Выдыхая, оглядываюсь во двор, где паркуются две уже знакомые мне машины. Автомонстр Лютаева и мерс Марича.

– За мной, кажется, приехали, – говорю я не то Борзову, не то самой себе. А сердце у меня колотится, будто меня за чем-то застукали. Я ничего плохо не сделала, ни в чем не виновата, но надо мной словно повис дамоклов меч.

Я смотрю на то, как Макс и Саша приближаются к крыльцу и задаюсь нетривиальным вопросом: стоит ли мне рассказывать им о находке или же нет?

И когда Саша заходит в кабинет, у меня все еще нет решения.

– Ты как? – спрашивает меня Марич.

– Не очень, – откровенно признаюсь я, кивая заходящему следом за Сашей Максу. – И пить хочу…

Мне кажется, по моему голосу понятно, что я сперла документы из отцовского сейфа, хотя я понимаю, что это паранойя.

– Потерпи чуть-чуть, – успокаивает меня Саша в своей безэмоциональной манере. – В машине есть вода. Макс задаст тебе пару вопросов, и мы поедем домой.

Домой?

У меня нет дома.

Есть только недвижимость, но это не то же самое.

Борзов, обменявшись рукопожатием с Лютаевым, выходит, оставляя нас втроем. Саша встает за спинкой моего кресла, а Макс садится напротив, проверяя что-то в телефоне.

Закончив, он задумчиво достает сигарету из пачки и вертит ее в руках. Выглядит она так, будто Лютый проделывает это с ней не первый день. На нервах у меня обостряется внимание к мелочам, и сейчас я впервые замечаю у него на безымянном пальце тонкий ободок обручалки.

Интересно, что за женщину он себе выбрал?

Все ухищрения девчонок были впустую, а прошлым летом Макс еще точно не был женат. На него пускала слюни Смагина.

– Анастасия, – низкий голос, заставляя меня вздрогнуть, врывается в мои мысли. Я так неврастеничкой скоро стану. – Ключи были только у вас, у шофера и у домработницы?

– Да… – отвечаю, чувствуя неловкость от того, что в мыслях полезла в его личную жизнь.

– У водителя ключи только от ворот, гаража и сарая. Брелока, чтобы снять сигнализацию у него нет. Так что, даже если сняли дубликат с его ключей, этого недостаточно. Хотя с его слов, это невозможно. Ваши ключи висят на той же связке, что и его личные, и он никогда не оставляет их без присмотра.

– А у домработницы… – сглатываю я.

Я не верю, что эти люди осознанно нам навредили, если только их обманули или ввели в заблуждение, обокрали…

– Ее нет в городе, ее отпустили еще ваши родители. Дали недельный отпуск, поскольку собирались оставаться в городе. И она уехала сразу после похорон. Думаю, она понимает, что ее услуги больше не нужны. Пока не можем до нее дозвониться, но это дело времени.

И тут я вспоминаю, что ключи домработницы отдал мне Игорь Михайлович в день возвращения, и все это время я пользовалась ими. И я сообщаю об этом Лютаеву.

– В отличие от твоей квартиры, здесь следов взлома нет. У тебя только одна связка?

– У меня есть запасная в городской квартире, а прежняя сейчас дома. То есть у Саши.. у Александра Николаевича…

– По дороге домой проедем через твою квартиру, проверим, – отзывается Марич.

– Хорошо, – кивает Макс, хотя по его тону понятно, что ничего хорошего он не видит.

– А вы нашли что-нибудь на камерах из соседнего подъезда? – с замиранием сердца спрашиваю я.

– Нашли, но видно очень плохо. Пришлось попросить о помощи, – морщится Лютаев. – Дорогой спец, но раз бабки не проблема…

– Не проблема, – подтверждает Саша. – О ком речь?

– Не поверишь, – усмехается Макс. – Дочь Долецкого взялась.

– Она вроде вышла замуж, – удивляется Марич.

– И замуж вышла и на работу к Коробову. Пока стажер, поэтому иногда берет заказы.

– Ладно. Если мы больше не нужны, то мы поедем. Забирай своих мы все закроем. Опечатывать же не будут?

– Нет, не будут, – поднимается Макс. – Я тоже поеду. За женой надо.

– Скоро? – непонятно спрашивает Марич.

– Через месяц, – вздыхает тот и запихивает сигарету обратно в пачку.

Он выходит, а Саша разворачивает крутящееся кресло к себе.

– Ты похожа на тень, что-то случилось? – хмурится он.

Можно подумать, что того, что ему известно, недостаточно, чтобы выглядеть паршиво. Во мне борются желание рассказать ему про находку и страх. Я помню, как в день похорон Саша что-то делал в кабинете отца. Он открывал сейф. Или искал что-то, или положил… Не исключено, что он видел то, что сейчас у меня в сумке. И ничего мне не сказал.

– Просто устала, – проигрываю я страху.