Снова воцарилась тишина. Мы вышли с балкона и сели на диван. Марина приобняла меня и положила голову на плече.

– Арсений, я понимаю как это тяжело…

– Нет, откуда тебе знать?! Я собирался сделать ей предложение! Кольцо купил, скопил деньги на свадьбу, а потратил их знаешь на что? На ее похороны! – перебил ее я, вскочив с дивана.

– Не ты один терял близких… - она говорила спокойно и размерено, ее голос медленно начал меня успокаивать и приводить в чувства, - но дело в том, что алкоголь не выход. Он сделает только хуже. Ты думаешь, Элина хотела этого?

– Не знаю, уж точно она не хотела умирать в 20 лет…

– Но это случилось! Нужно жить дальше, - она взяла меня за руку и потянула вниз, что бы я сел, - послушай меня, я проходила через утрату, и я тоже была готова и спиться и что похуже. И знаешь, кто меня вытащил из этого болота? Элина! И я уверена, она смотрит на тебя с неба и желает, что бы ты поскорее пришел в норму.

– Я не верующий…

– Ну представь, что она видит тебя… В любом случае надо приводить тебя в чувства. Ты нашел работу?

– Нет, я собирался работать у Эли. Мы в последнее время хороший оборот делали.

– А с пекарней что? Она арендовала?

– Нет, вроде её собственность, - Марина начала говорить на серьезные темы, что начало меня отвлекать и возвращать в реальность.

– А кто ее наследники знаешь? Может поговорить с ними, узнать, какие планы на пекарню.

– На сколько я знаю, родители лишены прав, опекун – бабушка, умерла давно… У нее никого не было….

– Кроме тебя, - улыбнулась Марина, как будто это должно было меня обрадовать.

– Вот не нужно было тянуть с предложением, сейчас бы был полноправным наследником, - рассуждала Марина.

– Марин! Серьезно! Человек умер, а ты… - я махнул рукой и снова направился перекурить.

Через пару минут я вернулся в комнату. Марина рылась в телефоне.

– Так, смотри. Если через шесть месяцев никто не вступит в права наследственности, ты можешь выкупить ЕЕ у администрации. Ты официально был там устроен?

– Да.

– Ты можешь стать временем управляющим. Давай приводи себя и квартиру в порядок, и с завтрашнего дня начнем собирать документы. Я тебе помогу.

– Марин, я вообще-то тоже юрист…

– Да, но в не стабильном состоянии. Я съезжу домой возьму пару вещей и вернусь. Ключи заберу. А то вдруг ты мне не откроешь.

– Статья 139 УК РФ «Нарушение неприкосновенности жилища» не забыла? Ты у меня поселиться собираешься? – недоумевал я.

– Пока ты не придешь в себя. А еще позвони маме, она волнуется. Как так мать родную он не пускал?! – возмущалась Марина, что меня даже немного рассмешило, и я улыбнулся. Марина улыбнулась мне в ответ и начала выходить из квартиры с ключами.

– Ээээ, ты серьезно на счет ключей?! – возмущено крикнул я ей в след.

– Конечно!

– А если мне нужно будет выйти?

– Куда? Я приеду через час.

– Ну, мало ли…

– За выпивкой?

Марина посмотрела на меня пронзительным взглядом и вышла, заперев меня дома. Понимая, что Марина настроена решительно, а я протрезвел до состояния, когда не мог принять девушку у себя в таких условиях, я начал уборку. Физическая работа оказалась сильным интоксикатором и с потом выходил весь алкоголь выпитый мной, возможно, мне так просто показалось. Но я стал трезвее это факт. Так же уборка оказалась замечательным средством отвлечься. Я решил включить телефон. Были тысячи непринятых звонков и не прочитанных сообщений от мамы, отчима, Влада и нескольких друзей, которым видимо, рассказал Влад о случившемся.

Первой я позвонил маме, она была очень рада. Я сказал, что бы она не беспокоилась, рассказал все про Эли. Мама поддержала и сказала все тоже, что и Марина. Рассказала, как ей было тяжело, когда папа умер, но у нее был я, и она держала себя, а у меня есть она и друзья и я должен подумать о них. В какой-то степени она была права, но пока чувства перевешивали здравый смысл и меня слегка расстроили ее слова. «Что же значит, смерть Эли ни чего не значит?». Не успел я договорить, как позвонил Влад и так же с ним поговорили обо всем. Он смог меня убедить, что горевать и помнить об Эли конечно надо, но гробить себя и нельзя. Нужно в память о любимом человеке жить, ведь она точно хотела мне счастья. И винить никого нельзя: ни себя, ни других. Если так произошло, значит так должно быть. После разговора с Владом стало легче. Я посмотрел на часы и понял, что Марины нет уже часа два. Я решил ей позвонить за одно и сказать, что купить в магазине, раз уж она меня заперла. Она не взяла трубку, но через пару минут в двери послышался шорох, вошла Марина.

– Ты звонил? – неся огромные пакеты, с отдышкой сказала она.

– Да… - растерялся я, - а ты видимо ко мне надолго?

– Я взяла только самое необходимое…

– Я заметил, - сказал я перехватывая пакеты, - на работу придется от меня ездить…

– Не-а, у меня отпуск! Представляешь?!

– Вот даже не знаю, радоваться или плакать…

– Почему плакать?

– Так я тебя походу до конца отпуска выгнать не смогу, - улыбнулся я, сказав это шуткой.

– Если понадобиться и дольше не выгонишь. И не надо мне угрожать уголовным кодексом!