Шрифт:
Больше в баре никого нет. Мэри Пэт пристально смотрит на Камыша. Тот коротко стреляет глазами за стойку, затем опрокидывает стопку и наливает еще. Там, в глубине, открытая задняя дверь.
Проходя к ней через зал, Мэри Пэт ждет, что сейчас заскрипят ножки стула, послышится шорох, а следом топот ног. На шее пульсирует жилка, о существовании которой она до этого и не подозревала. Но нет, никто не мешает Мэри Пэт шагнуть в темный коридор, ведущий к туалетам и выходу во внутренний дворик. В коридоре пахнет дезинфицирующим средством и таблетками для писсуаров. Снаружи задувает теплый влажный ветерок.
Во дворике ждет Брайан Ши. Мэри Пэт никогда прежде тут не бывала и несколько удивлена увидеть почти настоящий грот: вымощенный камнями пол, гирлянда фонарей, протянутая по наружной стене бара и соседней автомастерской. Чугунные столики и стулья разбавлены пальмами в горшках и парой пивных кег. Дворик упирается в синий трехэтажный коттедж с белой отделкой. Какие только небылицы не сочиняли об этом доме за многие годы: мол, там настоящее жилище Марти Батлера; там его банда держит схрон; там казино только «для своих»; там элитный бордель; там спрятаны картины, украденные из Гарвардской художественной галереи имени Уильяма Фогга в семьдесят первом… До этого момента Мэри Пэт ни разу не видела дом полностью – лишь торчащий из-за бара верхний этаж. Ничего особенного, таких коттеджей в Южке и Дорчестере много: три этажа, три балкона, разве что краска не облупилась.
Брайан Ши не предлагает ей присесть, но Мэри Пэт все равно опускается на стул напротив. Вместо приветствия Брайан с легким оскалом спрашивает:
– Ты приперлась ко мне домой?
– Да.
– Ну и на хрена?
– Ты не сдержал обещания.
– Чего-чего?
– Ты обещал, что свяжешься со мной до пяти вечера. И пропал.
Его оскал становится чуть более хищным.
– Мэри Пэт, в твоем возрасте уже пора бы уяснить, что ты не в том положении, чтобы выдвигать требования к таким, как я.
– А тебе, Брайан, давно пора бы уяснить, что мне насрать, в каком я положении – в том или не в том.
Он потирает ладонью загривок и сверлит ее синими глазами. Футболка у него не такая грязная, как у Камыша, однако на руках и на щеке видна белая пыль, будто от мела.
«Они что, вломились в школу? Или угнали бетономешалку?»
– Ты знал, что у моей Джулз шашни с Гробовщиком?
– Ему не нравится это прозвище.
– А Педофил, скажешь, лучше?
– Ей уже семнадцать.
– Значит, ты знал.
Брайан на мгновение отводит взгляд:
– Да, знал.
Голова закружилась, как будто из-под Мэри Пэт только что выдернули стул.
– И она сейчас с ним? С Фрэнки?
– Нет, – Брайан мотает головой. – Он сам ее уже несколько дней не видел.
– Откуда ты знаешь?
– Он мне и сказал. Я ведь обещал, что порасспрашиваю, вот и порасспрашивал.
– Я пойду сама с ним потолкую.
– Даже не думай, – говорит Брайан с едва скрываемой яростью, и это звучит пострашнее прямой угрозы. – У Фрэнка жена и дети, а за домом, вполне возможно, круглосуточно следят копы или даже федералы. Только попробуй сунуться к нему и устроить скандал. Ты поняла?
– Где же она тогда?
– Ты глухая?.. Я спросил: ты меня поняла?
– Поняла.
Расслабив мышцы на шее, Брайан откидывается на спинку стула.
– Так где она?
– Без понятия.
– Ты же говорил, что порасспрашивал.
– Порасспрашивал.
– И что тебе сказали?
– Что, после того как твоя Джулз той ночью пошла домой, ее больше никто не видел.
– Я тебе не верю.
– Твои проблемы.
– Ко мне приходили копы.
– Что, прямо сами взяли и пришли?
Она возмущенно кривит лицо.
– А почему бы и нет, Мэри Пэт? – Брайан вскидывает брови. – От тебя ж сейчас вообще чего угодно можно ждать. Ты не в себе.
– У меня дочка пропала!
– Девчонки ее возраста вечно пропадают. Может, она рванула на попутках в Сан-Франциско или, блин, в какую-нибудь Флориду?
– Копы говорят…
– И с каких пор ты их слушаешь?
– Они говорят, что, возможно, Джулз причастна к гибели того парня.
– Какого еще парня?
– Того, на станции.
– Ниггера-наркоторговца?
– С чего ты взял, что он наркоторговец?
Брайан фыркает:
– Ну ладно, он шел записаться добровольцем в Корпус мира и заблудился. Так лучше?
– Копы говорят…
– Да что ты заладила: «копы говорят», «копы говорят»… Совсем рехнулась? С копами у нас разговаривать не принято.
– Это они со мной разговаривали. Сказали, что парня на станцию загнала компания белых подростков. И подозревают, что это могли быть Джордж, Рам, Бренда и моя дочь.