Дядя Джо продолжал стоять на своем месте, и ветер трепал его растрепанные волосы. Девочка заметила, как в ответ на её слова на его лице появилось виноватое выражение, которое могло означать, что он переживает внутреннюю борьбу — уступать мольбам юной подруги или нет. «Скажи мне, где ты сейчас, пожалуйста!», — жалобно попросила она. И вдруг Джо размахнулся и со всей силы швырнул в её сторону букет георгин, который до этого держал в левой руке. Девочка протянула свои руки вперед, чтобы поймать цветы, но в следующую секунду почувствовала на своем плече чью-то руку...

Это не было ментальным ощущением — кто-то действительно взял её за плечо. Девочка с некоторым трудом открыла глаза — она все еще сидела за обеденным столом, на котором стояли тарелки с разнообразной едой, чайник и несколько чашек. Медленно повернув голову в ту сторону, откуда пришло ощущение прикосновения, она увидела, что её мать стоит прямо перед её стулом. Маленькая девочка сразу заметила, что лицо женщины было бледным, а в глазах стояли слезы.

— Мамочка, почему ты грустишь? — спросила девочка, продолжая держать ладони лодочкой.

Вместо ответа её мать опустила глаза в пол и тихо всхлипнула. Некоторое время девочка внимательно наблюдала за ней, но все ещё не могла заставить себя даже разжать руки. Тем временем женщина подняла голову вверх и посмотрела на свою дочь — в её глазах все еще стояли слезы, а дыхание было тяжелым и прерывистым.

Некоторое время она не двигалась, но затем, сделав несколько неуверенных шагов к маленькой девочке, тут же опустилась прямо на её нежные колени. Как только голова матери обрела опору, она тут же разрыдалась, и девочка почувствовала, как тело женщины сотрясалось в такт рыданиям. Девочка не могла понять, что происходит с матерью и что заставило её так сильно плакать.

Всё еще держа руки в молитвенном положении, она повернула голову к отцу. Тот по прежнему сидел на стуле во главе стола и пристально посмотрел на неё, склонив голову на правое плечо. Одна его рука покоилась на спинке стула, в то время как в другой он сжимал ложку, хотя на тарелке перед ним не было ничего, если не считать крошечной лужицы после только что съеденного «Sopa de legumes». Заметив, что дочь смотрит на него, уголки его рта немного приподнялись вверх, но вместо того, чтобы улыбнуться, он с грустью покачал головой.

— Дорогая... — неуверенно произнес он, сглатывая слюну. — Я даже не знаю, как тебе сказать...

Прервавшись на полуслове, отец оторвал взгляд от своего ребёнка и уставился прямо перед собой, явно пытаясь собраться с мыслями. В столовой воцарилась напряженная тишина, и только всхлипывания матери время от времени нарушали её. Прищурившись, девочка продолжала смотреть на папу, пытаясь понять, что у него на уме, но глава семейства молчал, словно боялся сказать что-то, что могло бы оскорбить её детскую и ранимую душу. Не зная, куда деть глаза, она перевела взгляд на тарелку с супом, стоявшую перед ней — из неё больше не поднимался ароматный пар. В следующую секунду с противоположного конца стола до её ушей донеслось вкрадчивое покашливание отца. Подняв голову, девочка увидела, как он провел рукой по лбу и откинул назад свои седые волосы.

— Я понимаю, — начал он, слегка покачнувшись вперед, отчего стул под ним заскрипел, — что мы воспитывали тебя в религиозной атмосфере, и поэтому неудивительно, что ты серьезно относишься к тому, чему мы с мамой тебя учили, отчего проблемы веры и преданности Богу занимают значительное место в твоей жизни, — при этих словах отец кашлянул и потянулся за чайником, который стоял на столе.

Девочка испытывала какую-то странную смесь стыда и жалости к своему отцу. Она нашла в себе силы развести ладони и положить руки на стол перед собой, с чувством удовлетворения заметив, что её мать наконец перестала рыдать и убрала голову с её колен. В это время её отец уже налил себе чаю и, поднеся чашку к губам, посмотрел на дочь.

— Но это не значит, — делая глоток, продолжал он свою нравоучительную речь, — что вопрос религии является единственной проблемой в нашей жизни. Есть много других вещей, которые...

— Папочка, в чем дело? — с нетерпением перебила его девочка, сморщив свой нежный носик.

Вероятно, она не рассчитала свои силы, потому что после её слов отец поперхнулся чаем и чуть не выронил чашку из рук. Несколько секунд он громко кашлял, пытаясь взять себя в руки. Девочка увидела, как морщинистое лицо отца налилось кровью, а на лбу выступил пот. Наконец глава семьи справился с приступом кашля и, вытирая капли чая, попавшие на его одежду, повернулся к девочке.

— Буду краток, — заговорил он после некоторого молчания, — мы с твоей мамой воздали хвалу Господу и приступили к трапезе, а ты, дорогая, продолжала сидеть в молитвенном экстазе и ни на что не реагировала, даже на мои слова, поэтому мы с твоей мамой испугались, что у тебя произошло кровоизлияние в мозг, — папа сказал это очень серьезным и озабоченным тоном.

Девочку смутила речь отца — она всё еще не могла понять, что такого необычного произошло в столовой, пока она молилась, и только холодный суп в её тарелке молчаливо свидетельствовал о том, что она давно не приступала к еде. Собравшись с духом, дочь подняла умоляющий взгляд на отца, словно спрашивая, не лжёт ли он, но он только грустно улыбнулся ей и покачал головой. Девочка посмотрела на свою мать, которая, прижав руки к лицу, неуверенным шагом направилась к выходу из столовой.