Три дикаря. Я боялась их, но эти лоснящиеся здоровьем тела, полные бурной мужественности, которые они не скрывали ни рубашками, ни футболками... Я засыпала и просыпалась с мыслями о случайной встрече с тремя лесорубами в лесу, которая перевернула мою сексуальную жизнь. Я старалась им понравиться, хоть они всегда вели себя грубо. Я не знаю что со мной, но меня манило в их берлогу как магнитом... Пока однажды ночью я не сорвалась с цепи.
Малышка и три лесоруба
Быть тихой и робкой девушкой, чей потенциал полностью раскрывают тремя огромными красивыми твердыми горячими членами.
Каждый день сосать и прогибаться под трех малознакомых мужчин, которых я вижу первый и последний раз в жизни. Быть пущенной по кругу несмотря на реноме приличной вежливой и застенчивой девушки.
Я и сама не заметила как из скромной студентки-вожатой младшего отряда превратилась в обычную давалку, которая задирает платье перед двумя взрослыми бородатыми мужчинами, имена которых даже и не знаю.
Ужас, но это случилось. И сейчас расскажу как.
Я знаю, что моя психолог если и опубликует мою историю, то точно изменит имена.
И это меня хоть немного, но успокаивает.
Стыдно признаться, но я до сих пор, уже спустя почти десять лет запираюсь от мужа в ванной и агрессивно мастурбирую на воспоминания о том лете…
Подруга предложила поехать работать в лагерь. Мы были уже студентками старших курсов. Круглые сиси, крепкие попки.
Мечтали поехать к морю, чтобы завести курортные романы, но пока не хватало денег. А тут подвернулся лагерь. Даже заплатят.
Подруга поехать не смогла, да и я была признаться немного разочарована, потому что лагерь оказался не на море, а в лесу. В сосновом бору.
Но жарко и я ходила в легком сарафане, босоножках и собирала волосы в ободок. Заводить романы с физруком – выпускником МГАФКА, который работал в лагере уже четвертый год подряд, и которому давала каждую смену новая девочка из вожатых я не хотела.
Все бы это обсуждали. Поэтому я молча как и другие девочки пускала слюни на его идеальную стройную фигуру. Мощную задницу и сильные умелые руки.
Опыта у меня было мало. Работы в лагере море: сводить отряд на речку через сосновый бор, днем репетиции, вечером концерты – голова кругом и о сексе я просто забыла.
Пока однажды спускаясь с отрядом к реке мы не наткнулись на лесорубов.
Я старалась не смотреть на них, все-таки я на работе, но… девочки – это пиздец.
Голые по пояс мужики, в длинных штанах цвета хаки. Я потекла уже от одного запаха, который разносился от них метров на тридцать. Матерясь и перешучиваясь они валили огромную сосну, которая, казалось, упиралась в самое голубое небо, которое я только видела в жизни.
Их тела были волосатыми, соски торчали, а загорелая кожа блестела от здорового мужского пота.
Трое мужчин. Все высокие, коренастые, со сползающими с задниц штанами легко орудовали топорами, пилами и какими-то канатами и веревками, которыми опутывали ствол дерева.
Спускаться к реке было немного неудобно. Я шла первая и у меня все тряслось с каждым шагом. Грудь реально от лагерного питания набухла и вместо моей привычной двоечки от возбуждения, тряски и питания превратилась в троечку. Было немного неловко, что она так трясется перед ними.
Мужчины смотрели на меня издалека оценивающе. И мне было жутко неловко, что взрослые агрессивные самцы обсуждают меня между собой, когда я даже не могу никуда спрятать свои болтающиеся из стороны в сторону сиськи.
Шум пил и топоров сначала замедлился, а затем вообще остановился.
У меня аж дыхание спело от страха, что они смотрят на меня сейчас.
Загорелые, мускулистые, рельефные. Подходя ближе я кинула пару скромных взглядов на них. Но кубики пресса, каких не было даже у нашего физрука моментально заставили внизу живота вспыхнуть приятное тепло.
Словно солнечный зайчик упал прямо на трусики.
Впереди уже заблестела за косогором речка, дети загалдели сильнее обычного, а я не знала куда себя деть от ощущения, что сразу три пары карих бородатых глаз изучают меня.
Как сейчас помню, что я всем своим видом пыталась показать, что три голых по пояс тридцатилетних взрослых волосатых мужика с кубиками пресса мне совсем не интересны.
Но я гладила шею, убирала инстинктивно волосы, чтобы открыть голые плечи.
Чтобы занять себя чем-то я свела недовольно бровки домиком и что-то стала кричать на отряд.
– Не галдим! Осторожно! – голос предательски дал петуха и мужики заржали.
Что конкретно они говорили я с расстояния или от волнения разобрать не могла, но все что до меня доносилось было:
– …попка… ножки… сучка… я бы ее… полный рот… прямо на лицо…
Я нахмурилась еще сильнее, фыркая и показывая им, что при отряде так нельзя, но щеки залились пунцовым и от волнения я зацепилась за корень дерева босоножкой и загремела по склону.