– Подождите-ка, – я покачал головой, – но в лазарете было шестнадцать человек!

– Мало ли, – нахмурился Вик, – возможно, тебе показалось, или кто-то из кадетов не справился с прохождением «Зари».

«Или за тобой снова следили, – усмехнулся Денебери. – Знаешь, я собаку съел на интригах, но то, что творится на этой заставе, приводит меня в истинное восхищение!»

За время, проведённое с некромантом, я научился определять, когда он говорит правду, а когда лукавит. К тому же, Денебери очень неохотно давал мне информацию о происходящем вокруг.

За исключением тех случаев, когда речь шла об угрозе жизни.

И уж если некромант восхищается плетущимися на заставе интригами, значит, дело швах.

– Маги думают, что я предатель? – горько усмехнулся я. – Но Аш же…

– Аш в отключке, – неохотно проворчал Вик и протянул мне кожаный футляр. – Держи, это тебе от Дана. Что насчёт Корзина, он в своём праве. Уж слишком всё удачно складывается.

– Удачно? – не сдержался я, убирая курс Укрепления в Инвентарь. – В каком таком смысле «удачно»?!

– Не кипятись, Саш, – Вик так на меня посмотрел, что мне мгновенно расхотелось качать права. – Я пытаюсь тебе помочь.

– Да толку-то? – вздохнул я. – После Отката мне будет уже всё равно.

– А это ты зря, – Вик, видя, что мы подходим к городской стене, замедлил шаг. – Ты помнишь, что сказал Корзин?

– Что-то про Откат, – я пожал плечами.

– А если точнее?

– Честно говоря, – я поджал губы, – точность формулировок – последнее, что заботило меня в тот момент.

– Ну и зря, – огорошил меня Вик. – Корзин сказал следующее: «Приговариваю кадета Денебери к Откату и дальнейшему переводу в резервисты».

– И?

– У, деревня! – Вик махнул рукой. – Ты как был кадетом корпуса, так им и остался. С баллами же у тебя всё хорошо?

– Более-менее, – осторожно согласился я. – А что?

– А то, что даже отчисленные кадеты сохраняют своё звание и после Отката переводятся в резервбат.

– Звучит, как штрафбат, – против воли улыбнулся я.

– Цитадель – это тебе не Крепость, – Вик остался серьёзен. – У нас такого архаизма давно нет. Резервный батальон есть, штрафного нет.

– И в чем суть этого резервбата?

– Ну, а сам-то ты как думаешь? – невесело усмехнулся Вик.

На самом деле, всё это время меня очень сильно смущал этот момент с Откатом.

Я всё никак не мог понять, почему Цитадель добровольно отказывается от воинов, у которых есть опыт сражения с легионерами песьеголовых.

Сейчас же, после слов Вика про резервбат, всё встало на свои места.

– Там живут отчисленные кадеты и уволенные с заставы воины? – предположил я. – Эдакая подстраховка. Какая-никакая, но подготовка имеется, и опыт столкновения с псами – одним словом, резерв.

– Верно, – кивнул Мастер копья. – Уволиться из резервбата можно только спустя пятнадцать лет. Поэтому большинство резервистов оседают здесь до конца жизни. Заводят семьи, хозяйство, открывают лавки, харчевни и так далее.

– Умно, – протянул я. – Но у меня как-то нет желания сидеть в этом захолустье столько времени.

– А тебе и не придётся, – усмехнулся Вик. – Поверь, Аш, как только придёт в себя, вытащит тебя из резервистов. И дело даже не в твоей уникальности, как мультика, а в Дане.

– Он возвращается в Академию? – вспомнил я.

– Причём очень скоро. Если не ошибаюсь, через пару недель. А застава без целителя, сам понимаешь, долго не простоит.

Это я понимал, но возвращаться на заставу после того, как со мной поступили маги, не было ни малейшего желания.

Впрочем, как бы то ни было, я понимал, что во мне сейчас говорит обида.

Как бы ко мне ни относились маги, мне всё равно нужны их знания. Впрочем, пока Аш не придёт в себя – про заставу можно забыть.

И самое главное сейчас – это пережить Откат.

«Да что ты заладил: Откат да Откат, – рассердился Денебери. – Нормально всё будет!»

– Как оно вообще, после Отката-то? – тем не менее, поинтересовался я у Вика.

– Скажем так, – на этот раз Мастер копья отвечал неохотно, что ли? – Трижды в неделю я веду занятия у резервистов, и, на мой взгляд, у многих сохранились обрывки воспоминаний.

– Фуф, – выдохнул я, – прям гора с плеч!

– Да, – кивнул Вик, подходя к воротам, – прошлый менталист действовал очень аккуратно, опасаясь стереть что-то важное и последующего гнева дворянских родов. Стирал, в основном, воспоминания о псах.