И вот мой долгий путь со второго этажа на первый закончился. В комнату я не зашёл. Оглянулся, посмотрев на лестницу. Ступени…

Вся моя сущность требовала одного. Чтобы этот кошмарный сон закончился!

Краем глаза я заметил около стены деревянный стул с длинной спинкой, к нему прошагал и сел. Не по мне ноша, не по мне, думал я, и мысли пробивались к сознанию откуда-то издалека. Вот только пару часов назад профессор — бодрячок бодрячком — пинками толкал нас тестировать своё дивное изобретение, а сейчас он в соседней комнате лежит полумёртвый. За разбитыми окнами весь мир, такой знакомый и понятный пару часов назад, бьётся в агонии в эти мгновения, когда моё сердце стучит, опережая бег секундной стрелки настенных часов. Сон? Ну конечно же сон! Кошмарный, сюрреалистичный сон. Что же делать-то?!

«Не по мне, ой не по мне эта ноша! — не унималось сознание, требуя проснуться, вернуться в привычный и понятный мир. — Может, мышление у меня и нестандартное, но сам по себе я стандартный! На моём месте должен быть кто-то другой… Кто-то, кто со всем этим мог бы справиться».

Проснуться не получится, а заснуть навеки — запросто. Вирус, судя по всему, как недостижимый исполин топчет наш человеческий муравейник, казавшийся таким большим и сильным, а на деле развалившийся в считанные недели.

Ждать можно было вечно, а дело сделать всё равно придётся — кроме меня попросту некому. Я вздохнул, в безнадёге и ужасе глядя себе в ноги. Встал со стула и направил свои шаги по скрипучему паркетному полу к пункту назначения. Зашёл в комнату и медленно приблизился к лежащему в кровати старику.

— Проф, как вы можете так?! — в негодовании спросил я, всплеснув руками. — Нужно же бороться до конца! А так просто хотите оставить нас с Грейс вдвоём разгребать всё то, что вы сами устроили!

Профессор, кряхтя от напряжения, весь красный, с лицом, раздутым словно мяч, сделал усилие и движением пальца указал на планшет.

Неужели он и на этот случай приготовил ответ?..

Программа, анализируя речь, извлекла из моих слов ключевые теги и озвучила заранее заготовленный Молбланом ответ:

«Я уже ничем не помогу. Живой труп. Мой ресурс исчерпан. Я продержался дольше, чем было возможно. Просто сделай!.. Отключи это дерьмо!»

Похоже, Грейс недавно услышала как раз это требование.

Колеблясь, я перевёл взгляд с медаппаратуры на изуродованного болезнью старика.

— Как это отключить?.. — спросил я, сглотнув. — Тут шурует автоматика, и она не позволит…

Планшет сказал вместо профессора:

«Просто отключи от сети! Я бы сам, но не дотянусь! Нервная система поражена. Обездвижен»

— Эх, проф, проф… — вздохнул я. — Как же так?.. Бедная Грейси!..

Профессор, видя мои колебания, попытался демонстративно выплюнуть из глотки трубку кислородного аппарата, но она была глубоко вставлена и держалась надёжно. Дышать самостоятельно он не мог. Мне было даже страшно представить, каково оказаться на его месте. Не способен дышать, терпел муки, пребывая в сознании, без наркоза… и мечтая просто увидеть нас живыми!.. А прикреплённый к нему медперсонал видимо уже дал дёру из города, а может и умер.

Молблан закрыл красные, вспухшие глаза. Через миг, когда вновь открыл их, я увидел в его измученном болью взгляде не просьбу, а мольбу. В моей душе что-то перевернулось…

Я взял его дряблую, слабую руку и крепко пожал.

— Как бы там ни было, — произнёс я от всего сердца, — вы действительно выдающийся учёный…

Программа на планшете уловила в моих словах очередные ключи и выдала заранее записанный профессором ответ. Его голос прохрипел из динамиков:

«А вот с этим не спорю! Просто чертовски не повезло! Кхе-кхе…»

— Эх, проф, проф… — выдавил я, забирая с подставки планшет.

Как только нужные кабели медоборудования были отсоединены от электросети, я услышал за спиной болезненный хрип старика, пытавшегося инстинктивно дышать, но не желавшего, да и не могшего это делать. Спотыкаясь о мебель, не оборачиваясь, я помчался из комнаты вон. По пути случайно свалил стулья и письменный столик. Сам едва не оказался на полу. Остановился лишь перед лестницей, чтобы отдышаться и привести в порядок свои чувства с мыслями.

«Профессор уже умер… или ещё нет?» — этот вопрос сверлил мне мозг.

В таких условиях чувства к порядку в кратчайший срок не привести, сколько ни пытайся. Я вздохнул, но тяжесть не ушла с выдохом. Глотнуть бы нормального, свежего, чистого, естественного воздуха! Протёр снаружи стекло защитного шлема и отправился к Грейс. Снова преодолел те двенадцать ступеней, теперь уже в обратном направлении — наверх.

Когда я, еле волоча ноги, вошёл в кабинет и протянул Грейс планшет, она всё поняла без слов. Взяла меня за руку, привела к креслу. Усадила, а сама села ко мне на колени. Всё порывалась что-то сказать, но не находила нужных слов. Только взгляд всё говорил за неё.