Лотарю было понятно, что это не пустой разговор. Крестьянин рассказывает о том колдуне явно со значением. Чего он хочет от мага пока не понятно. Очевидно, что в итоге разговор сведётся в определённое русло. Лотарь насторожился, но не подал виду.

– Неужели он вам помогать перестал?

– Да нет, помогает как может. Вот только тоска у него появилась лютая. И раньше видно было за ним, что гложет его изнутри что-то. Нам он душу не изливает. Живёт с нами рядом, а так ни с кем не породнился. Да жаль его. Видно, что чужие мы ему все. Да всё равно жалко его нам.

– Может случилось что-то у него? Потому и грустит.

– Да кто ж знает, нам он ничего не рассказывает. Да жалко ведь парня. От тоски он возьмёт и утопится в пруду. В том году Шпатен, сын гробовщика, на осине удавился. Перед этим тоже грустный ходил всё. Тот дурной и злобный был, да всё равно жалко.

Крестьянин обернулся. Он жевал в задумчивости ус. Лотарь столкнулся с тяжёлым оценивающим взглядом. Крестьянин думал. Что-то взвешивал в уме. Магу недоело с заинтересованным видом ожидать продолжения рассказа о том колдуне. Он принялся рассматривать серые тучи, стараясь придать себе как можно более беззаботный вид.

Вздох Олле прервал раздумия Лотаря. Маг приподнял голову. На него смотрели глаза маленького феодала, пришедшего к магу-регенту в поисках спасения. Лотарь по-настоящему удивился.

– Поговори с ним. Попробуй хоть выяснить чего стряслось у него. Видно же мается он. Ты поговори главное. А мы тебе кров и еду пока дадим. У тебя и сумы за плечами нет – дадим. Да хоть на кобыле довезу до деревни какой ближней или до города к рынку. Ты главное поговори с ним.

– Почему он меня слушать будет?

– Дак вы колдуны же. Свой своего всяк лучше понимает. Да и ты явно непростой, как и он. Вам и поговорить о ремесле своём можно. Он чуть старше тебя будет. Тоже не из этих краёв.

– Хорошо, поговорю я с ним, - Лотарь пожал плечами.

Усы крестьянина расплылись в довольной ухмылке. Он готовился получить отказ от неизвестного бродяги. От положительного ответа крестьянин развеселел. Слишком живо отреагировал на помощь колдуну, которого, как говорил Олле, было всего лишь жалко. Лотарь чувствовал за словами крестьянина особый интерес.

Видимой причины отказывать на предложение для Лотаря не было. Это первый шаг к освоению в новом мире. Всё складывается слишком удачно пока. Перерождённый явно ощущал в этом влияние бога хаоса на судьбу того, кому было уготовано это тело. С собой Лотарь не имел никаких вещей, но сейчас ему обещали ночлег и припасов в поход за разговор с неким колдуном. Тем более ему есть что с ним обсудить.

Колёса тихо скрипели. Сено шуршало от трения об доски телеги. Холодный ветер с шумом раскачивал деревья. Олле живо рассказывал истории из жизни его рода. Лотарь его не слушал. Серое небо полностью занимало его сейчас. Среди этих звуков перерождённый вслушивался в один звук. Наконец он раздался. Над долиной ударили громовые раскаты.

Утро встретило его вспышкой боли. Мышцы с трудом сокращались. По ощущениям они свалялись в твёрдые комки и давили на кости. Словно чьи-то незримые руки вцепились в его кожу, стараясь помешать встать.

Лотарь свесил с лавки ноги. Стопы ощутили холод деревянного пола. Конечности не онемели после сна, что не могло не обрадовать перерождённого. Он довольно бодро смог сесть. Лотарь нашарил под скамьёй сапоги. В таком состоянии завязать онучи будет проблематично. Надевать сапоги на голые ноги было бы глупым поступком.

Олле отвёл магу под ночлег каморку без окон. В темноте было не разобрать, что находилось в ней. Во всяком случае Лотарь находился в том доме не для того, чтобы исследовать крестьянский быт.

Лотарь шатающейся походкой дошёл до двери. Он зажмурился от ударившего в глаза солнечного света.

– Где хозяин? – спросил маг, когда привык к свету солнца.

Косматый парень оторвался от тарелки с похлёбкой. Он бросил недовольный взгляд на Лотаря. Интерес к еде был полностью утерян. Лотарь ясно видел это осуждение в глазах парня. Без сомнений, в этом крестьянский сын винит мага.

Женщина поставила на стол горшок. Парень посмотрел на неё и смутился.

– По делам уехал он, - буркнул Олиг.

Лотарь стоял в проходе. Он не хотел показывать перед этими людьми свою немощность. Женщина восприняла это поведение гостя как нерешительность.

– Садитесь к столу, - голос у жены Олле был мягкий. – Олле вернётся только к вечеру.

Маг едва заметно кивнул. Стоять в дверях было бы глупо. Ему пришлось бы выходить в ту или иную сторону.

Это были самые болезненные шесть шагов в его жизни. Женщина смотрела с интересом на усилия Лотаря. Бродяга не смог сдержаться, когда присаживался к столу, и скривился от боли. Жена Олле поставила тарелку похлёбки на стол перед Лотарем.