В тот момент, когда эта мысль пришла в голову Гэлбрайту, ему в глаза внезапно ударил яркий свет. Полицейский тут же остановился и невольно заслонился руками от света.

— А вот и наш институт, — услышал он торжественный голос седовласого.

До ушей инспектора донеслись далёкие крики и чьи-то весёлые переговоры, но он не мог разобрать слов — люди говорили на непонятном ему языке. Через несколько минут его глаза, привыкшие к темноте, приспособились к белому свету люминесцентных ламп, висевших на потолке, и постепенно Гэлбрайт начал различать окружающий его интерьер.

Теперь он со своими двумя спутниками стоял посреди длинного коридора с блестящими металлическими стенами, который уходил вдаль и терялся за поворотом. Мимо него проходили люди, которые в глазах полицейского были похожи друг на друга как две капли воды, потому что все они были одеты в белые халаты, наброшенные поверх повседневной одежды. Прохожие косились на него, но не останавливались и двигались дальше. Внезапно Гэлбрайт заметил, как один из них слегка притормозил и повернулся к своему товарищу.

— Манабу-кун но тонари ни татте иру коно бака ва даредесу ка? — сказал этот человек по-японски.

— Коре га ваташитачи но гесутода омоимасу, — ответил его собеседник.

Молодые люди прошли мимо Гэлбрайта, который продолжал стоять на одном месте. Вскоре он понял причину, по которой все так на него смотрели — дело в том, что кроме специалиста, работавшего здесь, инспектор был единственным европеоидом, который среди толпы японцев выглядел пришельцем из другого мира.

— Простите, что сказали эти джентльмены? — обратился он к Манабу.

Учёный посмотрел на инспектора.

— Эти двое сказари, — начал переводить Манабу, — что они очень рады тому, что мы пригласили почтенного гостя в наш институт!

Озорной огонёк, загоревшийся в глазах японца, заставил Гэлбрайта на долю секунды усомниться в правильности этого перевода, но в сущности ему было всё равно, правильно ли Манабу передал иностранцу смысл мимолетного замечания своих коллег. Зато инспектор заинтересовался тем, как такое большое количество людей могло оказаться под землёй.

— Кстати, они здесь живут или... — спросил он.

— Только работают, — коротко ответил специалист.

— Но как они добираются до сюда? — спросил Гэлбрайт.

— На такси... — начал седовласый, но инспектор перебил его.

— Я имею в виду, как они спускаются под землю, — уточнил он.

Было бы странно, подумал полицейский, если бы все эти ученые тратили больше часа своего времени на то, чтобы добраться до своих рабочих мест.

— На лифте, конечно, — ответил специалист.

— Что, неужто эти японцы не теряют сознания, пока спускаются сюда? — Гэлбрайт вспомнил фразу своего собеседника, когда тот отговаривал его ехать на лифте.

— Физическая подготовка, — автоматически ответил Манабу.

«Что-то эти ученые не похожи на людей, занимающихся спортом», — подумал Гэлбрайт, глядя на своих собеседников и на проходящих мимо худых молодых людей в белых халатах.

— Может быть, это просто дело привычки? — сказал инспектор.

— И это тоже, — кивнул специалист.

Внезапно рядом с ними остановилось двое человек. Конечно, это также были японцы, но на этот раз они не ограничились комментариями на своем языке, а поклонились Гэлбрайту и протянули ему руки.

— Привет, — сказал на довольно хорошем английском тот, что был помоложе.

— Приветствую, — жизнерадостно произнёс его старший товарищ.

Очевидно, они были братьями, подумал инспектор, пожимая руку сначала одному, потом другому.

— Это наши новые сотрудники, — шепнул ему специалист.

— Надеюсь, их имена не будут для меня тайной? — саркастически заметил полицейский.

— Конечно нет, — седовласый мужчина, казалось, не понял его намека. — Познакомьтесь с братьями Окамура — Шинодой и Ичиносе.

При этих словах старший недовольно хмыкнул, а его младший брат грустно улыбнулся. Подобная реакция братьев несколько смутило Гэлбрайта.