А сегодня казалось, будто половина городка собралась у рынка. Джеку на глаза попалась мисс Флис, бродившая туда-сюда с сеткой, полной капусты, а Скизикс утверждал, что это отсеченные от тел головы, а вовсе никакие не капустные кочаны. Почти никто не планировал что-то покупать. Утро уже было позднее для покупок, большинство зеленщиков уже час назад как укатили свои тележки домой. Намерения у людей были иные. Джек увидел шляпу Макуилта, бродящую около одной из рыбных лачуг, потом шляпа улетела, словно кто-то под ней взорвал хлопушку. Толпа в начале пристани разразилась буйным смехом, а люди, находившиеся подальше, стали напирать, чтобы подойти поближе и узнать, что всех так рассмешило. Скизикс проскользнул в толпу и исчез из поля зрения Джека.

Через секунду Джек услышал свист Скизикса, но увидеть его не удалось. Скизикс свистнул еще раз. И тут Джек увидел его – на балконе, тянувшемся вдоль стены гостиницы «Гавань». На балкон вела дверь изнутри гостиницы, но она уже несколько лет как была заколочена после того, как один постоялец-лунатик вышел на балкон на рассвете и перевалился через перила на улицу. Еще на балкон можно было подняться по медной сливной трубе, с которой до балкона было рукой подать. Летом Джек и Скизикс иногда спали там, иногда бесшумно забирались по трубе в темноте и смотрели оттуда на деревню, ждали восхода луны из полуночного моря, прислушивались к щебету канареек из комнаты над таверной по другую сторону улицы. Их тут же прогнали, если бы увидели там днем, но все были слишком заняты – потешались над Макуилтом. Правда, смех был вымученный, в нем слышался какой-то холодный, пустой отзвук, словно они смеялись над тем, над чем не следует смеяться, но как руки без дела находят себе занятия – то выкручивают свои же пальцы, то ерошат волосы, так и они находили в смехе занятие для своих голосов.

Смех смолк, сменившись проклятиями Макуилта. Джек легко догадался почему. В деревянной кадке, наполненной морской водой перед лачугой рыболова, плавало какое-то странное существо с огромными выпученными глазами. Создавалось впечатление, будто его выловили глубоко в океанической впадине, и резко уменьшившееся давление во время подъема начало взрывать его изнутри, а глаза грозили вылететь, как пробки из детского ружья.

Существо билось в кадке, засасывало в обилии воду через пульсирующие жабры, словно в маленькой кадке ему не хватало океана. Чешуя у него по бокам была размером монетки в полдоллара и сверкала на солнечном свете как множество радуг внахлест. У существа имелось что-то очень похожее на шею, хотя эта шея и казалась Джеку довольно странной, а его плавники вполне можно было принять за руки. А вот хвост был чисто рыбий, и существо хлестало им по днищу кадки, совершая равномерные ритмичные движения, словно пытаясь отправить закодированное послание. Внезапно оно заметалось в кадке, потом зацепилось своими брюшными плавниками за край, словно собираясь выкинуться в мутные воды бухты.

Поймавший его рыбак скинул существо назад в кадку и приказал там и оставаться. Он считал это забавой, размышляя с пьяной ухмылкой, готовили ли когда-нибудь прежде в Рио-Делле филе из такой нечисти. Однако все было явно не так смешно, как ему хотелось бы. Небольшая группка рыболовов стояла поблизости и, покуривая трубки, отрицательно покачивала головами, однако не в ответ на его вопрос, но с таким видом, который как бы говорил: они умывают руки и не хотят касаться этого темного дела. Они были людьми старых устоев и лодок своих сегодня утром в море не выводили. Лучше было выждать с недельку, пока океан не вернется в свое нормальное состояние и странный плавучий мусор, поднятый штормами солнцеворота, не унесет назад в тени подводных гротов, где и останется.

Джек ткнул Скизикса в бок локтем и показал на толпу, где в тени стояла мисс Флис, волосы ее были убраны с лица назад и схвачены ленточкой. Она глуповато улыбалась, словно этого от нее все и ждали, а еще наклоняла голову и коротко хлопала ресницами в некой пародии на флирт и все это время не сводила глаз с существа в кадке. Никто с ней не говорил, хотя время от времени она поворачивала голову и широко распахивала веки, словно только сейчас увидела старого друга, направляющегося к ней через толпу. Один раз она мельком, едва заметно помахала рукой в сторону улицы, но и Джек, и Скизикс видели, что махать там некому – улица пуста. Впрочем, она не могла надолго отводить взгляд от рыбы.

– Оно что – поет? – прокричал кто-то с краю толпы.

– Поет-поет! Сами должны были слышать! – Рыбак снова скинул существо в кадку, но быстро отдернул руку, словно оно укусило его. Он слабо улыбнулся и повел плечами, затем сунул в рот палец. – Конечно, оно поет. Я его на обманку мусорную поймал, но его не наживка интересовала. Я его подцепил, да-да, подцепил, когда подводку делал, катушку крутил. Он плыл к берегу вместе с приливом. А я-то поначалу решил, что это медуза какая.

– По мне так оно ни на какую медузу не похоже, – сказал пекарь Поттс, стряхивая муку со своего передника.

– Это потому, что ты не рыбак, – крикнул человек, который спрашивал про пение. – Ты бы вообще принял его за рулет с джемом. – И рассмеялся таким истерическим смехом, что, казалось, это может для него плохо кончиться. Однако никто вместе с ним не рассмеялся, и это его взбесило. Он кашлянул один раз, потом обратился к женщине, стоящей рядом с ним, и сказал ей сценическим шепотом: – Это же точная копия Макуилта, верно? – И снова разразился смехом.

Макуилт, который наблюдал за существом в кадке с таким же вниманием, как и мисс Флис, развернулся и шагнул к этому человеку, который рывком выпрямился и прищурился, посмотрев на владельца таверны.

– А ну заткнись! – сказал Макуилт, глядя на него мрачным взглядом.

Человек прыснул со смеху, подмигнул женщине рядом с ним и потянулся к шляпе Макуилта, чтобы сдернуть ее с его головы. Шляпа сделала кувырок в воздухе и, к немалому удивлению толпы, приземлилась точно в кадку. Рыбоподобное существо в кадке принялось биться под шляпой, выплескивая воду на пристань.