Каждый наш рейс влетал мне в копеечку. Пароходы везли много запчастей и когда шли, например, четырьмя пароходами, редкий день обходился без ремонта на каком-нибудь из них. Спасением было то, что на пароходах было по две машины и это позволяло нам продолжать движение, а не ложиться в дрейф или поднимать паруса.

Какое-то чудо и технический гений нашего главного корабельного инженера позволяли нам безаварийно совершить наши походы вокруг света. Например последние два рейса в Техас омрачились авариями и даже пожаром на «Витусе Беринге». Трагедии удалось избежать только потому, что до Кубы было рукой подать.

— Когда появятся более совершенные пароходы тогда и будет разговор, думаю лет через двадцать, — продолжил адмирал. — Хотя я здесь, князь, иллюзий не питаю и думаю, что Россия отстанет от Европы.

На этом наши серьезные разговоры закончились и вскорости мы покинули город будущей русской славы.

Несмотря на цейтнот, мы решили все-таки заехать в Новоселово, чтобы самим увидеть как идут дела в этом нашем имении и на строительстве завода в Коломне.

Но этим планам не суждено было осуществиться. В Орле меня ожидали фельдъегеря и пришлось не задерживаясь, ехать в Петербург.

В полдень двадцатого я был в кабинете Бенкендорфа. Он сама любезность и откровенность.

— Алексей Андреевич, прошу простить за спешку, но наши дела с Российской Американской Компанией требуют скорейшего завершения и вашего отъезда на Восток. Из Лондона приходят известия, что Ост-Индская компания будет лишена права на монопольную торговлю с Китаем и это повлечет изменения на Дальнем Востоке и может создать угрозу нашим интересам, — отмена любой монополии приводит к изменению правил игры и совершенно ясно, что свято место пусто не бывает и тут же появятся новые хищники, в первую очередь американцы.

И оказывается царя-батюшку очень волнуют восточные дела. Похоже на него произвели большое впечатления мои слова насчет золота.

Я похоже немного отвлекся на свои мысли и генерал замолчал, вопросительно глядя на меня.

— Да, вы правы и история с Урупом очень симптоматична, — но поверить что это причина спешки, нет в это я не верю.

— Очень хорошо, что вы вспомнили историю с Урупом. Оказывается круги от этой истории еще не улеглись и если в Англии и Голландии очень довольны таким исходом дела, то во Франции рвут и мечут и требуют нашего наказания и Государь просит вас скорее покинуть Петербург, — наконец-то мы заговорили прямо и откровенно.

— А с каких пор наш Государь так обрашает внимание на мнение какого-то Парижа? — я решил расставить все точки в этой истории.

— Не знаю, — задумчиво покачал головой Бенкендорф. — Вы можете верить мне, а можете не верить. Но иногда я не понимаю логику Государя. Последний раз это было накануне Польского восстания, когда он чуть ли не до последнего шел на поводу у брата. Вот и сейчас такая же история. Поэтому, князь, лучше побыстрее уезжайте на свой край света.

Бенкендорф достал подготовленные документы по Российской Американской компании.

— Скажите, князь, когда вы будите готовы к окончательному решению нашего вопроса? — а вот здесь духу не хватает говорить прямо.

— Вы хотите сказать, когда я буду готов передать вам необходимую сумму?— я решил до конца говорить как есть, без всяких политесов. Для меня получаются слишком серьёзными ставки и риски.

Бенкендорф молодец, глаза не отвел и честно ответил.

— Да.

— До Успенья мы должны уйти, масимум два-три дня. Это крайняя дата, — я решил не спешить и попытаться провести собственное расследование. Что-то мне подсказывало, что тут что-то не чисто.

Мне сразу же показалось странным, что проявляя такое рвение в организации освоения русских далеких владений, создавая идеальные условия для такого стратегического инвестора как я, император вдруг начинает непонятные дипломатические танцы с европейской державой пока не первой величины. Франция еще не вернулась в разряд тяжеловесов Европы.

Поэтому я решил немного потянуть время. Деньги за вхождение в Компанию я должен уплатить огромнейшие, освоение Дальнего Востока и тем более Америки для нынешней России это чемодан без ручки, ничего подождет царь-батюшка, пока кое-что не выясню.

Вернувшись от Бенкендорфа я позвал к себе Ивана Васильевича, Сергея Петровича и Федора, который десять дней назад приехал из Лондона и откровенно рассказал обо всем.

Иван Васильевич среагировал быстрее всех.

— Надо, Алексей Андреевич, искать в этом деле польский след. Государт наш бабаник известный и хотя до сих пор доподлинно не известно, чтобы какая-нибудь особа им крутила, но рано или поздно такое случается со всеми, — о хождениях налево Николая Павловича в Петербурге не знали только слепые и глухие, а не говорили только немые. Говорили, что абсолютно все императорские фрейлины получали свое назначение в его постели.