— Ее зовут Валенталь рест Борсон. Она без крыльев, жаль бедняжку! — кивает в сторону девушки Мирта и спокойно, с наслаждением жует. Вкусно ей, а мне неловко. Девушка из нашей группы, а сидит одна, чужая словно…

Склонила голову поближе к половине стола Мирты:

— Это еще почему? А может, вылезут еще?

— Не вылезут — честь не сберегла, навек останется без крыльев.

Девушка была зажата даже внешне. Одета не броско. На плечах обычный плащ, под ним все та же форма. Мы одеты также, но от нас веет несгибаемым позитивом, энергия успеха бьет буквально через край. Даже я теперь уверена настолько, что могу смеяться. Ко мне по зову явился фамильяр и первый мой зачет теперь в кармане сто пудово.

Я вздохнула, обернулась.

Нет, что-то жаль ее, и почему она одна? А с кем тогда она делит комнату и где ее соседка?

— Валенталь! — зову. — Ты почему одна? Иди к нам!

Та вскидывает на меня огромные глазищи, а в них тревога, паника и мама! ужас. Он то здесь причем?!

— Ты чего? — опешив, говорю. — Садись к нам, есть место. Поболтаем…

И тут я вижу, как мимо девушки идет Жарклай. Его поднос летит чуть впереди. Он левитирует уверенно и четко. И вдруг он задевает столик девушки ногой, да так неловко, что сдвигает. Тарелка с супом на ее столе дергается, и жидкость льется через край, заливает стол и платье девушки.

— Ты чего такой неловкий?! — я вскакиваю. — Ты сделал это специально?

Жарклай вскидывает на меня глаза. На губах усмешка. Понимаю — специально.

— Александрина, дорогая! А я шел к тебе, загляделся и задел случайно эту моль.

— Моль?! Это ты об одногрупнице своей?!

Моему возмущению не было предела.

— Валенталь, садись со мной, — иду к расстроенной, испуганной девушке. Да нет, не девушке — девчонке. Что-то в облике ее мне подсказывает, что она совсем ребенок. Та странно смотрит на меня, а я подаю ей руку.

— Пошли к нам, сядешь за наш стол.

Подвела и лично усадила, не обращая внимания, что рядом так и застыл столбом Жарклай. И тут заметила напротив еще стульчик. Был он не занятым, придвинут к нашему столу. Поднимаю голову. Жарклай упорный. Очень. Его подвешенный в пространстве столовой, наполненный едой поднос, так и завис нал нашим столиком, как будто ждет команды приземлиться.

— Чего застыл? Тут не свободно…

Надо было видеть его физиономию! Глаза как молнии бросают оземь, поджигая травку… Чуть задымилось даже перед глазами у меня, ну я конечно впечатлилась. Быстро глянула на кисти у Жарклая — нет браслетов. Это он чего? Смотрю, а из ноздрей огонь… И как-то очень тихо в зале стало.

«Сейчас он обратится, — слышу голос Вальтасара. — Ты будешь виновата. Ты спровоцировала его на бой».

— Чего?! — реву я громко и стягиваю со своих запястий браслеты. И они слетают.

И тут я слышу сквозь рев гнева, что рвется из моей груди, как кто-то отдает команды:

— Всем на выход! Заблокировать периметр. Преподаватели немедленно ко мне!

***

Чувствую, как распускается внутри меня огненный цветок. Вспышка перед глазами. Вниз улетает пол, а я затылком врезаюсь в потолок. Плечи, руки, шея — все огромны и несоразмерны. Из моей груди вырывается рык, а глаза ищут виновника. А вот он!

В отличие от меня, Жарклай сдержался. Где-то далеко внизу стоит и смотрит… восхищенно на меня. Окинула взглядом разгромленное помещение. Мда… Не у одной Валенталь сегодня будет вымарано платье. И тут слышу:

— Смотрите, какая у меня крылатая подруга. Девочка моя, возвращайся в человеческое тело! — И дальше нараспев где-то под ногами: — Александ-рина! — орк басит.

Все можно в жизни пережить тут понимаю, даже, что «девочкой моей» меня зовет орк. Прислушалась к себе. А мне приятно! В мыслях сумбур, в голове пожар, из ноздрей дым, рев из груди, а на сердце мягко. Интересно, а я изрыгаю пламя? Только подумала, как струя огня полилась из раскрытой пасти. Пламя, словно живая вода, закапало огненными каплями на пол столовой. Мне ни больно, ни горячо, что не скажу об окружении. Ой, как запрыгали, как ринулись все врассыпную. Но Жарклай стоит столбом, и Рули не уходит. Поставив руки-лапы в рупор, кричит:

— Александрина, обращайся!!! Человеком!

Словно есть другие варианты…

А не буду! Не хочу! Я Дракона. Расправляю плечи. Мои крылья лежат на земле. Пробую поднять их, ой, какие же они огромные, тяжелые! Тут так мало места…

А тем временем, стекший наземь огонь и не думает затухать.

«Вам бы песочка, все присыпать», — размышляю межу делом, и решаю, что еще поджечь… может быть Жарклая? Попытаться или же не надо? Нет, не настолько же я кровожадная.

И вдохнув в грудь новую порцию воздуха, понимаю, что вновь готово изрыгнуться пламя. Выдох. Пламя вырывается из меня кому на горе, а кому на радость. Вижу по горящим восхищением глазам, что орку нравится, как нравится увиденное и Жарклаю.

— Уговорите ее вернуться в тело, умоляю! — слышу голос. Кто это взывает и к кому?! Неужели к Рули орку сам Медиус рест Альбартос, ректор? Жаль, Мирта убежала…а мне хочется видеть здесь еще одного студента…, но как только пробую подумать, в сознание с большим-большим трудом вновь пролезает голос:

— Александрина, дорогая! Подумай о своем человеческом теле. — О, магистр Ринойс! — Возвращайся к нам, Александрина! Обещаю, наказания не будет.

О! А это очень хорошо. Что-то мне подсказывает, что я сильно провинилась…