— Я в порядке.

Я снова обнимаю ее и крепко прижимаю к своей груди. Елена прячет свое лицо в изгибе моей шеи.

Я кладу руку ей на затылок и прижимаюсь к ней.

Боже, если бы я не заметил, что что-то не так…

Шок начинает проходить, и адреналин покидает мои вены. Я просто держу ее, потому что еще не готов отпустить.

Как и раньше, Елене требуется мгновение, а затем она начинает плакать. Отсроченный шок сотрясает ее.

— Спасибо, – выдавливает она. – Спасибо тебе, Люциан.

Я целую ее в макушку и делаю глубокий вдох.

Дверь в нашу комнату открывается, и в комнату врывается тетя Урсула.

— Dio13! Что случилось?

— Данте напал на нее, – я выдавливаю непристойные слова сквозь стиснутые зубы.

Тетя Урсула подходит, чтобы положить руки на дрожащие плечи Елены, и затем я отпускаю свою жену, когда она поворачивается к моей тете.

— Dio. Dio, – продолжает повторять тетя Урсула, когда видит лицо Елены. – Пойдем, cara.

Я встаю и смотрю, как тетя Урсула уводит Елену в ванную, а потом закрываю глаза. Я делаю пару глубоких вдохов, прежде чем выйти из комнаты и встретиться лицом к лицу с Тино.

Я слышу, как он угрожает Франко внизу лестницы, и, вытащив свой "Glock" из-за спины, спускаюсь по лестнице. Я поднимаю руку и приказываю:

— Иди, Франко. Я разберусь с этим.

Приставив дуло своего пистолета ко лбу Валентино Лукаса, я говорю:

— Ты притащил этот кусок дерьма в мой дом.

— Ты убил мою правую руку, – плюет в меня Тино, его лицо искажено яростью.

— Он напал на мою жену. – Мой палец сжимается на спусковом крючке. – Ты позволял этому ублюдку издеваться над Еленой в течение многих лет и ожидаешь, что я сделаю то же самое?

— Она моя дочь, и я могу предложить ее кому захочу.

Христос всемогущий, дай мне сил.

Не в силах остановиться, я бросаюсь вперед и ударяю прикладом пистолета по лицу Тино.

— Люциан, – кричит тетя Урсула у меня за спиной. – Остановись! – Я свирепо смотрю на нее, когда она сбегает вниз по лестнице. – У тебя гости.

Мой взгляд обводит гостиную, в которой собралось большинство гостей. Они все смотрят, что я буду делать дальше.

— Нравится нам это или нет, Валентино Лукас – часть мафии, – напоминает мне моя тетя.

Он не сделал ничего, что заслуживало бы смерти. Не в глазах наших общих союзников.

Я делаю шаг назад, и мои пальцы сжимают "Glock". Изо всех сил сдерживая свой гнев, я выдавливаю:

— Убирайся к черту из моего дома.

Мой взгляд устремляется на Франко, и он немедленно хватает Тино за руку, чтобы вытащить его, если понадобится.

Тино отшатывается и плюет в меня:

— Ты у меня в долгу за потерю Данте.

Я сокращаю расстояние между нами, пока мы не оказываемся лицом к лицу, мои глаза впиваются в его.

— Я. Ничего. Тебе. Не. Должен.

— Ты убил моего человека, – шипит он, отказываясь отступать.

Снова мои пальцы сжимаются вокруг оружия и оставаясь на месте, мой голос обманчиво спокоен, когда я говорю:

— Я отпускаю тебя отсюда живым. Вот твоя гребаная плата.

Мы продолжаем пялиться, и я вкладываю всю свою ненависть к этому человеку в свои глаза и голос.

— Уходи, пока ты еще можешь ходить на своих двоих.

Воздух становится невыносимо напряженным, мое тело в полной боевой готовности.

Тино первым делает шаг назад. Он бросает на меня свирепый взгляд, не обещающий ничего хорошего, а затем выходит, Франко следует за ним по пятам.

Я выдыхаю.

Война только начинается.

— Что за свадьба без небольшой драмы, – неловко смеется тетя Урсула. – Где музыка? – Она хлопает в ладоши. – Давайте продолжим праздновать. – Она выпроваживает гостей обратно на улицу, и вскоре музыка снова наполняет воздух.