Шрифт:
– И куда ты теперь собралась?
– Пойду на старое место работы, уже договорилась с глав врачом. Пусть маленькая зарплата, пусть смотрят косо, но все таки я там не сойду с ума.
– Ладно, иди. Неделю отработай и уходи.
Она кивает головой и уходит.
ИО глав врача я просуществовал недолго. В понедельник в кабинет зашел парень и представился.
– Здравствуйте. Вы, Валентин Иванович?
– Да, я.
– Меня прислали к вам из горзрава. Вот направление.
Это было постановление городского совета о назначении товарища Глинского П.Н. главным врачом центрального морга. Я пристально смотрю в лицо нового главного и вдруг с ужасом узнаю в нем того, типчика, которому Борис передавал человеческие органы и еще того, который два месяца назад в этом же кабинете философски рассуждал о юридически грамотной выдаче человеческого сырья медицинским институтам. Теперь я его вспомнил.
– Я ведь вас знаю.
– Да, мы встречались. Очень жаль, что так трагически оборвалась жизнь вашего бывшего шефа, однако я надеюсь, что с моим приходом здесь больше не будет никаких осложнений, мы сработаемся.
– Надеюсь.
Я сдал ему стол, кабинет, все бумаги и ушел на свое рабочее место. Трофим только хмыкнул увидев меня и привез труп молоденькой девушки, по блату наверно.
Сегодня Галя уходит. Она пригласила меня и Семена в кафе и совершает таинство отвальной.
– Мальчики, выпьем за то, чтобы вы не спились и не свихнулись на этой работе.
– С чего бы это?
– удивляется Семен.
– Ну ты то нет, но другие нормальные... могут.
Семен пожимает плечами и выпивает стопку водки.
– Жаль, что тебя не оставили главным, - говорит Галя, закусывая огурцом.
– Чего жалеть то. Там, посчитали, что кто то на этом месте будет лучше, так что опять вернулся к переднику...
– А хорошо быть главным - мечтательно говорит Семен.
– Сиди да подписывай документы. Правда сегодня новый главный все вокруг да около меня ходил, присматривался к работе. Морда скисшая, нос и рот платком прикрыты, но все пытался внутрь тела заглянуть... Вопросами засыпал...
– Чего его интересовало?
– Все... Но я сразу понял, он не патологоанатом, а просто... врач. Удивляюсь, как его к нам главным пропихнули?
– Жулик он, по глазам вижу, - говорит Галя.
– По второй, мальчики. Выпьем за мою работу. Чтобы люди подольше жили и поменьше мне приходилось трудиться на новом, вернее, на старом месте. Поехали.
Мы выпиваем и, закусив, я все же не могу отцепиться от Семена.
– Семен, так о чем же вы все таки говорили с главным?
– Да, о почках, печени, сердце, можно ли их хранить, как хранить, когда омертвление органов идет..., в общем пол курса анатомии.
– Сволочь...
– Чего это ты?
– Ничего. Просто сорвалось.
– Мальчики, поехали по третьей. За меня. Чтобы в 35 баба ягодка опять.
Галя по мужски разливает водку и мы выпили за этот приятный тост.
Кошка, увидела меня пьяным и быстро убралась на кухню.
– Игнорируешь, тварь, теперь ты опять в квартире рядового доктора. Пищу будешь получать, как и прежде, без колбасы...
– Але... Алексей Игнатьевич, вы не спите?
– Еще нет.
– Это хорошо. У меня для вас есть небольшое сообщение. Вы знаете, что нам прислали нового главного врача?
– Знаю.
– Так вот, я думаю, что скоро вариант с покушением на меня повторится.
– Почему же?
– Я узнал в новом глав враче, того самого человека, который покупал у Бориса органы...
– Вы ему сказали об этом?
– Нет.
– Кто еще знает?
– Вы, я, а милиция знает его портрет по моим описаниям и вроде ни гу-гу.
– Хорошо, я принял к сведению. С вашей стороны полное молчание.
– Я понял.
– Тогда до свидания.
Нашу группу опять усиливают. Из второй смены старперов прислали старичка Мирона. Это опытный, но медлительный патологоанатом. Его производительность в два раза меньше нашей с Семеном. Мы все к нему относимся уважительно и прощаем старческое кряхтение и ворчание. Вот и сейчас, когда мы сидели в комнате отдыха, старик Мирон, начинает бубнить.
– Ваш главный, говно...
– Он не наш, - замечаю я.
– Не важно, все равно говно. Он не эксперт, ни патологоанатом и совсем не знает нашей работы. Я решил послать письмо в горздрав и в министерство, что несправедливо заменять специалиста на говно.
– Может он еще освоиться..., - неуверенно тянет Семен.
– Говно не осваивается, оно плывет...
– Он с вами разговаривал?
– спросил я.
– Приставал. Я его быстро поставил на место.
– А что он говорил?
– Что неплохо бы человеческие органы консервировать. Я ему за это слово сразу высказал, что о нем думаю.
– Он может это..., - Семен проводит жест рукой.
– Уволить? Здесь людей не хватает. Где он еще их найдет? Сюда молодежь не идет, кому охота копаться в человеческих отходах. Меня не уволят, я сам скоро помру, но только за рабочим столом.
– Не умирай Мироныч, иначе после твоей смерти, сбегут все, поняв, что это богом проклятое место. За два месяца мы потеряли троих, еще двое сошли с ума, одна спилась, одна сбежала...