– Похоже, местная пожарная служба приступила к работе, – заметил Дуган.

– Огонь! – хрипло воскликнул Кал. – Если он доберется до Цайтфарера…

– Похоже, он прав, – сказал Мэннинг. – Если это пожарная команда, нам лучше связаться с ними". Все четверо пустились бежать, двигаясь наискосок через границу видимого пламени к источнику голосов.

Они преодолели не более сотни ярдов, когда впереди, резким щелчком над клокочущим пламенем, прогремел выстрел. Двое американцев инстинктивно прижались к земле; Кал и Вольфганг, шедшие впереди, замерли и уставились на огненный смерч. Откуда-то издалека донеслась яростная перестрелка, темп которой задавал быстрый треск автоматных очередей; посреди всей этой стрельбы раздался шум мчащегося мотора и грохот, который мог исходить только от вращающихся лопастей пропеллера.

Звук нарастал и, казалось, стелился над головой. Мэннинг поднял голову и на мгновение решил, что видит темную движущуюся громаду летающего объекта; но когда он поднял голову и посмотрел вверх, там ничего не было. Мгновение спустя он осознал, что рев мотора прекратился, а вместе с ним и шум стрельбы. Треск лесного пожара доносился до ошарашенных ушей как бы издалека.

Дуган и Мэннинг безучастно переглянулись. Они поднялись на ноги и замерли в нерешительности.

– Черт меня побери, если я что-нибудь понимаю, – озадаченно произнес Мэннинг. – На минуту я подумал, что мы приземлились в самом эпицентре другой войны. Теперь я не уверен, правда это или…

– Halt! 6 – рявкнул голос справа от них. – Still-gestanden, oder ich schiesse! 7

Человек, появившийся из кустов, несмотря на незнакомую форму, был, по крайней мере, настоящим. Как и пистолет-пулемет, который он направил на отряд, и выражение зловещего нетерпения, исказившее его лицо.

– Das Gewehr fallen lassen! 8 – крикнул он.

– Лучше брось автомат, – тихо сказал Мэннинг своему спутнику. – Мы еще не знаем, каков счет. А этот парень явно жаждет пристрелить нас.

За первым человеком появились другие люди в форме. Все они были вооружены и выглядели возбужденно и опасно. Но удивляла осторожность, похожая на боязнь, с которой они рассредоточились и держали оружие наготове; казалось, они ожидали какой-то грандиозной и ошеломительной контратаки со стороны рассеявшихся и превосходящих их по численности пленников.

Первый прибывший ткнул большим пальцем в ту сторону, откуда он пришел; его вид не располагал к возражениям. Мэннинг, начитавшийся научной фантастики, решил, что путешественнику во времени лучше всего держать язык за зубами.

За пихтовой рощей открылась ровная местность, похожая на луг. По ней стелился дым, а огонь лизал ее края, но, похоже, это не беспокоило людей, столпившихся вокруг нее. Некоторые из них вглядывались в яркое летнее небо, нервно сжимая в руках оружие, другие громко спорили. Толпа сгрудилась вокруг вертолета, который медленно вращал лопастями. К нему и вели четверых пленников.

Под колеблющейся тенью лопастей вертолета стоял крупный мужчина в диковинной гражданской одежде, раскинув руки в стороны, и смотрел на солдата, который застыл перед ним и явно испытывал неловкость.

– У нас не было шансов, герр Швинцог, – настаивал тот. – На них были тарнкаппен 9 , и они оказались внутри машины и запустили двигатель прежде, чем мы поняли, что что-то не так. Мы открыли по ним огонь, когда они поднялись, а они сделали вертолет невидимым. Разумеется, тогда было уже слишком поздно их останавливать… без отключения энергии во всем районе, а это означало бы хаос…

– Естественно, было слишком поздно, – язвительно сказал герр Швинцог, – ведь когда вы начали соображать, было уже слишком поздно. Вы должны изложить свой рапорт в письменном виде, капитан, и надеяться, что ваше начальство не сочтет нужным понизить вас в должности. Со своей стороны, я использую свое влияние, чтобы убедиться в этом.

Он повернулся, вдавливая каблук в дерн, и бросил взгляд на человека, стоявшего у его локтя:

– В чем дело?

Солдат отрывисто отдал честь.

– Посторонние лица, герр Швинцог. Мы задержали четырех из них в двухстах метрах к северо-западу. Двое были вооружены.

– Хм! – пробурчал здоровяк. Его глаза сузились и остановились на группе пленников. Его взгляд был холодно-пронизывающим. Он не сводил с них глаз, пока тени от лопастей вертолета дюжину раз пробегали по его лицу. Затем он резко сказал на английском языке с легким акцентом:

– Вы, несомненно, американцы?

Мэннинг замолчал, чувствуя, как его снова одолевает ощущение сновидения и нереальности. Этот мучительный момент запутал время и пространство, а также еще кое-что: вокруг левого рукава необычного покроя мундира Швинцога шла широкая полоса, а по кругу на ней расползалась черная свастика. Сто лет назад, если бы прошло сто лет, это изображение американские солдаты втаптывали в грязь и кровь.

Но доктор Панкрас Кал выпалил:

– Wir sind keine Amerikaner! Wir… 10 – указав на себя и Вольфганга взмахом руки, – sind Deutsche! 11