Шрифт:
– Заткнитесь! – громогласно сказал я. – Если еще хоть одна мразь, оскорбит Айлин, то будет иметь дело со мной!
По классу прошел смешок.
– Ой, как страшно! Сейчас усусь! – скривил физиономию Подамский.
И тогда я понял, что моим изначальным настроениям – не светить магические способности – не суждено сбыться. Я вскинул руки, вмиг впитывая силу эрмингового потока, глубоко вдохнул, переводя силу в ладони, и толкнул кинетическую волну. Тетради, учебники с ближних парт полетели на пол, перевернулся стул и Подамский с грохотом слетел с парты.
Повисла тишина, в этот раз вовсе глухая. На меня смотрели десятки изумленных и испуганных глаз. И, как ни странно, первая подала голос Айлин:
– Саш, ну что ты! Не надо так!.. – она сказала это испуганным шепотом, схватив мою руку.
– Ты думал кого-то напугать своим дешевым фокусом? – Сухров слез с парты и медленно направился ко мне.
За ним последовало оба Брагина. Краем глаза я заметил, как в класс вошел Лужин, став позади меня.
Глава 6. Усы Тигра
Странно что за тысячи лет я никак не могу привыкнуть к мысли: неприятности, если они начались, то самый верный план рушится. Вот и сейчас мои изначальный замысел давал трещину. Я опять оказался в центре внимания, обладание магией я засветил, теперь только оставалось нарваться на драку с Еграмом именно сегодня, не получив хотя бы пару дней на подготовку.
– Пугать никого не думал, я лишь предупредил: если хоть одна дрянь из класса тронет госпожу Синицыну, то отхватит большие проблемы, – сказал я, встретившись с ним взглядом.
С минуту мы стояли друг против друга, играли в гляделки. Сухров не допускал мысли, что он – признанная гора школы – может сломаться и отвести в сторону глаза раньше кого бы то ни было. Только, я – знающий, что такое смотреть в жуткую вечность – мог пронзать его взглядом бесконечно долго. Он моргнул. Моргнул второй раз, дернулась мышца щеки, губы недовольно скривились. Я вполне понимал, как ему неуютно от моих глаз. Граф Сухров все яснее чувствовал, что в этой маленькой безмолвной дуэли происходит что-то не то, к чему он привык. Стоявший позади меня Лужин, сам того не понимая, пришел ему на помощь:
– Еграм, так ты же вчера очень даже ее тронул, а отхватил все равно Елка, – Лужин, как и некоторые другие, пренебрежительно назвали меня «Елкой».
Было желание прямо сейчас, не поворачиваясь, врезать ему локтем под дых. Я чувствовал, где он стоял, и удар мог выйти такой, что Лужа сразу растекся бы по полу. Но, не стоит. Пока я все еще пытаюсь соблюсти некоторые пункты моего простого, на первом этапе мирного плана.
– Получается, я – дрянь? Так? Та самая дрянь, которая от тебя отхватит большие проблемы? – Сухров вернул взгляд от Лужина ко мне, его щеки заиграли желваками.
– У тебя есть сомнения? – я не сводил с него взгляда, твердого, излучающего уверенности больше, чем все звезды вселенной излучают света. – Если есть, то предлагаю поединок через два-три дня. При свидетелях. Можно пригласить весь класс.
– Саша! Пожалуйста, не надо драться! – Айлин вцепилась в мою руку так сильно, что стало больно.
– Кстати, классу будет интересно знать, как ты сбежал позавчера из Шалашей, – вот с этим известием я поторопился. Такой козырь рано было выкладывать. Хотя мои слова мало кто слышал, только стоявшие рядом и даже они могли не понять их смысл.
– Что ты сказал?! – щеки Сухрова отвердели, на них проступил румянец.
– Как интересно! – подала голос Ольга Ковалевская, встала с подоконника и подошла к нам. – Нет, в самом деле будет интересно, если в классе найдется хоть кто-то, кто способен приземлить графа Сухрова, – посмеиваясь она эффектно тряхнула длинными, золотистыми волосами.
Ее глаза… Синие, сверкающие иронией и княжеской гордыней, даже сейчас, когда мне не до княгини, все равно царапнули мое сердце. Конечно, благодаря высокому положению своей семьи, Ковалевская считалась неприкасаемой. Даже Еграм – гора школы – на княжескую колкость не мог ей ответить чем-нибудь оскорбительным. Он будто не заметил слов Ковалевской, и процедил мне:
– Не через два дня. Я не собираюсь ждать! Сегодня, сученок! Сегодня после уроков на пятаке!
Ах, как забавно жизнь смеется надо мной! Она увещает: «Не строй планов – не сработает!». А я такой упрямый…
– Ему нельзя сейчас! У него раны, и ты это знаешь! – вступилась Айлин, уже не сдерживая слезы – они потекли по щекам.
– Раны? Здесь, что ли? – он попытался ткнуть меня кулаком в живот.
Конечно, Сухров, со слов долговязого знал, что тот дважды ткнул меня ножом в живот. И теперь недоумевал: то ли долговязый соврал про нож, то ли я так быстро очухался каким-то совершенно волшебным образом.