Как он это себе представляет? Переписать показания, обвинив во всём командира полка? Как будто это он нажимал на кнопку и не обращал внимания на команды вышестоящего начальства.

– Я уже вам всё написал, – не отступал я.

– Родин, хватит ломать комедию. Сделай, как я тебе говорю, – потряс передо мной чистым листком особист.

– Михаил Вячеславович, мне кажется, вся эта ситуация напоминает комедию. Не выполни я пуск, писал бы вам сейчас объяснительную по поводу гибели капитана Гаврюка. И скандал международный был бы всё равно. У нас были сведения, что иранцы готовят акцию против нас вблизи границы.

– Вот сейчас ты это всё и расскажешь, – сказал Поляков, убрав листок в портфель. – Сведения были, информация о взлёте тоже, а вот намерения никто не знал.

– В воздухе проверять было поздно. Тем более что самолёт Гаврюка пострадал от пуска ракеты иранским истребителем.

– Репутация Валерия Петровича говорит сама за себя. Не забывай, – намекнул мне Поляков о проблемах Гаврюка.

Видимо, невозможно было утаить от Полякова факты срыва заданий Валерой. Странно, что он его сразу не отправил домой. Есть у Михаила Вячеславовича в нашем коллективе свои связные, у которых он берёт информацию. Что ж, работа у него такая.

– Время вышло, Сергей Сергеевич. Пойдёмте, – сказал Поляков и мы вылезли из УАЗика.

Дежурный на входе объяснил, куда нам пройти. В коридорах штаба было тихо. Темнота в такой светлый день производила впечатление, будто мы вошли в какую-то пещеру.

– Пришли. Жди здесь, – сказал Поляков и вошёл в кабинет с показательным номером 13.

Сразу видно, что несуеверные люди в пехоте. В авиации бы уже написали 12+1.

У двери стояли трое солдат в полевой форме с автоматами. Интересная такая охрана у двери, а главное, кто же нуждается в таком военном эскорте.

В голове теперь строились догадки о том, кто же за дверью. Слабое волнение присутствовало. Я понимал, что бесследно мой пуск ракеты пройти не мог. С другой стороны, почему командование пытается сразу вешать на нас ярлык провинившихся. Нет бы готовить заявление о недопустимости вмешательства Ирана в наши дела на территории Афганистана. Припомнили бы им поддержку душманов.

Дверь снова открылась, и Поляков позвал меня войти. Вот сейчас всё и станет ясно.

Внутри гораздо светлее, чем это было в коридорах штаба. Свет падал через большие окна, освещая просторный кабинет, в котором было несколько человек.

За большим столом сидели четверо, один из них был мне знаком.

Это представитель КГБ Сергей Иванович «Бесфамильный», с которым мне довелось работать ещё в Баграме. Очевидно, что с ним рядом сидел переводчик, который тихо беседовал на персидском языке с двумя темноволосыми людьми в лётных комбинезонах «несоветского» образца.

Перед ними два красных шлема с кислородными масками и разорванные клочки карты уменьшенного размера. Экипировка у этих иранских лётчиков явно лучше, чем у нас. Такие болотного цвета комбинезоны вряд ли выгорают и протираются. На плечах у каждого были вышиты тёмные погоны с четырьмя жёлтыми звёздами в ряд.

– Джалил, вы нас кое о чём попросили. Вот тот, кто вам нужен, – произнёс Сергей Иванович и указал в мою сторону.

На меня посмотрели два загорелых иранца. Один из них был действительно вылитый Валера с такими же густыми усами. Он опять повернулся к переводчику и что-то спросил на своём языке.

– Капитан просит разрешения подойти ближе к этому лётчику, – перевели Сергею Ивановичу слова иранца.

– Да. Вам разрешено подойти к нашему лётчику, – сказал Сергей Иванович и переводчик, встав со своего места, подошёл ко мне.

За ним встал и иранец. Подойдя ближе он окинув меня оценивающим взглядом. Странное ощущение, будто на меня смотрит очень знакомая мне фотография. На память я не жалуюсь, однако вспомнить это лицо у меня не получается. Иранец начал говорить, а переводчик переводил его слова.

– Меня зовут Джалил Зандий, капитан ВВС Исламской республики Иран, авиабаза Хатами.

– Добрый день, – ответил я, сглотнув ком в горле и немного опешив от того, кто передо мной.

Вот теперь моя память сработала чётко! В своё время я не только изучал историю авиации своей страны, но ещё и про остальной мир не забывал.

Передо мной, конечно, не легенда авиации. Но это один из лучших асов мира после Второй мировой войны. Джалил Зандий, в будущем бригадный генерал, герой Ирано-иракской войны. Самый результативный лётчик-истребитель в истории, летавший на Ф-14 «Томкэт». Удивительно, что таким достижением обладает не американец.

Похоже, что я нарушил его безупречный послужной список. Хотя в конце войны он будет сбит, но выживет. Погибнет он в автокатастрофе в не самом преклонном возрасте. А может уже и не погибнет? Ведь история меняется.