Это не похоже ни на один из спаррингов, которые Изабелла проводила с Дмитрием. Ее движения спланированы и точны.

Блять. Если к ней вернулась память…

Блять.

Мое сердцебиение учащается при мысли о том, что я могу потерять Изабеллу.

Я начинаю атаковать в ответ, все еще стараясь не причинить ей боли, и мгновение спустя она пытается вцепиться мне в горло. Схватив ее за руку, я поворачиваюсь к ней, а затем перебрасываю ее через свое плечо. В ту секунду, когда ее спина ударяется о мат, я оказываюсь на ней сверху и, обхватив ее руками и ногами, заставляю остановиться.

Наше дыхание вырывается в воздух, а затем Изабелла издает мрачный смешок.

— Гребаный ублюдок.

Она начинает вырываться, пытаясь высвободиться из моей хватки. Мне приходится отклониться в сторону, когда она вскидывает голову.

Отпуская ее, я откатываюсь в сторону и вскакиваю на ноги, готовый ко всему.

Как раз в этот момент в спортзал входит Дмитрий, и я кричу:

— Не подходи. К Изабелле вернулась память. – Дмитрий останавливается, его взгляд мгновенно останавливается на Изабелле.

Она разражается яростным смехом, когда ее глаза встречаются с моими, холодные и дикие.

— Я собираюсь убить тебя нахрен.

Я поднимаю руку.

— Успокойся. Давай поговорим.

— Поговорим? – шипит она. – ПОГОВОРИМ?

Изабелла снова бросается на меня, и я позволяю ей ударить меня в челюсть, чтобы она выпустила немного пара. Она наносит адский удар, и у меня кружится голова, когда боль распространяется на ухо.

Следующий замах я блокирую и, схватив ее за руку, выворачиваю ее за спину. Я обхватываю другой рукой ее шею, а затем усиливаю хватку, чтобы убедиться, что она не может пошевелиться.

— Ты, блять, играл со мной, – выдавливает она из себя слова, и когда я слышу душевную боль, унижение, ярость, я снова отпускаю ее.

Отступая назад, я поднимаю руку, когда она поворачивается ко мне лицом.

— Тебе не победить меня, Изабелла. Дай мне шанс объяснить.

Ее руки взлетают к волосам, и она издает разочарованный крик, а затем бросает на меня убийственный взгляд.

— Ты можешь радоваться, что у меня нет с собой пистолета.

— Не все было ложью, – говорю я, желая выложить все начистоту.

Мои слова только заставляют ее рассмеяться, этот звук наполнен ее жаждой мести.

— Я. Люблю. Тебя, – я четко выговариваю каждое слово. – Я не лгал насчет этого. – Она качает головой, ее волосы растрепанно рассыпаются по плечам.

— Я мог бы оставить тебя умирать, но я этого не сделал. Я мог бы взять то, что хотел, но я дал тебе выбор. Не забывай об этом. Не забывай, что я сказал тебе на том утесе.

Изабелла направляется ко мне, выражение ее лица неумолимо. Она останавливается прямо передо мной, и я вижу только ненависть в ее глазах, когда она говорит:

— Ты. Предал. Меня. – Она тычет пальцем мне в грудь. – Я была уязвима, и ты воспользовался ситуацией. Ты играл мной, как гребаной марионеткой... – От гнева ее глаза мерцают, как будто она вот-вот заплачет, а голос срывается. – Пока я не доверилась тебе. – Задыхаясь, Изабелла отступает назад, как будто не может находиться рядом со мной.

И это, блять, разрывает мое сердце.

Я качаю головой.

— Я не играл с тобой. Единственное, о чем я солгал, так это о том, как мы познакомились и что у нас были отношения. Все остальное было настоящим.

— Я должна тебе верить? – кричит она, и на ее щеках вспыхивают два огонька ярости. – Я Принцесса Ужаса, а ты унизил меня, как будто я была... никем. – Ее голос снова срывается, и, не в силах сохранять дистанцию, я бросаюсь вперед и обнимаю ее.

Изабелла отбивается от меня с разочарованным рычанием.

— Я люблю тебя, – говорю я, крепче обнимая ее. – Я не лгал о своих чувствах.

— Мне плевать на твои чувства, – кричит она, ударяя меня кулаком по шее. Прежде чем ее второй кулак успевает коснуться моего лица, я снова отпускаю ее, отскакивая назад.

Блять. Ее ничем не успокоить.

Изабелла делает глубокий вдох, и каким-то образом ей действительно удается успокоиться. Ее лицо становится пустым, все эмоции покидают ее черты. Когда она поднимает на меня глаза, они пусты. Даже ярость исчезла.

— Я помогу расправиться со своей матерью. После нападения мы встретимся, и только один из нас уйдет живым, потому что я никоим образом не стану соблюдать этот союз.

Когда она оборачивается, я спрашиваю:

— Куда ты идешь?

— Не твое собачье дело, – огрызается она, направляясь к двери.