Я направляюсь к выходу, чтобы вдохнуть прохладный, ночной, свежий, лесной воздух.

Он пахнет хвоей, спокойствием и умиротворением. Я люблю вдыхать его аромат.

Она слегка кружит голову и успокаивает. Действует, как бальзам.

В голове рождается идея поехать сейчас в посёлок оборотней и всё обнюхать.

Если моя девочка там, то я почувствую её запах.

В дверях сталкиваюсь с отцом.

– Не спится, сынок?
– сочувствующе спрашивает отец.

– Не спится, - выдыхаю в ответ и сжимаю пальцами переносицу, чтобы унять подступившую боль.

– Понимаю, а я шёл за тобой, - глухо говорит он.

– Что-то случилось?
– напрягаюсь и недоумённо смотрю на отца.

Он не похож на взволнованного человека, больше похож на растерянного.

– Пойдём, присядем!
– жестом показывает на лавочку и идёт вперёд. Я иду следом.

Садимся на лавку и отец задумчиво смотрит в небо.

– Скоро полнолуние, - тихо произносит отец.

Я вскидываю брови и молча жду объяснений.

Отец же не за этим шёл за мной, чтобы сказать о приближающемся полнолунии.

Родитель тяжело вздыхает и неожиданно произносит.

– Мне недавно звонил Генрих, рассказал о вашем с ним разговоре, - я сцепил зубы, чтобы не зарычать.
– Он просил меня помочь тебе в поисках невесты. Генрих волнуется за тебя.

Я удивлённо хмыкнул. От неожиданности на мгновение впал в ступор.

С какой стати брат стал переживать обо мне? Ему нужна моя девушка.

– Странно! Неужели и правда волнуется?
– я не сдержался и съязвил.

– Не злись на него, Свят!
– добродушно произнёс отец и похлопал меня по руке, лежащей на колене.
– Он наговорил тебе много всего, но Генрих понимает, что ты её пара. Он тоже влюбился в эту девушку, но хочет, чтобы ты был счастлив.

– Довольно неожиданно!
– растерянно говорю отцу, приподнимая бровь от удивления.

Генрих решил отступиться или это какой-то свой расчёт?

– Мне не нравится, что ты плохо думаешь о брате, - недовольно напомнил отец.

– Почему он сам мне об этом не сказал? Мог бы перезвонить!
– ещё сомневаясь, спрашиваю отца, он только пожимает плечами.

– Не знаю, - задумчиво тянет родитель.
– Я не спрашивал. Возможно, думал, что ты ему не поверишь, поэтому попросил меня тебе об этом сказать.

Наступила пауза. Я переваривал слова отца, а он задумчиво смотрел в небо.

– Я думаю, что Генрих поставил меня в известность, чтобы я не спрашивал его мнение и не беспокоил. Ему тоже тяжело. Он впервые по-настоящему влюблён, - сочувствующе произнёс отец.
– Я вообще не понимаю, как вас угораздило влюбиться в одну и ту же девушку?
– недоумённо усмехнулся отец и покачал головой.

– Спасибо за хорошую новость, отец!
– у меня поднимается настроение и я чувствую что ещё чуть - чуть и я обниму Мирославу.

– Я не зря тебе сегодня говорю о полнолунии. Капитон хитрый волк и холостой. Он достал всех своим отчаянным воем. Даже отец мне недавно жаловался на него. Если он найдёт Мирославу и почувствует в ней свою истинную пару, то ни за что её не отдаст. Будет обольщать до конца. Он Альфа и закроет глаза на твою метку. Я понимаю она сильная самочка, раз вы с Генрихом оба её присмотрели.

– Да не только мы, - недовольно хмыкнул.
– Ямпольский тоже её присмотрел. Мне пришлось в аэропорту повоевать с его щенками, - отец удивлённо вскидывает брови, чешет затылок и выдаёт.

– Я видел факс, что он разыскивает беглянку, но мне было не до того. Я толком и не вникал. У меня своих проблем было полно. Так, давай не будем медлить, сын. Сейчас же поедем в посёлок к Капитону, - решительно проговорил отец и достал телефон из кармана.
– Сами всё проверим.

– Отец! Я только что хотел тебе это предложить, но ты меня опередил. Я чувствую, что она в том посёлке, меня тянет туда.

– Прекрасно. Я рад, что наши мысли сошлись. Сейчас всё организую, - обрадовался родитель и стал названивать.

Святозар вместе с отцом на трёх внедорожниках, забитых крепкими оборотнями, выехали в посёлок Капитона.

Мужчина нервничал и сидел молча, внутри бушевал тайфун готовый смести всё на своём пути. Стиснутые зубы, желваки на скулах и сжатые кулаки говорили о том, как он сосредоточен и напряжён. Отец мельком бросал взгляд на сына, но не решался его затрагивать.

Двое оборотней сидящих впереди тоже молчали.

Каждый думал о своём...

В кабине был слышен только тихий шум двигателя.