Из моей ладони течет кровь, и мне трудно держаться, чтобы подтянуться, а потом я начинаю соскальзывать.

‘Алексей’, – тяжело дышит Дмитрий мне в ухо. – ‘Держись’.

Не в силах этого сделать, я пытаюсь ухватиться за стену, готовясь к огню и осколкам бетона внизу.

— Блять, – шепчу я, и когда моя рука соскальзывает с края, Изабелла наполовину падает, хватая меня за запястье.

Мои пальцы сжимаются вокруг ее тонкого запястья, и наши взгляды встречаются.

— Левую руку! – кричит она мне, когда мой вес начинает перетаскивать ее через край. Когда мои ноги упираются в стену, я протаскиваю Изабеллу еще на пару дюймов над выступом и тут же останавливаюсь.

Мое тело замирает, и меня охватывает паника, сердце бешено колотится в груди.

— Отпусти.

Изабелла отчаянно качает головой, и когда наши взгляды встречаются, я вижу будущее, которое могло бы быть у нас, мерцающее в ее карих радужках.

Затем она хватается за мою правую руку обеими руками, не имея никакого рычага, чтобы не упасть. Мое тело дергается, когда она снова соскальзывает, а затем она издает крик, борясь с неизбежным.

Господи, любил ли я ее когда-нибудь больше?

— Отпусти, детка, – выдыхаю я. Я пытаюсь высвободить свое запястье из ее хватки. – Все в порядке. – Я бросаю на нее умоляющий взгляд. – Отпусти.

— Заткнись! Я не собираюсь терять мужчину, которого люблю, – сердито огрызается она.

— Изабелла, – выдыхаю я, принимая свою судьбу, – Отпусти. Тебе нужно убить Соню.

— Заткнись, – кричит она, а затем собирает все свои силы и сильно тянет, издавая еще один крик.

Уинтер обхватывает Изабеллу за талию, помогая ей тащить, и им действительно удается подтянуть меня достаточно близко. Превозмогая боль, я хватаюсь левой рукой за выступ.

Затем рядом с Изабеллой появляется Дмитрий и, схватив меня за воротник пальто, втаскивает на выступ, бетон царапает мне бедро.

Я частично падаю на Изабеллу и Дмитрия и болезненно вдыхаю наполненный пылью воздух.

Затем Изабелла наносит удар кулаком мне в плечо.

— Придурок!

Я издаю облегченный смешок, приподнимаясь, пока не оказываюсь на коленях. Оглянувшись через плечо, я смотрю на огонь внизу.

Блять, это было близко.

Обхватив себя левой рукой за талию, я дышу сквозь сильную боль в ребрах, а затем поднимаюсь на ноги.

Уинтер ждет нас под вентиляционным отверстием, и я испускаю внутренний стон, зная, что это будет чертовски больно. К сожалению, другого выхода с этой стороны замка нет, поэтому я смиряюсь с этим и начинаю идти в сторону Уинтер, не удостоив тело Хьюго даже взглядом.

_______________________________

ИЗАБЕЛЛА

Дмитрий забирается в вентиляционную систему, а затем наклоняется к Алексею.

Мы обмотали один из ремней от пистолета-пулемета вокруг его правой руки, чтобы попытаться остановить кровотечение. Я хмурюсь, когда Алексей протягивает Дмитрию правую руку вместо левой.

Мои глаза обшаривают его левый бок, а затем я вижу, как кровь капает на пол.

— Алексей!

Двое мужчин замирают, и голова Алексея поворачивается ко мне.

— Что?

Я бросаюсь вперед и начинаю осматривать его руку, обнаруживая пулевое ранение чуть выше локтя.

— Гребаный мудак! В тебя стреляли, и ты нам не сказал?

— Ничего страшного, – говорит он, затем поднимает взгляд на Дмитрия. – Ты собираешься меня поднять?

Дмитрий сильно дергает, втаскивая Алексея в вентиляционное отверстие. На мгновение на лице Алексея появляется вспышка боли, и это заставляет гнев и беспокойство закипать у меня в груди.

Такой чертовски безрассудный! Этот человек станет моей смертью сегодня.

Поскольку Уинтер ниже ростом, я хватаю ее за бедра, а затем подбрасываю в воздух. Дмитрий хватает ее за руку и быстро втаскивает в вентиляционное отверстие. Затем он снова наклоняется, протягивая мне руку.

Подпрыгнув, мои пальцы обхватывают его запястье, а затем меня подтягивают вверх.

Мужчинам здесь чертовски тесно, и мне приходится переползать через его спину, пока я не оказываюсь позади Уинтер. Дмитрий замыкает шествие, а Алексей выходит вперед. Ползти приходится медленно, особенно когда мы достигаем поворота. Мужчины с трудом пробираются через тесное пространство, но я рада, что ни у кого нет клаустрофобии.

При каждом открывании вентиляционного отверстия Алексей проверяет, можем ли мы спуститься в комнату или коридор, но большая часть земли была снесена.