На въезде в ворота водитель сунул какую-то карточку грозного вида оркам и перед нами открыли проезд. Здесь пахло свежестью, теплом и умиротворением. На лестнице у главного входа в лечебницу нас уже ждал доктор Мур, оказавшийся человеком невысокого роста, в круглых очках с тонкой позолоченной оправой и, неожиданно, густым басом. Мы приветствовали друг друга, и доктор повел нас внутрь.

— Извините, но вам надо сдать все оружие и пройти досмотр, — он улыбнулся нам так, будто встретил маму, но его глаза остались холодны. — Вы должны понимать, что у нас особое учреждение, а не санаторий.

Очень предусмотрительно нанимать орков на должности охранников, спорить никому и никогда не захочется. Так два амбала умело прошлись по моим карманам, сами сняли с меня пиджак и повторно простукали ладонями по телу и ногам. Золотистый портсигар мелькнул в руках у одного их охранников и был бессовестно брошен в деревянную корзинку.

— Любой триггер может усложнить излечение больного. Любое проявление зависимости нетерпимо в стенах Балтингейл, — тоном строгого учителя пояснил Мур и, взяв мой портсигар из корзинки, покрутил его в руках. — Как давно вы курите, господин Олфорд?

Еще во время учебы в академии нас учили не делиться личной информацией с любым потенциальным опрашиваемым, только если вы друзья. Поэтому у друзей и знакомых вести допрос было запрещено — они знали о тебе чуть больше, чем простой смертный. Тем более доктор тоже показал, что мой специалитет для него не важнее послеобеденного перекуса. Он назвал меня господин, а не детектив. Ну, что же, теперь понятно, как с ним можно вести беседу.

— Достаточно, чтобы носить с собой портсигар, мистер.

Доктор цепким взглядом наблюдал, как я вновь надевал пиджак. Уверен, от него не укрылось, что мой костюм не самого лучшего пошива. После ночного визитера пришлось выкинуть лучший пиджак и забыть про брюки из комплекта. Впрочем, больше он ни о чем не спрашивал и положил портсигар обратно.

Джойс осматривали чуть дольше меня несмотря на то, что под платьем она точно ничего не могла пронести. Девушка зло смотрела на одного из особо усердных охранников, пахнуло озоном, и орк тут же убрал от нее руки, пытаясь потушить невидимый огонь.

— Может, ускорим процесс? — не без раздражения обратился я к доктору Муру. — Я так понимаю, время у нас ограничено.

— Хорошо, — доктор перевел внимательный взгляд с Джойс на меня. — Пропустите ее, все равно любой амулет должен был сгореть на входе. Осталась только одна формальность.

Джойс заметно поежилась, когда ее пропустили, будто хотела скинуть с себя невидимые прикосновения. Доктор преградил ей путь и ласково улыбнулся.

— Мисс Коллинс, вам необходимо подписать договор о неиспользовании магии в стенах «Балтингейл», иначе вам придется остаться снаружи.

— Меня тоже будете лапать? — с вызовом спросил Дин на пропускном пункте. — На мне только шляпа.

К их же радости, орки просто разошлись в стороны, и хорек подбежал к нам. Пока Джойс хмуро расписывалась на бланке договора, я пытался понять, что значили слова доктора Мура. Если любые амулеты, как он выразился, горели на входе, значит на здании была какая-то магическая защита. Вот и вопрос: за каким чертом лечебнице для зависимых и душевнобольных опасаться амулетов и ведьм. В любом случае, я не специалист в магических делах. Об этом лучше стоило потолковать с Джойс, уже наедине. Почувствовала ли она что-то, проходя сквозь высокие, массивные двери центрального входа?

***

После «небольшой формальности» доктор повел нас дальше по светлому коридору, лишенному какой-либо архитектурной принадлежности, что резко контрастировало с экстерьером здания. Ровные белые стены, плиточный пол и металлические решетки перед входом в блоки. Я невольно поморщился от такого резкого и неприятного больничного запаха. Даже не больничного. Здесь пахло сразу и всем. Дезинфицирующим раствором, которым моют полы, спиртом, травяными настойками, бинтами, душной сыростью и, что странно, Мятой.

Я поборол желание чихнуть и приблизился к ведьме, которая отчего-то побледнела. Тронул ее за локоть и попытался одним взглядом спросить все ли с ней хорошо. Она лишь качнула головой и поджала губы. Наверное, местные ароматы ей тоже не внушали ощущения спокойствия. Один только хорек цокал по полу когтями и с интересом озирался по сторонам.

— Доктор Мур, скажите, кто являлся инициатором привоза Корвана Кастера в Балтингейл? — привлек я внимание о чем-то задумавшегося мужчины.

— Это было обоюдное желание мистера Кастера и его сына. Без доступа к наркотическим веществам, а в частности к Мяте Молли, Корван был в состоянии сильнейшего психического возбуждения, также наблюдались галлюцинации — он чуть не убил отца, когда тот отказался его выпускать из комнаты. Абстинентный синдром налицо. Молодой человек сильно испугался своих действий и попросил отца помочь ему. Сейчас лечение помогло Корвану избавиться от галлюцинаций, но он все так же страдает от тахикардии и навязчивых мыслей.