Шрифт:
Типчик поднимает голову и зловеще рычит.
– Вот я вас счас...
В руке блеснул нож. Я уже совсем не могла терпеть. Как только в купе просунулась рука с ножом, вскочила, перехватила ее и резко развернулась корпусом . Раздается хруст и дикий вопль.
– А... бля... а...
Толкаю этого типа и он, споткнувшись об лежащего товарища, рухнул в коридор. Теперь парень катается по полу и дико вопит. Я выскочила вслед за ним и для острастки двинула своей туфлей по ребрам несколько раз. Из соседних купе выскочили остальные трое бандитов, оценили обстановку и... вдруг пустились бежать из вагона. Прибежал проводник и заметался.
– Господи, что делать то?
– Зови милицию, идиот...
Он побежал к себе в купе. Лязгнула крайняя дверь, в коридор выглянула голова Васи. Он сразу все сообразил и убрался восвояси.
На следующей остановке в вагон залезла милиция. Капитан брезгливо поднял с пола нож, сунул к себе в сумку, потом подошел ко мне.
– Это вы их так?
– Он хотел нас убить.
– За что?
– Требовал деньги за проезд на поезде.
Капитан почему то зачесал подбородок и задумался.
– У вас есть документы?
– Есть.
Протягиваю ему свой паспорт. Милиционер неторопливо изучает все страницы.
– Чего то не очень похожи...
Говорила Ольге, что будут придираться. Пришлось сорвать очки и нагло выставить подбородок.
– Ну а так?
– Немного похоже.
Почему то мой жест развеселил капитана.
– Ребята, берите этих, - он кивает своим помощникам на лежащих бандитов.
– Что же мне с вами, гражданка делать. Будем протокол писать или как?
Я уже хотела сказать, что все будем делать по закону, составлять протокол, как тут за спинами милиционеров увидела Васеньку, он умоляюще смотрел на меня.
– Если можно, обойдемся без протоколов.
– Добре... А вы крепкая девочка, вон каких бугаев положили. Учились драться где то?
– У меня черный пояс.
– Тогда все понятно. Возьмите паспорт. Мы с этими разберемся. Прощайте красавица.
Во как... Хоть один оценил. Я ему сразу простила все противозаконные действия. Все таки не по своей стране еду, как никак по чужой территории, у них свои порядки, правда почти такие же как и у нас.
Девочки резко изменились по отношению ко мне, стали более почтительны.
– Лена, хочешь варенья, - предлагает Галя.
– Нет, спасибо.
– А как ты его..., - вспоминает Люда.
– У меня чуть сердце от страха не выпрыгнуло. Идет с ножом и прямо на меня, а ты его раз...
– У Ленки черный пояс, - замечает Галя.
– Я слышала, как она об этом менту говорила. Но все равно... я бы вот так не смогла. Описалась бы раз сто.
– А я бы, Ленку отшлепала, - говорит Ольга, - лучше бы не лезла она никуда. С ней одни неприятности. Подумаешь, выпендрилась, одного в прошлый раз отделала, сейчас двоих, так долго быть не может...
– Брось каркать то, - обрывает ее Галя.
– Надо всегда за себя бороться. Мне вон в прошлый раз чуть... не засадили... Если бы не отбилась, не уважала бы себя после этого.
– Кому нужно наше уважение. Как от мужиков зависим, так и будем зависеть дальше...
– Девочки, чего мы ругаемся?
– это опять Люда.
– Будем надеяться на все хорошее. Давайте лучше сыграем в картишки...
– Доставай, - соглашается Ольга, - хоть так отвлечемся.
До Одессы больше никаких приключений. Когда вышли на платформу вокзала, то оказалось, что в нашей группе около двадцати человек. Васечка всех распихивает по троллейбусам и мы отправляемся в порт. При виде меня он морщится.
– Лена, только прошу в этот раз, молчи, не открывай своего рта.
– А что, чего-нибудь еще будет? Вася, я же хочу как лучше. Пойми сам, ко мне лезет всякая погань, что прикажешь под каждого лечь?
– Не надо, но и нарываться на неприятности не надо.
– Хорошо. Разъяснил. Только одно не пойму, как не нарываться на неприятности, если они будут лезть.
– Иди ты..., - в сердцах произносит он, потом сплевывает.
– Вон твой троллейбус, залезай.
В одноэтажном здании, похожим на барак, нас заставляют заполнить таможенную декларацию. Здоровенных, бритых парней в серой форме интересовали только деньги.
– Где твои доллары?
– грубо спрашивает меня один из них.
– В кошельке.
– Покаж.
Я открываю кошелек и вытаскиваю доллары. Парень отнимает их от меня и неторопливо пересчитывает.
– Пятьсот, не много ли?
– Сколько положено.
В это время наше умное правительство ввело ограничение на вывоз волюты и пока ограничилось суммой пятьсот долларов.
– Помельче даже нет?
– Последние, что достались.
– Знаю я вас. С тебя пятьдесят рубликов.