– В милицию, прокуратуру сообщали?

– Да вы что? Ближайший милицейский пост за 300 километров и к тому же объект секретный, кого сюда пустят. Здесь один судья - начальник гарнизона.

– А что вы сами выяснили?

– Ничего.

– Ладно. Теперь готовьте завтра опять рабочую команду на первый объект, пришла телефонограмма, что эшелон пустых вагонов вернули для захоронения.

– Тех самых?

– Да, тех самых, из-за которых столько погибло людей. Я сам прибуду туда.

Подполковник пожимает плечами.

– Кстати, подполковник, почему вы не побриты?

– Виноват, не успел. Вчера до поздней ночи успокаивал жен погибших и обреченных работяг в поселке.

Первый объект представлял из себя пустынную песчаную площадку, по центру которой два громадных бетонных люка, на гидравлических подтяжках прижимались к земле. Две кран-балки нависли над люками, болтая своими ржавыми крюками. Выскочившая из тайги железнодорожная ветка, раздваивалась и упиралась подъездными путями в люк, другая часть в колючую проволоку, видневшегося вдали забора. У самого забора стояло кирпичное здание, в котором по внешнему виду не билась жизнь. Рядом ржавела техника: машины, краны, трактора и бульдозеры.

– Вот, он и есть первый объект, - сказал сопровождавший меня подполковник.

– Здесь сильный фон?

– Не очень, когда люки закрыты, он более-менее в норме. Но когда люки открыты здесь лучше находиться в защитных костюмах. Летучие радиоактивные вещества и пыль в незначительных количествах выходят все же наружу.

– Какова емкость могильника?

– Это еще было при Хрущеве. Производили подземные ядерные взрывы, но уже не для изучения ядерного синтеза, а в практических целях. Была идея создать подземные нефтяные хранилища большой вместимости, вот и взорвали три бомбы. Хранилища действительно получились колоссальные, представляете, только в диаметре около 1700 метра. Самое ценное, что они герметичны, стенки от высокой температуры оплавились и создали надежную защиту от проникновения влаги и посторонних газов.

– Почему же их не использовали по назначению?

– Стенки фонят, ученые подсчитали, что окончательный полураспад произойдет где-то лет так через 150-200. Кто же сейчас будет заливать в эти емкости нефть, а потом ждать лет 200, когда фон будет нормальный? По моему, поступили мудро, сделали крышки к могильникам и теперь за высокую плату принимаем ядерные отходы от других государств и уничтожаем свои.

– Зачем же тогда их передали под охрану армии?

– Вы думаете, что мы не хороним здесь свои отходы? Хороним, да еще как. Но что хороним? Волосы дыбом стоят когда узнаете. Колоссальные ценности: от заводов с их технологическими линиями, до оружия, пушек, самолетов, танков и кораблей. Причем экземпляры бывают в единственном числе, любая разведка мира, даже несмотря на радиоактивность, готова получить фото или чертежи такой вещи. А потом не забывайте, на третьей площадке у нас испытательный полигон и лаборатории. Здесь самые мощные в Союзе нейтронные пушки, небольшой атомный реактор. Здесь производят все виды облучения, а после окончания эксперимента выбрасывают в могильник все, что радиоактивно.

– Мы с вами съездим туда завтра. Вы не против?

– Поехали. Смотрите, состав появился, пойдемте лучше в здание.

Из леса выполз длинный состав крытых товарных вагонов. Мы пошли в здание. На первом этаже, переодевшись в защитные костюмы, прошли в лифт и вскоре оказались на пятом этаже, где перед наглухо закрытыми окнами сидели за пультами офицеры. Вся панорама первой площадки встала перед нами.

Вагоны уткнулись в бетонные люки и застыли. Тот час же появились рабочие и начали производить отцепку каждого вагона.

– Чего мы ждем?
– спросил я подполковника.

– Сейчас подлетит "МИ", там груз, его примем и начнем хоронить.

Действительно, в небе появился вертолет и сел недалеко от вагонов, тот час рабочие сдвинули двери первого вагона, стоящего у люка и начали перевозить на тачках длинные ящики из вертолета в вагон.

– Чего они делают?

– Это гробы. 24 штуки, тех рабочих которые умерли от облучения, разгружая эти составы.

– Их что в могильник?

– Облученных запрещено хоронить в землю, что бы подземные воды не разнесли радиацию, поэтому всех сюда.

– Но я сам видел их могилы, только что захороненных на кладбище.

– Там пустые оцинкованные запаянные гробы, иногда их забивают землей, а здесь... они сами.

Рабочие затолкнули в вагон последний гроб, закрыли двери. Вертолет улетел. Рабочие направились к нашему зданию.

– Начинайте, - скомандовал подполковник.

Один из офицеров на пульте включил кнопку и тумблер. Бетонный люк на домкратах вздыбился и начал медленно откатываться в сторону, все больше и больше открывая темное отверстие могильника.

– Машинист, - сказал офицер в микрофон, - начинайте толкать, только медленно.

Дернулись вагоны и первый с гробами пополз к дыре и вскоре повис над отверстием. Он рухнул вниз, скребя задними колесами бетон, следом полз другой... Упал и он. Даже через стены здания, слышен звук падения на дно могильника вагонов и пошло... Состав исчез, только толкач удирал к забору подальше от невидимой смерти, вырывающейся в виде пыли из отверстия могильника. Тот час же зашевелились плиты и плотно закрыли дыру.