По периметру дом был огражден кирпичной высокой стеной. Единственным способом попасть в дом были откатные ворота, ну и, пожалуй, калитка, которая представляла собой металлическую решетчатую крепость с насаженными пиками наверху. Десять раз подумаешь, что выберешь.

– Понастроили тут!
– возмущалась я, мучая себя попытками вскарабкаться по стене. С разбега не хватало высоты прыжка, я падала и снова вставала. Идея была так себе, не стоило даже пробовать, набила только синяки на коленках.

Оставалась калитка. Забраться по ней, в принципе, ничего сложного, главное не застрять наверху, а опасно было потому, что она выходила во двор. Мне же было важно попасть в дом тихо и незаметно. Идти в лобовую – равносильно отдать себя на блюдечке.

– Ну уж нет! – я обошла территорию, снова возвращаясь в начало. Почесав затылок, я решила всё же рискнуть. Убедившись, что во дворе, как и на улице, тихо, я полезла через калитку.

«Главное не оставить штаны», - говорила себе, перебрасывая ногу через пику. Повиснуть на заборе – курам на смех, что в общем-то и случилось со мной, когда я услышала голоса с задней части двора. Кто бы увидел со стороны, сказал бы, что я вылитый флюгер петушок – правда тот сидел на крыше, а я сидела на калитке, застрявшая между пиками. Пришлось поднажать и вытолкнуть себя вперед, я рухнула на землю, вырвав клок ткани из штанов.

«Будь проклят тот день, когда я говорила, что у меня скучная жизнь!»

Моё падение, не осталось незамеченным.

– Кто здесь? – услышала голос одного из наших охранников.

Он посветил фонариком и начал обходить территорию. Пришлось шмыгнуть в кусты и прикинуться травой, которые так красиво украшали наш забор изнутри. Я сидела тихо и ждала, когда он обойдет периметр и вернется в дом. Тот, будто назло, делал всё медленно и не спеша, выкуривая сигарету. Наконец-то, дверь за ним закрылась, и я смогла пробраться в заднюю часть двора, где у нас был запасной выход, которым обычно пользовался персонал.

Я потянула ручку на себя. Закрыто. А чего я ожидала? Определенно, сегодня был не мой день. Самое смешное, я решила ещё раз попытаться, ну а вдруг и дверь откроется. И она открылась. Начальник охраны смотрел на меня сверху вниз, недовольно качая головой.

– Далия?

– Хреново, Сергей Васильевич, парни охраняют дом, ой как хреново! – я беспардонно вошла в дом, как ни в чем не бывало.

– А где госпожа? Она разве не с вами?

– С чего нам быть вместе? – я изображала удивление.

– Вы обе пропали. Считаешь это совпадением?

– Не знаю, о чем ты говоришь, я очень устала и хочу подняться к себе.

– Ты меня то за дурака не держи. Ты - абсолютно бесстрашная или думаешь, что тебе ничего за это не будет?

Я понимала к чему он клонит.

– Сергей Васильевич, ты всегда можешь закрыть глаза и сделать вид, что меня здесь не было, – я до последнего надеялась, что он так и сделает, потому что видела, как он ко мне относился, не так как остальные - с большей симпатией и сочувствием, что ли.

– Ты засветилась на всех камерах. Либо тебе нужно дать мне хорошенько по лицу и сбежать, либо ничего не делать и склонится перед своим дядей.

Я уже приготовила кулак и замахнулась, когда Сергей Васильевич перехватил удар и заломил мою руку, пригвоздив меня к стенке. Мы были уже не одни.

– Надо было действовать решительней, а не ждать… – он сказал это мне тихо на ухо, доставая из моих карманов всё содержимое: остатки мелочи и телефон Венеры.

– Проводите нашу ночную гостью, и доложите Владимиру Аристарховичу.

Сопротивляться было бесполезно. Для профилактики меня один раз ударили в живот, и я перестала дергаться и строить из себя героиню боевиков.

Проснулся весь дом, а может быть он и вовсе не спал. Меня усадили в кресло, удерживая на месте. Не стоило ожидать, что меня встретят с распростертыми объятиями. Дядюшка в гневе одарил меня пощечиной: первая - за мой побег, а вторая - за неповиновение.

Он орал, что я спланировала побег своей сестры, чтобы растоптать честь и достоинство нашей семьи. Кто бы говорил о чести?

– Где твоя сестра?
– он возвышался надо мной с грозным лицом, играя желваками на лице.

В комнату, куда меня притащили, хотела войти и моя тётка Клавдия, но ей не позволила охрана. Дядюшка посчитал, что она будет только мешать и провоцировать меня на молчание. И к тому же, своим писклявым голосом, она всех сводила с ума.

– Я не знаю, - в попытках вырваться, я вскакивала с места, и меня снова осаживали на стул. Ножки так и скрипели по полу, что нервно отдавалось по зубам.