Повернула кран, полилась вода, вымыла руки, а потом уставилась на ванну, белеющую в темноте. Сразу зачесалось неприятно в нескольких местах.

— Как бы я хотела окунуться в теплую водицу…

Только проговорила это, как внезапно раздалось:

— Ну и чего ждешь, раз хочется ополоснуться?

Голос такой противный, скрипучий! И мужской…

— Вы кто? Почему я вас не вижу!

— Я местный! Живу я здесь! Наливай, грей воду, сама!

— Я?! Наливай? Сама?!

Молчание было недолгим, а потом такой тяжелый вдох…

— Нарожают дев изнеженных! Ничему не учат, глупых! А потом пристраивают их по разным гнездам… и домам.

— Помогите мне, пожалуйста! Я новенькая, а у папы в…хм, гнезде, не было такой красивой ванны. И меня не обучили ничему. Сестры умерли, папа карлик…

— Из рода Мориноров? Меньшая? Александрина?

— Да!

— Отблагодаришь потом…, — выдает он мне. — И попросить нормально не попросила! И поблагодарить забудешь! ворчит голос неизвестного, скрипучий, недовольный.

— Как же…, — изумилась я. — Я же вежливо просила мне помочь…

— Когда?

— Я пожалуйста, сказала…

Этот непонятный разговор продолжался бы, наверное, до бесконечности. Неизвестный, невидимый, неприятный по голосу и даже настроению, особенно по желчи, изливаемой в словах, развлекался явно, издеваясь надо мной, но вдруг в наш диалог вмешался кто-то третий

— Вальд! А ну налей, нагрей Александрине рест Моринор большую порцию воды! И не перекипяти, негодник! И покажись потом, когда она оденется и во всем ей помогай! Иначе я выдам на твою родню официальный запрет. И больше не один из вашего семейства не сможет эту должность занимать!

— Хорошо, хорошо, начальник, — запел буквально соловьем, у которого был пропитый совершенно голос, этот… Уж не знаю кто он, но в ту же минуту из большого крана в ванну потекла вода и от нее пошел пар. Горячая!

— Спасибо!

— Надо говорить: благодарю! Или вы не знаете, что даже благородным к лицу вежливость, леди?

— Прошу меня простить! Благодарю! Огромное благодарю, мерси, бонжур, великолепно! Вы замечательный, уж не знаю кто, но замечательный… мужчина!

— О, тут послышалось, и довольное.

Перечисляя это все, я стремительно избавлялась от одежды. На самом деле, порванное на спине платье, спереди держалось на остатках рюшей, сверху еще плащ одет был на меня, и на ногах странного покроя сапоги… Все пришло в негодность, кроме плаща, конечно, и я сейчас все это стремительно снимала.

***

Отмокала долго. Неприлично долго. Вымылась тщательно, два раза слив наполняемую ванну, промыла волосы, оттерла тело, почувствовав себя живой. Как будто с грязью и дорожной пылью, а вместе с ней и той бедой, что по ощущениям со мной шагала, я смыла тяжкий камень на душе.

Через маленькое окошечко начал проникать утренний свет. Я разволновалась. Если до этого я мылась в потемках, то теперь начало светлеть и меня теперь можно разглядеть тому неизвестному с какой-то родней, претендующей на непонятную мне должность, но потом отпустила на фиг ситуацию. Я еще не в полной мере насладилась здешним комфортом и обилием воды. Греть ее внутренним огнем не было нужды — из крана текла вполне теплая. Ванна была небольшой, но удобной. Мыло и жидкости на полочках приятно пахли и хорошо мылились. В общем, я погрузилась в нирвану, прикрыв глаза. На устах застыла блаженная улыбка.

Сколько так пролежала, не запомнила, но тут меня побеспокоили. В узком коридорчике у входной двери послышались шаги, и следом, с громким «бум» на пол что-то поставили.

— Альма, это ты?

Дверь широко распахнулась.

— И-и-и…, — раздалось протяжное, на одном звуке. В ванну пришла девушка в ярком броском платье. Его фалды и обильные рюши заняли, показалось, все свободное пространство. — Кто у нас тут? Ты моя соседка? Как звать тебя, мокрая курица с зелеными глазами? — И девушка задорно улыбнулась мне и, щелкнув пальцами, зажгла на потолке яркий золотой красивый огонек. Сразу посветлело. — Ну и чего сидишь в воде и темноте? Как звать тебя, зеленоглазка?

— Александрина.

— А меня Мирта рест Кавадо. Вылезай! Я тоже собираюсь принять ванну перед посещением общего собрания прибывших. Чуть не опоздала. Пришлось багаж нести самой, охрана отстала, но что о ней переживать?! Простые люди. — Сообщила дева мне и, порывисто развернувшись всем корпусом к двери, отправилась обратно в комнату. Ее пышные яркие юбки взметнулись вверх, последовав вслед за ней. Дверь стремительно с хлопком закрылась.

Я полезла из ванны, накрылась полотенцем и босиком потопала следом.