Евгений Кукаркин
Море без надежды
Написано в 1998 - 1999 г.г. Морские приключения
\ Все события в данной повести происходят в течении лета и осени 2011 года на Белом и Баренцевом морях.\
Это уже не знакомство, а обыкновенная попойка. Офицеры пограничного отряда со своими женами и взрослыми детьми, уничтожали ящик водки, половину моего жалования, вложенного в это дело. Стол завален рыбой, соленой, вареной, жареной и традиционной русской картошкой, добытой в складчину семьями присутствующих. Кое-где виднелись тарелки с солеными огурцами, самым популярным блюдом среди окружающих.
– Так выпьем, - уже полу пьяный, говорил капитан-лейтенант Сокура, командир катера, - за молодежь, нашу смену и гордость.
– За них, мерзавцев, - икнул главный воспитатель базы Панков, лысый мужик с располневшими скулами и огромными губами.
Все тянут по пол стакана водки и большинство с кряканьем пытается ткнуть в тарелки вилкой, чтобы подцепить куски рыбы или картошки. Пьют женщины, они сегодня достали пронафталиненные платья и аромат стола, спиртного, табачного дыма и их одежды плывет по комнате, вызывая неприятные ощущения затхлости. Пьет моя соседка, учительница местной школы Мария Ивановна, которая подкладывает мне на тарелку закуску и любезно сообщает мне некоторые сведения о гостях. Не пьют только дети, их пьяные родители еще сохранили в мозгах пунктик самозащиты и оберегают чад, от проникновения в их головенки алкоголя.
– Нельзя, - рычит на своего великовозрастного сына, командир дивизиона, капитан третьего ранга Курицын, когда тот пытается поймать открытым ртом с рюмки матери каплю недопитой водки.
– Ишь чего... захотел. Пятерки приноси...
Ко мне пошатываясь подходит командир второго катера старший лейтенант Плотников, в одной руке у него стакан, в другой вилка, пронзившая кусок варенной кеты.
– Ваня, тебя можно... Ваня...
– Можно...
– Так вот, Ваня, совет... Не пей сырой воды...
– Брось ты, Кешка, - шлепает губами Панков, - не пугай парня.
– Знаешь от чего умер... Пр...Пр...Пржевальский... Так вот, он умер... от воды... Ваня, это серьезно...
– Кешка, не порти вечер, - просит расфуфыренная и измазанная помадой дама, жена Курицына.
– Он еще пооботрется здесь и все поймет сам.
– Ваня, не слушай их, твой предшественник, Лешка..., ох и парень Лешка, - Плотников поднимает стакан.
– Мужики, за Лешку...
Гул проходит по комнате. Спешно пополняются стаканы и несколько пьяных голосов подтверждают, что готовы поддержать такой тост.
– Так вот... за Лешку, - продолжает Плотников, - который выпил немного сырой воды и...
Опять раздается кряканье и скребут вилки о тарелки. Плотников выпивает свою водку, хлопает меня по плечу и пошатываясь идет к своему стулу. Мне подмигивает, сидящая напротив вертлявая молодящаяся женщина, вся в розовом, с многочисленными валанчиками на полупрозрачном платье, жена замполита.
– А вы от куда прибыли?
– тихо спрашивает она.
– С Балтики.
– А за что вас сюда?
– Лида, ты о чем?
– шлепает губами ее муж.
– Сюда присылают не ссыльных...
– Ну, да... Что я не знаю, всех проштрафившихся гонят к нам.
– Заткнись, - уже грубо замечает муж.
Раздается звон посуды. Это на другом конце стола мичман Беляков бьет вилкой по тарелке.
– Внимание, - басит он, - я хочу тост...
– Давай, Гошка, ляпни что-нибудь, - отреагировал Плотников.
– Я... Дайте водки... Гошка сейчас тост говорить будет...
Все спешно доливаю зелье в стаканы.
– Я поднимаю стакан, за дам..с.
– Ура, - вопит Плотников, - за них, проклятых...
Где то раздался визг, кого то из проклятых ущипнули. Похоже это пик вечеринки. несколько присутствующих окончательно окосели. В руках Курицына появляется не настроенная гитара и нетвердые пальцы пытаются изобразить мотив про реку Волгу. Несколько голосов не в такт подхватывают слова и знаменитая старая русская песня заполнила затуманенное от дыма пространство комнаты.
– ... Из далека, долго... Плывет река, Волга...
– А я хочу танцы..., - пытается влезть в строй голосов жена замполита.
Муж грозно хмурит брови и, не прекращая петь, оглядывается на нее.
– А чего, - поддерживает Лиду великовозрастный сын Курицына, - сейчас музыку сделаем в соседней комнате...
Идея вихрем пронеслась по головам еще что то соображающей молодежи, задвигались стулья, кто то стал подниматься из-за стола.
– Песню испортила, сука, - прерывает песню замполит, с яростью глядя на Лиду.
Встаю и я и продавливаюсь через ноги соседей на выход... Кто то ущипнул за ляжку, это жена мичмана Белякова искристыми глазами смотрит на меня.