Шрифт:
— Да.
— Отлично, принсик! А деву зря ты не прибрал к рукам, ой, зря…
Глава 22. Первые попытки отличиться
Этот вечер затянулся. Сначала мы устраивали быт, раскладывали вещи, выданные книги, поделив стол на условные две половины. Потом ужинали. Потом готовились ко сну. Наконец, легли в кровати и тут началось…
Сначала в дверь начали скрестись, приглашая подышать свежим воздухом. Кто там приглашал? Похоже, это был сосед Мирты по парте, тот красавчик. Звали и меня. Только не поняла, кто звал. По голосу как будто гоблин. Мирта, впрочем, как и я, решила никуда не выходить.
— Надо осмотреться, понаблюдать, негоже прыгать в объятия первому же парню. Пусть пострадает, верно, говорю?
— Согласна, — я зевнула.
— Может, я другого присмотрю.
— Ага!
Нравится мне Мирта, бойкая она и боевая, уверенна в себе. Книги у нее раскрываются, я же только вздыхаю, видя это. Решила, что завтра подойду к учителю с этим вопросом. Еще одна странность — Мирта видела, как я пытаюсь открыть хоть какую-нибудь из выданных мне книг. Видела и ничем не помогала, если только словами утешения:
— Нельзя трогать чужие талмуды и гримуары. Они выданы тебе. Ты сама с ними договаривайся, — объяснила свою позицию.
— Не слушаются, словно живые.
— Они живые, — усмехнулась Мирта, заметила, как испуганно расширились мои глаза, уточнила: — Они имеют душу.
Между тем, в нашу дверь опять скреблись:
— Девы, а не впустите ли нас?
Мы посмотрели друг на друга, промолчали.
Дальше больше…
Мы негромко беседовали, устраиваясь ко сну, и тут слышим, кто-то спугнул желающих нас увидеть поздним вечером. Скоро по шагам поняли — ушли. И тут раздается стук в окно.
— Вот неугомонные! — вздохнула.
— Не переживай, — Мирта поправила подушку. — И оттуда погонят! Надо спать.
— Давай! — согласилась я, откладывая книгу, что так и не раскрылась.
Только приготовилась уснуть, как, в голову пришли:
«Вставай, сонная дракона!» — провыл как самый что ни на есть восставший мертвый Вальтасар.
«Вальтасар, мерзавец! Где ты шлялся?»
«Александрина Моринор, — без положенной всем благородным частички обратился ко мне мой наглый фамильяр. — Что за словечки?! Сколько раз тебе я говорил — забывай о прежнем мире, «шлялся» — это как и что?!»
— Это отсутствовал на работе, милый! — проговорила я сквозь зубы, а Мирта, которая тоже пробовала уснуть, дернулась при этих словах:
— Ты это мне, Александрина?
— Нет, это я фамильяру.
— О! Повезло тебе! А мне еще не посчастливилось обзавестись личным помощником.
Не стану отрицать неочевидное — есть у меня фамильяр и с виду очень сильный, это очевидно для многих, но мне так, толку от него?
Ну, показался разик перед всеми в коридоре, ну впечатлились мужчины, ну и что с того?!
И даже не удосужился проводить меня. Покрасовался, предъявив себя: мол, смотрите, трепещите! И, и… быстро сдулся, уменьшился до габаритов среднестатического кастрата на корме для котов Рояль Канин, он вальяжно развернулся и ушел, задрав свой лысый хвост.
Весь учебный день я пыталась разобраться в смысле моего пребывания в стенах академии, все потому что ни разобрать написанное на импровизированной доске, на поверку оказавшейся иллюзорной стенкой класса, ни открыть хоть какую-то из выданных мне книг в библиотеке, я не смогла за целый день. Злилась очень и кипела. Апофеозом дня стало оглашение расписания на завтра:
— Завтра первый урок проводим здесь же, леди, лорды. Все готовятся к предъявлению своих фамильяров. — И предвкушая дружный ор поступивших, что не у всех он есть, преподаватель предмета под названием «Связи» поднял руку: — Всем тем, кто своего не явит, выделим на первое время привязанных сущностей из запасников академии.
Класс недовольно загудел.
— У вас есть несколько часов, чтобы постараться и предъявить пусть и слабенького, но собственноручно призванного фамильяра. Это подтвердит ваш магический потенциал. Сразу скажу — к неперспективным в плане силы дара фамильяры не приходят. Чем сильнее Дар, тем крупнее фамильяр!
Господи, — страдаю, — вот же повезло!
Вспоминаю своего в коридоре перед всеми. У меня какой-то дико сильный, переросток мантикор. Вообще не видела подобных ни в природе, ни в придуманных историях и фильмах. Что это — показатель моего потенциала? Выходит, да, если не вспоминать, что у меня обманка-фамильяр, ну а я засланка-попаданка.
И мне бы порадоваться, что у меня он есть, но я лишь злюсь. Все потому, что этот гад не слушается. Зову пусть и в мыслях — не приходит! Глянула на Тарса и вздохнула. В случае чего призову в свидетели его.