Евгений Кукаркин
Одиссея подводного диверсанта
СВАДЬБА
В первый раз жизни в католической церкви. Сегодня меня, взрослого человека, не крещеного и без веры в бога, обращают в католичество. И все потому, что отец Розы, дон Диего, уперся и не разрешает жениться на его дочери без креста на шее. Что только не сделаешь ради любви. Будущий зять любит военную форму и упросил меня, чтобы я надел парадный офицерский мундир, тот самый, который надевал на приеме в Бизерте и обязательно с кортиком. Теперь стою перед поникшем на кресте боге, сияя золотом погон и пояса и слушаю речи пастора.
Сзади сидят на креслах зрители, приглашенные гости и зеваки, впереди гордый, седой дон и его прекрасная дочь. Наконец, все кончилось, пастор одевает мне крестик, дает поцеловать библию и его ароматную волосатую руку. Теперь все меня поздравляют, а счастливая Роза виснет на руке.
– Это здорово, - шепчет она.
– Ну, теперь то все...
– Это только начало...
Мы выходим из церкви и тут же вспышки бликов фотоаппаратов и стволы телекамер обрушиваются на нас.
– Кто их пригласил?
– спрашиваю я Розу.
– Не знаю.
Дон Диего и его охранник ринулись вперед и мощью своих тел делают проход.
– Господа, дайте дорогу.
– Господин Комаров, вы твердо решили не возвращаться на родину?
– Господин Комаров, это правда, что вы приняли гражданство Туниса?
Со всех сторон несутся любопытные вопросы.
– А как этому относится русское правительство?
– из под моей руки вылезло молодое девичье лицо.
Рука дона небрежно упирается ей в скулу и личико исчезает. Нас заталкивают в машину и мы тут же срываемся с места.
– Теперь куда?
– К нам на виллу, - отвечает дон.
– Но это же так далеко.
– Ничего. Роза отвлечет вас. Кстати, перед вами, там за ремешком прижато письмо, просмотрите его...
– Письмо?
– Да. К вам пришло письмо. Сегодня утром мне принес его посыльный.
Письмо на русском. Я вскрываю его и поспешно ищу конец. Кто же автор? Ага, адмирал Сумароков. Уже адмирал?
" Уважаемый Николай Александрович.
Я очень сожалею, что вы не вернулись в Россию. Несколько адмиралов Союза могли бы выступить в вашу защиту и сейчас готовы ходатайствовать о возвращении вас на службу. Они считают, что пока в нашем флоте, да и за рубежом, равного вам специалиста нет. Я предлагаю вам одуматься и возвратиться домой. Мы поборемся за вас и не дадим в обиду.
Адмирал Сумароков К.Н.
Р.S. Если надумаете вернуться, свяжитесь с адмиралом Шаровым Е.Н., он поможет."
– Что там пишут, Николя?
– спрашивает Роза.
– Мне пришло предупреждение. За мной начали охоту из КГБ.
– Ты шутишь?
– Слушайте, я вам его переведу.
Подыскивая слова, чтобы не испортить смысл перевожу письмо на английский.
– Но здесь ничего такого нет. О каком предупреждении ты говоришь?
– Не знаю кто, Шаров или Сумароков, но кто то из них безобидным письмом подсказывают, что опасность рядом. Адмиралы просто так, своим подчиненным письма не пишут.
– Может все обойдется?
– - робко спрашивает Роза.
– Мы их встретим, капитан, - с подъемом говорит дон.
– Обязательно.
Хлопоты перед свадьбой отвлекли меня от этого письма. И вот наступил торжественный день. Гости, самых лучших домов Тобарго, из Бизерты и Туниса прибывали на нашу виллу. После торжеств в костеле, мы три часа принимали нескончаемые поздравления и теперь с Розой, совершенно изможденные и усталые, сидим в комнате для молодоженов и наблюдаем за гостями через портьеру.
– Роза.
Рядом стоит Миранда, ее верная подруга.
– Роза, ты прелесть. Я поздравляю тебя, - продолжает она.
– А Николя?
– Его тем более. Он получил такой цветок.
Миранда целует меня, Розу и тут живая музыка танго несется с балкона. Известный испанский ансамбль приглашен к нам на торжество и теперь отыгрывает свои полученные деньги. Гости в зале зашевелились и первые пары замелькали ногами по зеркальному полу
– Пойдем?
– спрашивает Роза.
Конечно.
Миранда, ты извини...
Ничего, Розочка, я понимаю...
Я ввожу свою невесту в свободное пространство танцующих пар и мы делаем первые па. Роза прижалась ко мне и шепчет.
– Однако, моряки неплохо танцуют...
– Толи еще будет...
– Тише, плутишка.
Танец сменяется танцем, она не хочет уходить и мне приходиться удовлетворять ее прихоти. Меня стучит по плечу твердая ладонь.
– Николай, - это дон Диего, - вас можно отвлечь?
– В чем дело, папа?
– Вам надо пройти со мной.