Арабика и шоколад.

Когда какой-нибудь проныра

Ей угощенье наугад

Пытался выбрать в магазине,

То промах маловероятно

По потребительской корзине

Оксаниной мог допустить: понятно,

Окроме тех, что с аллергией

(Что, очевидно, хуже пытки),

Все чтят мгновения благие

В объятьях кофе с целой плиткой

Полстапроцентного какао.

Кофейный горький пряный вкус,

Который Ксеня обожала,

В ней пробудил весь спектр чувств.

Ополоснувши блюдце, чашку,

К окну направилась она.

А по дороге за рубашкой,

У зеркала, увлечена

Своей косой остановилась.

– Кому же ты предрешена!? —

Коса её по пояс вилась,

Намедни не расплетена.

Вчера, уставши от дороги,

Она, едва расправив ноги,

Упала в мягкую кровать.

Сон не заставил долго ждать —

Затем, сомкнув младые очи,

Уснула пятнично Оксана,

И, пожелав "спокойной ночи",

Ей капля с кухонного крана

Паденьем явь оборвала.

Вторая – кап. И сна как нету:

Уже и тортик уплела,

И улыбаясь, шла ко свету.

Она любила слушать тихие часы,

И с пончиками белые подушки,

И узелком бесшовные трусы

На прутиках напольной сушки.

Её квартира – что-то в стиле "лофт":

Предметы все по-фински назывались,

А стены под обоями из слов

Местами белой краской чредовались.

Плафоны на простых светодиодах,

Обёрнутых под черную бумагу

Меж бруса деревянного на сводах

Немого потолка. И железяку

Какую-то поставила, для вкуса.

Повсюду процветал минимализм,

Лишь полка с аметистовою друзой

Вносила в интерьер анахронизм:

На камни мода и на лофты

Пищала в разные года.

В большом купе висели кофты,

И платьев целая гряда,

В прихожей шкаф для туфель модных

И строгой будничной страды,

Для жарких дней и для холодных,

Для средств от грязи и воды.

На кухне тоже упрощённый

Был гарнитур под общий стиль,

Но в нём преобладал зелёный

И золотистая ваниль.

Повсюду бело-серый ламинат

Разбавлен чёрно-бурыми штрихами.

И кто ремонту новому не рад?

С квартирой обновляемся мы сами.

О, как она её любила!

Но не любила ипотеку.

Для счастья мало нужно было

Ей, как простому человеку:

Работа, должность и кредит

На тридцать лет – купить жильё.

На это редкий не сердит,

Упоминая, что жульё

Кроит из воздуха проценты

Под соусом огромных льгот.

Но не известны прецеденты

Чтоб ростовщик терял доход.

А в двадцать восемь – вид шикарный!

И отражение младое

Напоминало: труд ударный

Не скоро сменится покоем.