— Если б эти идиоты не решились бы передать ноутбук англичанам, мы бы вывезли мать и сестру предателя в Советский Союз и перевербовали бы его, подсунули бы крысам фальшивого британца и доили бы по максимуму вытягивая любую информация о потомках, которую мы не можем получить по другим каналам или которую по каким-либо причинам они нам не собираются предоставлять. В случае провала перед Странником все это было выставлено как оперативная комбинация по пресечению утечки стратегически важной информации к противнику, что фактически так и есть. Ну и по возможности, с помощью крыс сфабриковали доказательства, что специальные службы Российской Империи и ее союзников проводят разведывательные мероприятия против организации Странника, тем самым минимизируя их интеграцию в мир 1914-го года и предотвращение сближения с семейством Николая II. В случае провала любого из этих вариантов мы однозначно в стороне, вне всяких подозрений и люди Странника просто уничтожают крыс и все остается на прежнем уровне. А вот при удаче, мы, возможно приблизимся еще больше к Страннику. Еще раз повторю, что все пошло не так как рассчитывали, когда крысы решили показать всю степень своей лояльности к англичанам, передав им ноутбук и вариант с введением боевых вирусов в вентиляционную систему бункеров потомком это чисто их идея. Это они решили подыграть нашим противникам, не мы предали.

— Хорошо. Звучит вполне неплохо, продуманно и перспективно. А теперь подумай, зачем Оргулов запросил экстренный сбор заседания ГКО и после всего попросил тебя не наказывать? Ну, Лаврентий, включи голову.

Берия на несколько мгновений замер и тут же медленно начал выдавать всю цепочку размышлений.

— Про выступление японцев на стороне Антанты он узнал либо сейчас, либо перед самым заседанием ГКО, после того как вернулся из мира 1914-го года. Про возможность заражения бункеров боевыми вирусами понял еще в дороге, поэтому и остановились, на ходу собирали и анализировали информацию. Тут же сделал вывод и запросил собрать экстренное заседание для выработки противодействия.

Сталин хмыкнул.

— Еще раз повторюсь — плохой ты актер, Лаврентий. А вот мне стало понятно. Страннику нужно было увидеть нашу с тобой реакцию на эту информацию, которую именно Оргулов озвучил, и, тем более, не зря он с собой приволок этого своего головореза, Дегтярева. Ты понял, Лаврентий, он нас с тобой проверял. По-видимому, когда они собирали информацию по случаям болезни пришельцев из будущего, всплыло что и твои люди целенаправленно интересовались этой темой. И как думаешь, какие он и его дружок-морпех дальше сделали выводы?

Берия опустил голову.

— Что я в курсе всего, но молчу, значит имею особый интерес. А твоя, Коба, реакция на заседании ГКО показала, что и ты в курсе.

Сталин нехорошо улыбнулся.

— Вот, Лаврентий, можешь, когда хочешь. Я тоже плохо сыграл, и Странник все понял. Поэтому и попросил, тебя поганца не наказывать, давая понять, что он в курсе всего, делает выводы и тут же выдает план-проект стратегической операции мирового уровня, вполне выполнимой, которая по идее должна поменять полностью весь политический расклад в мире. При этом он четко намекнул, что это могут сделать все и без нас. Теперь понял, что ты сделал и в каком свете перед Оргуловым выставил меня?

— Так что делать…если на до я готов по всей совести…

— Лаврентий прекрати, не на митинге. Я, думаю, Странник и без нас начнет сейчас что-то делать, чтоб исправить ситуацию. Но нам он уже не доверяет.

Подняв трубку черного телефона и дождавшись ответа, Сталин обратился к секретарю.

— Узнай, были ли какие-либо интересные новости по генералу Оргулову… да? Молотов звонил? Очень любопытно. Хорошо.

Положив трубку, Сталин улыбнулся, но улыбка больше напоминала оскал старого волка, наблюдающего за беззащитной добычей.

— Оргулов связался с Вячеславом и лично на завтра запросил встречу с послом Японии и военным атташе, ну и так, ради порядка известил нас через НКИД, попросив прислать какого-нибудь сопровождающего, так для веса и как свидетеля. Как думаешь, что он там задумал?

Берия скрипнул зубами, понимая куда все идет.

— Будет от имени Новоросского Корпуса при свидетелях от Советского Союза морально размазывать японцев, провоцируя их либо на немедленные действия, а в свете неподготовленности они это сделать не смогут, либо напугает так, что они снова уйдут на нейтральную позицию либо станут нашими союзниками.

Прошло еще несколько мгновений и на столе зазвонил телефон. Сталин поднял трубку и выслушав доклад, невесело усмехнулся.

— Ну что, Лаврентий, Странник решил показать зубы. По нашим каналам прошла информация о начале подготовки к нанесению ядерных ударов малыми зарядами по японским центрам разработки бактериологического оружия.

Берия аж подскочил на стуле.

— Он что с головой вообще не дружит?

— Почему? Его миру, его организации, его друзьям и семье грозит реальная опасность. Да и те же японцы уважают силу и решительность. Судя по докладу, стратегический бомбардировщик должен быть готов к завтрашнему обеду — как раз к результатам визита Странника к японцам.

— Но он же нас не поставил в известность, это же…

— Да, неприятно, но уверен, Оргулов все сделает правильно, порядок применения этого оружия в нашем мире мы ведь оговаривали. Насколько я понял, он запросил разрешение у своих генералов, и уже после этого обратится в ГКО за подтверждением, поэтому завтра всем быть готовыми срочно прибыть на очередное внеочередное заседание. Ну а ты, Лаврентий понял, что нужно делать?

— Ехать к нему извиняться?

— Вот именно. Правильно понял. Так что, Лаврентий, ты натворил, значит бери бутылку лучшего коньяка и езжай к Оргулову и договаривайся. И свидетелем в японское посольство от правительства Советского Союза поедешь ты. Все понял?