Группа вневедомственной охраны прибыл чуть раньше, чем мы с Кристиной вышли во двор, и теперь пара человек с автоматами растерянно стояли среди просыпающегося двора многоэтажки, под всполохами, беззвучно крутящейся, синей мигалки.

Я подошел, представился и показал удостоверение, после чего показал гаражные боксы, между которыми предположительно провалился Никита и вернулся в квартиру, кормить ребенка. Судя по всему, в детский сад с их четырехразовым питанием Кристина сегодня не попадала.

Одно из окон квартиры Аллы выходило на металлические гаражи, поэтому я варил манную кашу на слабом огне, периодически выглядывая в окно, видел, как болезного, не особо церемонясь, выдернули из металлической ловушки, уложили на носилки в «УАЗ»- «таблетку» с красным крестом на бортах и, в сопровождении служивого в форме, повезли в больницу. Через полчаса после этого в квартиру постучал мой начальник уголовного розыска и следователь из прокуратуры района.

Пистолет и патроны у меня изъяли, после чего следователь приступил к допросу.

Кристина спокойно сидела у меня на руках, лишь один раз попыталась схватить шаловливой ручкой за краешек протокола допроса, поэтому следователь благоразумно пересел подальше от нас.

После первых же формальных вопросов, допрос зашел в тупик.

— Там, между гаражей нашли шкатулку, деньги и золотые украшения… — следователь в упор посмотрел на меня: — Вы из-за них в человека стреляли?

— Не совсем…

— Загадками не говорите. Будете на четвертый пункт статьи пятнадцать Закона «О милиции» ссылаться? Что застигли его при совершении тяжкого преступления квартирной кражи?

— Нет, на шестой пункт.

— Какой? — следователь от удивления подался вперед.

— Задержание лица, лиц, в отношении которых мерой пресечения избрано заключение под стражу…

— Громов, мне тут сказали, что вы парень грамотный, юридический факультет заканчиваете… — следователь покосился на моего начальника, который отчаянно подавал мне какие-то знаки, подмигивая уже двумя глазами одновременно, или у него начался нервный тик: — Но, вы как-то закон о милиции плохо знаете…

— Это вопрос дискуссионный. Шеф, подержите ребенка. Пожалуйста. –я пересадил Кристину на коленки замершего в испуге начальника уголовного розыска и пошел в коридор: — Одну минуту.

Вернулся я даже раньше со своим потрепанным ежедневником.

— Записывайте. — Я зачитал замершему в удивлении следователю полные паспортные данные Никиты, номер уголовного дела, возбужденного в далеком южном поселке и телефонный номер моего коллеги, который мне помогал в вывозом тела Аллы: — Там санкция на арест есть по сто восьмой статье Уголовного кодекса, по части второй.

— Да? Телефоном воспользуюсь? — следователь вышел в коридор, где на полочке стоял телефонный аппарат и начал куда-то звонить. Тем временем шеф вернул мне в руки Кристину и зашипел:

— Громов, это чей ребенок? Где его мать? Опять ты со своими бабами разобраться не можешь?

— Шеф, это длинная история. Судя по всему, ребенок — моя дочь. А мать ее, Аллу Петровну Клюеву, вот этот квартирный вор на отдыхе под Сочи деревянной лавкой насмерть забил. А теперь он выломал дверь квартиры и похитил деньги и золото.

Начальник замер каменным истуканом, и я понял, что он мне не подмигивал, это у него глаз дергался. Но опытный оперативник, товарищ майор, справился с потоком новой информации, обрушившейся на него и попытался загнать меня в угол:

— И как ты оказался в этой квартире?

— Видите ли, товарищ майор, мы с ней… — я приподнял Кристину, которая довольно захихикала, считая, что с ней играют: — наследники этой квартиры, ну и там, по мелочи.

— Ага! Наследники! Ну, ты, Паша, как это мне рассказал, так вся картина стала предельно понятной. — шеф, мне кажется, обиделся и отошел к окну, как будто увидел там что-то интересное.

— Громов! — в комнату вошел следователь: — И как вы оказались в этой квартире?

Видите ли, товарищ следователь, это длинная история…

В детский садик я Кристину все-таки отвез, так как следователь непременно желал допрашивать меня в прокуратуре, но обязательно без ребенка, а я требовал гарантий, что меня не задержат, тогда я обещал следователю отвезти девочку в дошкольное учреждение и в течении часа прибыть на допрос. Наконец, после многочисленных звонков и согласований, такие гарантии мне дали, правда в обидной форме — «нафиг надо тебя задерживать», но я человек не гордый, а нацеленный на результат. В общем я попал на допрос, но к шести часам вечера был свободен, а Кристина попала в детский сад. Правда нам все-же попало от воспитателя за то, что мы опаздываем на зарядку, завтрак и утренние занятия.