– Стоп, не стрелять, - слышу знакомый требовательный голос. Все затихли, даже я, - Николай, это ты?

– Ну, я.

– Что же ты, скотина, наделал? Загубил столько ребят.

– А ты забыл, сколько наших погибло на Чугуевском переезде.

– Ты покойник, Николай. Выкуривайте его, мальчики. Трейлер отвозите от сюда, раскроем в спокойной обстановке.

И опять началось. Пули хлещут по металлу станка, слышу рев двигателя машины и вскоре она потихоньку стала отъезжать от нас в глубь цеха, а потом совсем исчезла. Надо же чего-то делать? Я оглядываюсь. За мной, еще пара станков и полу кирпичная стена, верхняя часть которой из стекла. Делаю отчаянный рывок к этой стене мимо станков, кругом бедлам от щелкающих пуль и звона металла, слава богу не зацепило. Теперь защитная стена ведет к двери с надписью "Раздевалка". С отчаяния разношу ее в щепки. Несусь мимо шкафчиков к светлым пятнам окон и, вскочив на скамейку у рамы, пробиваю корпусом грязное стекло. Я лежу на асфальте большого двора, на меня сыпятся осколки стекла и рам. Теперь куда? Пожалуй в этот проход между цехами. Выбегаю на средину дороги и... не могу поверить, на меня движется трейлер. Вскидываю автомат и все оставшиеся патроны всаживаю в лобовое стекло машины. Трейлер все равно несется на меня. Еле-еле отскочил за угол. Машина проносится мимо меня, пересекает двор и с грохотом врезается в двухэтажный корпус. Но мне даже некогда рассмотреть что там с машиной, из разбитого окна, которого только что выскочил, начали стрелять. Опять устремляюсь в проход. В стенах корпусов цехов масса дверей, они слева и справа, проскакиваю несколько и бросаюсь в полураскрытые ворота справа. И здесь тоже пустой цех, пробегаю станочный парк и через главный вход, выскакиваю на воздух, прямо к бетонному забору. Метрах в сорока видна будка проходной, мчусь прямо к ней. Перепрыгиваю через вертушку, перед изумленным взглядом старичка охранника и оказываюсь на улице. Какой-то трубовоз с двумя длинными, черными трубами, проползает мимо меня. Догоняю его и запрыгиваю на вспомогательный прицеп.

Из телефона автомата звоню нашему диспетчеру.

– Марина, это я...

– Кто это?

– Николай, охранник машины 35.

– Где вы?

– Не знаю. Я остался один, Максим по моему ранен, Мирон не знаю где, а броневичок сидит в разбитом трейлере на брошенном заводе на улице Конторской, кажется она так называется, это в южной части города.

– Жди нас там.

– Не могу, за мной гонятся. Вышлите скорее спецназ на завод иначе броневик увезут или там распотрошат. Сама машина ехать не может, у нее взорван двигатель.

– Господи, какой ужас. Ладно, если сможешь, добирайся до нашей конторы, а я сейчас подниму на ноги всех.

В конторе меня ждали. В комнате отдыха сидел Григорий Павлович и еще несколько серьезных гражданских.

– Здравствуй, герой, - хмыкает Григорий Павлович.
– Мы тебя здесь заждались.

– Броневик нашли?

– Нашли.

– А деньги?

– Что деньги? Они лежат внутри и сам черт их теперь вытащит. Подтащили газосварку, сейчас пытаются вырезать двери.

– Значит эти не успели...

– Не успели. Лучше расскажи вот этим людям, - Григорий Павлович кивает на мужчин вокруг, - всю свою историю, начиная с того момента, как я тебя выпер из конторы.

– Хорошо.

Я начал с Тани, когда ей стали угрожать...

Просыпаюсь от толчков.

– Николай, проснись.

С недоумением оглядываюсь. Оказывается сплю на стульях в комнате отдыха нашего автопарка, а рядом живехонький Мирон.

– Мирон? Ты?

– Я... Я... Думал, что тебе конец...

– А где Максим?

– В больнице, у него ноги перебиты от взрыва.

– Значит, нам никто помочь не мог?

– Конечно нет, у бандитов было все продумано. Трейлер и трактор ждали нас перед поворотом на Луначарского. Нас подорвали, по видимому, из джипа управляемой миной, прямо перед этой техникой. Я, если ты видел, выскочил из броневичка и побежал к патрульной машине, которая нас ждала у парка. Когда объяснил тупому сержанту, что на нас произвели нападение, тот не поверил. Все же заставил его поехать к повороту, а там только брошенный трактор "Беларусь", у стенки дома в окружении прохожих, лежит Максим и больше никого.

– Тебя допрашивали?

– Да. Серьезные люди, по моему из ФСБ.

– Знаешь, что было дальше?

– Знаю. Мне все рассказали. Деньги целы. Ты молодец, там на заводе насчитали около семи убитых.

– А остальные бандиты?

– Остальных не было. Они все смылись раньше, чем приехал спецназ, бросили броневичок и увезли с собой раненых.

Я чуть не застонал от досады. Теперь мне домой дороги нет.

– Куда ты сейчас направляешься?
– спрашиваю Мирона.

– Нам дали неделю, чтобы мы пришли в себя. Поэтому пойду отсыпаться.

– Валяй.

– Пока, дружище.

Шофер трясет мою руку и идет к двери. Я посмотрел на часы, около семи утра. Сумасшедшая ночь. Что же все таки было? Ах, да.

После того как меня допросили и все ушли, прошло уже два часа. Запомнилась последняя беседа с Григорием Павловичем.

– Николай, - инструктировал меня он на последок.
– Домой не ходи, на работе не появляйся. Никому из знакомых не звони. Вот тебе ключи и адрес конспиративной квартиры, заляг туда на дно.

Григорий Павлович дает мне ключ и адрес на клочке бумаги.

– А можно я Тане позвоню, предупрежу ее, чтобы она тоже... затихла?

– С Таней сложнее, конечно у них в доме есть свои парни с пушками, но я думаю, мы поставим около ее дома внешнюю охрану. Конечно позвони, но только от сюда, с диспетчерской. И последний раз предупреждаю, ни какой самодеятельности. Сиди тихо, мы тебе скажем, когда выходить.

– Почему такие предосторожности?

– Колокольчик и Сом вышли из тюрьмы.

– Сбежали?

– Нет, на законном основании. Весь компромат, что ты привез с Татьяной, а также и остальные вещ доки, к сожалению, исчезли из прокуратуры.