ямы.

Вместо пикси появилось новое изображение, наполненное войной и болью. Крики страха и страданий, истощенная женщина со спутанными рыжими волосами лежала в луже грязи, пытаясь прорыть себе путь руками со сломанными, окровавленными ногтями.

Когда она повернулась, он увидел ее лицо…

— Черт! — Уильям вскочил со стула. Его сердце тяжело колотилось, дыхание было прерывистым. Рыжеволосой женщиной оказалась Санни.

Немного успокоившись, он плюхнулся обратно в кресло. Нужно больше информации. Немедленно.

Два вопроса заданы, осталось восемь.

Стиснув зубы, он спросил:

— Способны ли единороги на верность?

А Санни? Со своей двойственной натурой она была не просто специей… а целым набором.

Пикис вернулась и сказал: