И все же странно было встретить здесь, вдали от жилья, человека – по крайней мере, мы не ожидали такой встречи в этом глухом ущелье. Но вот мы почти поравнялись с дурачком. В этот момент он остановился и, не опуская коряги, обратился к нам. Но отнюдь не со словами – то было мычание, какое издает немой, когда очень хочет и силится что-то сказать. Свое мычание он сопроводил энергичными жестами свободной руки. И мы сразу же поняли его.

Дурачок говорил нам, если только можно так сказать о немом, чтобы мы ни в коем случае не ходили дальше по ущелью. Покивав ему, мы пошли дальше. Но через пару десятков метров остановились и приняли решение идти назад. Почему? Трудно сказать. Что-то подсказывало нам об этом. Развернув "стальных коней", мы начали спускаться. Скоро мы догнали успевшего довольно далеко уже уйти дурачка. Дорожка среди камней была так узка, что некоторое время мы с вынужденно низкой скоростью двигались в спину к нему. Но вот у брода через речку появилась прогалина, и, обогнав дурачка, мы устремились вниз. Спуск по ущелью Лунмэнь забыть трудно, это был настоящий экстремальный байкинг.

Когда, добравшись до начала ущелья, мы увидели внизу мирно осматривавших скалы моральных уродов, то ощутили, что будто перенеслись из чего-то темного и жутковатого во что-то солнечное, обыденное и потому успокаивающее. Не прошло и полчаса, однако, как откуда-то набежали тучи и нас застал на дороге дождь. Выбравшись на трассу №104, мы спрятались от него в одной придорожной харчевне, где обсохли и в целях профилактики простуды приняли по 100 грамм Арготхоу 19 , съев также несколько цзиней 20 мяса.

Что за опасности мы избежали тогда и была ли она вообще? Поскольку мы не добрались до конца ущелья, то это так и остается загадкой. Впрочем, возможно, она принадлежит к тем, разгадки которых лучше не знать.

Необходимо упомянуть также, что кроме неожиданно возникающих на пути гор и перевалов, для хотя бы примерного планирования похода джигит должен учитывать еще два обстоятельства: время года и возможные изменения погодных условий.

Стабильный резко континентальный климат Северного Китая не богат неожиданностями. Более того, он благоприятствует походам на "стальных конях" – здесь редки и незначительны осадки, почти бесснежны зимы. Есть здесь, однако, и нечто, вызывающее постоянные проклятия. Это задувающие в основном зимой и весной с севера сильные ветра, которые несут с собой тучи песка из пустыни Гоби. В китайском языке есть для них специальное слово – "фэнша" ??. Помню, в одну из зим песок так застлал небо, что оно стало желтым, а солнце, из-за какого-то оптического явления – голубым. В такие дни, если вам не по вкусу хрустящий на зубах песок, лучше не выходить из дому без ватно-марлевой повязки на лице (сойдет также респиратор или даже противогаз).

Ветер же, когда он силен – бич или помощник – в зависимости от направления – для велосипедиста. Сколько сил может он отнять или сберечь! Пробег в каких-то 50 км по Бадалинской дороге до международного тира под Пекином, куда мы собрались в феврале пострелять из разных видов оружия, запомнился тем не менее как один из суровых – благодаря дувшему в тот день прямо в наши лица сильнейшему северному ветру (далее при стрельбе он раскачивал мишени, затрудняя прицеливание). Когда же ветер дует в спину, неопытный велосипедист может даже не понять: почему это вдруг так легко стало ехать – ибо при высокой скорости самого велосипедиста такой ветер им не ощущается. Ну и все же ветер – палка о двух концах: он мешает при движении вперед и помогает при возвращении (или наоборот). Мечта велосипедиста – чтобы ветер своевременно менял направления и всегда дул в спину.

Есть здесь золотой сезон, когда ветров нет и вообще стоит идеальная погода: это начало и середина осени. Но для настоящего джигита это не имеет никакого значения, ибо он готов к походу в любое время года. Время года, однако, накладывает на поход определенный отпечаток. Взять, к примеру, наше летнее путешествие на гору Байхуашань ???, когда по дороге и в предгорье мы купались в горных речках и водопадах, загорали и прохлаждались, лежа на травке, в тени деревьев (правда, настырные местные детишки не дали нам долго насладиться этим отдыхом) – пусть даже после восхождения на Байхуашань мы временно превратились в полу-инвалидов, но все же этот поход носил какой-то курортный характер. Походы же зимние суровы. Продвижение вперед зимой происходит быстрее, так как останавливаться особо нечего, а порой и невозможно – после активного движения начинаешь быстро охлаждаться. Поэтому зимой, в случае появления признаков усталости, лучше не стоять, а, как мы говорим, "сменить двигательный режим" – т.е. нужно чередовать велопробеги с прохождением отрезков пути пешком.

В заключение можно сказать, что кроме обстоятельств, понятие о которых мы попытались кратко изложить выше, найдется еще десяток других, которые расстроят любые ваши планы.

В зависимости от местности, преодолеваемой джигитом на "стальном коне" или пешком, поход можно условно разделить на несколько этапов. Это выезд за пределы города, пробег по ровной местности, преодоление подъема, спуск, экстремальный байкинг, альпинизм, въезд в город, остановки для еды и ночлега. Остановимся немного на особенностях каждого из них.

Мы выезжаем в путь всегда рано утром, иногда на рассвете. Выезд из такого города, как Пекин, занимает примерно 1,5 часа. Поскольку все мысли заняты предстоящим многокилометровым пробегом и горами, то выезд кажется незначительным. Вот именно поэтому, выезжая в поход в первый раз, мы потеряли лишнюю пару часов, запутавшись в сети дорог на западной окраине города.

Конец ознакомительного фрагмента.