Мы вышли из здания, прошли по улице. Здесь идти было проще, кое-где уцелела плитка, которой была выложена территория завода. Подошли к другой постройке менее разрушенной. Зашли в двери, начали подниматься по лестнице. Я шла за главарём, так про себя назвала парня, который со мной общался. За мной шли остальные четыре человека. Всю дорогу они смеялись, шушукались, на ходу играли в "цу-е-фа". Слышала только обрывки фраз, они словно что-то делили и определяли себе место в очереди. За чем только, не поняла...

— Бык, то по-любому будет первый. Давайте тогда, кто второй. "Цу-е-фа".

— Горилла, сука, везёт тебе, — возмутился один из юношей. — Тогда сзади зайду, — раздался громкий хохот, от которого по всему телу побежали мурашки. Постепенно меня начинал одолевать страх, начало сосать под ложечкой. Словно от дурного предчувствия. Или это волнение перед долгожданной встречей с братом.

Мы всё шли и шли. Ушли от костра очень далеко.

— Далеко ещё?

— Практически пришли, — подходим к двери, которую он открывает перед моим лицом. Вижу беспорядок, как и везде, разбросанная бумага, какие-то тряпки, сломанная мебель, бутылки, смятые пачки сигарет. Это только то, что первое попалось на глаза.

— Заходи.

— Он, что здесь?

— Ага здесь, — толкает меня в спину и я влетаю в комнату, едва не споткнувшись. За дверью стояла металлическая кровать и матрасом.

— Ребят, что вы задумали? — начала пятиться назад, когда вся пятёрка следовала за мной. — Я ничего плохого не хотела, только искала брата.

— А мы ничего плохого тебе не сделаем, — отозвался главарь. — Так немного развлечёмся, — шипит, почухивая выпуклость между ног. — Будешь покорной, может даже сама кайфанёшь. Но это не точно, — все хором засмеялись.

— Давайте, я наверное пойду. Спасибо за помощь. Просто вспомнила, что забыла кота покормить, — сболтнула, что первое пришло в голову. План, как выбраться из этой ситуации, мозг пока не выдал.

— Ты нас сначала накорми... Арррр, — клацнул зубами. — Мы пиздец, какие голодные. Смотри, у нас тоже есть кот, — показал на плюгавого парня с усиками.

— Мяу, — мяукнул он и все опять содрогнулись от смеха.

— Он большой любитель лизать... только не свои яйца, как можно подумать... а киски, — перевела взгляд на так называемого Кота, а он демонстративно поиграл языком, намекая на что-то очень неприятное. — Если ты любитель животных, то я Бык, он — Горилла, — показал на парня, действительно похожего на гориллу. Большой, ссутулившийся, с длинными руками, болтающимися платьями, густая шевелюра, покатый лоб, челюсти сильно выдаются вперед. — Это — Питбуль. Бежать, не получится, у него мёртвая хватка. А это просто — Гусь, — показал на последнего парня, в поношенном спортивном костюме и прыщами на лбу. — Короче, харе болтать, — потёр ладони друг о друга, — трахаться хочу, как не в себя. Держите её пацы.

Меня сгребают в охапку, вырвав из рук сумку, швырнув её в противоположную сторону. Верещу, как резанная. Отморозков слишком много. Мне не спастись. Отбиваться и кричать бесполезно. Здесь безлюдно, никто не услышит.

Господи, во что я опять ввязалась?

Я, что проклятая?

Главарь срывает с меня пальто, грубо бьёт кулаком по плечу, заставляя упасть на колени и удариться коленными чашечками об острые крошки бетона. Его дружок заламывает мне руки за спину, удерживая в беспомощном состоянии. Остальные гопники набрасываются на сумку, как стая стервятников. Безжалостно потрошат её, прям в куче мусора.

— Гляди, что нашёл, Бык, — тот, кого назвали Гусем, вертит в руках мой телефон. — Такой можно круто толкнуть.

— Вы совершаете большую ошибку, — сплёвываю главарю в ноги, вырываясь из последних сил. — У меня парень полицейский.

— Да, ты ментовская подстилка. Трахать такую, вдвойне приятнее, — брыкаюсь, но меня держат слишком крепко. До боли с суставах.

— Не смейте меня трогать, он вам яйца отстрелит, будете евнухами до конца дней своих.

— Пизди, пизди! Сейчас по кругу у нас, как миленькая пойдёшь, — шипит главный, гадненько ухмыляясь распуская ширинку джинс. — Слушай, а ты мне нравишься, такой болтливый ротик. Очень красиво будет смотреться на моём болте. Пацаки, а давайте порадуем девчонку, поднимем ей настроение, а то она что-то загрустила, — строит грустную гримасу. Лезет в карман, долго капается, а потом протягивает раскрытую ладонь. Мои глаза широко распахиваются, по щеке катится слеза. На ладони ублюдка лежит крохотный белый кругляшок.

— Нет, нет! Вы не посмеете, придурки! Мой парень вас за члены подвесит, — извиваясь, как змея, пойманная в ловушку. Поздно я вспомнила о своём парне, почему, раньше не попросила помощи, не рассказала о своём намерении ехать на поиски. Какая же я дура! Мысленно даю себе обещание, если уцелею, больше ни на шаг от Вовы не отойду. Не ослушаюсь его.

— Держите её! — один выкручивает руки, второй хватает за скулы, нажимая на них с силой и открывает рот, заталкивая внутрь таблетку. Зажимает нос, чтобы проглотила.

Не могу выплюнуть!

Задыхаюсь...

Не понимаю, как против воли глотаю это дерьмо — из-за угрозы удушья.

— Вот и замечательно. Через пять минут сама будешь бросаться на наши члены, — похлопывает по щеке.

Сердце сейчас разорвётся.

К горлу подступает тошнота, а перед глазами всё расплывается.

— Что вы мне дали? Что? — язык начинает заплетаться. Поразительно, как быстро действует эта дрянь.

— Детка, тебе понравится, — теребит меня за щёку. — Дурь дорогая, качественное сырьё, не ссы, — затем грубо подтаскивает к ширинке.