– Если только ты не будешь такой же свиньёй, как Маркус, – выдохнула я. – И не будешь стыдиться того, что был с человечкой.

Даниэль беззвучно рассмеялся. Он всегда смеялся. И это так здорово разряжало обстановку, что все сложности начинали казаться не такими уж и значительными.

В комнатке почти не было мебели. Да что там – её не было совсем! Одна только кровать, хоть и довольно большая, занимала почти всё пространство комнаты для отдыха. Даниэль одним движением уронил меня на эту кровать и тут же оказался сверху. Опираясь на один бок, он гладил меня свободной рукой и расстёгивал пуговку за пуговкой.

Я уже точно знала, что хочу этого.

Не важно, что будет завтра.

Пусть даже не будет ничего.

Пусть только сегодня, единственный раз, последний раз он будет рядом. Почувствовать его – и успокоиться. Почувствовать его, сохранить в памяти и отложить в шкатулку драгоценных воспоминаний. В памяти всплывали обрывки снов, от которых я просыпалась с жаром чуть ниже пупка. Ох, Великая Праматерь, покровительница любви и нежности! Праматерь, породившая драконов Виригии! Только ты могла создать их столь нежными и чуткими, но в то же время такими жёсткими и страстными.

Даниэль, который выглядел всегда добрым и внимательным, не стал тянуть время. Как только последняя пуговка была расстёгнута, он словно сорвался с цепи и резкими ловкими движениями лишил меня обеих частей пижамы, оставив совершенно обнажённой. А потом замер, глядя на меня таким взглядом, что я засмущалась.

– Мы можем выключить свет? – робко спросила я.

Он лишь бросил взгляд по сторонам, и от этого взгляда погасла лампа над нами и зажглись алые ночники, расположенные на стенах. Вся комната оказалась залита густым красным светом.

– Я хочу видеть тебя, – и тихой хрипотцой проговорил он. – Ты совсем не похожа на драконов. Такая… маленькая.

Он опёрся на локоть, нависнув надо мной крупным драконовским телом, и провёл большой ладонью по телу от ключиц до колен. Я смущённо закусила губу. Конечно, у меня нет тех пышных форм, которыми обладали драконицы. И ростом я хоть и выше среднего для человеческой женщины, но всё равно ощутимо ниже дракониц. У меня довольно скромная грудь, которая, в отличие от драконовских, не колыхается при любом движении, и которая позволяет даже не использовать белья. Моя талия не переходит так круто в бёдра и ягодицы.

– У тебя раньше не было девушек-людей? – неловко спросила я.

Даниэль покачал головой.

– Если честно, у меня вообще всё как-то…

– Скажешь, что у тебя плохо с девушками – не поверю.

Он мотнул головой, и я только теперь заметила, что он смотрит на меня с какой-то неясной жадностью.

– Бездна… Мне так нравится твоё тело, – прошептал он. – Никогда не видел… Такого хрупкого, такого…

Он не нашёл слов. Да и не нужно было. Я и так поняла, что он хотел сказать что-то хорошее. Уже поняла, что значит этот его взгляд. И радость захлестнула меня, а желание поднялось внутри новой волной.

Даниэль сбросил с себя майку и прижался ко мне, целуя. Чувствовать его тело, кожа к коже – это оказалось настолько приятно, что, казалось, можно заплакать от счастья. Что это за чувство? Нет, я не буду обманывать себя. О любви не может быть и речи. Любовь – это нечто особое, непередаваемое, высокое и таинственное. А сейчас я просто плавлюсь в его руках.

Ладонь Дэна неторопливо проходилась по моим рёбрам, опускалась к талии, прижимала меня к нему сильнее. Я обхватила его за плечи и потянулась к нему бёдрами. Он отстранился, тяжело дыша, и снова окинул меня потрясённым взглядом.

– Ты ведь видел меня уже, – прошептала я. – Когда Синтия сожгла на мне платье.

– Да, но тогда я так за тебя испугался, что совсем не думал о тебе, как о девушке. И не смотрел даже. Чёрт возьми, я думал совсем о другом.

– О чём?

– О том, что ты можешь заболеть, и о том, что Синтия выразительно пахнет ревностью и злостью. И о том, что тебе страшно, – Дэн уронил голову мне на плечо и прошептал, опаляя жаром мою кожу: – Прости, я тогда так растерялся, что даже ничего не сделал. Обещаю, я буду делать всё, чтобы тебя никто не трогал.

– Даже ты? – кокетливо уточнила я, и он поднял на меня смешливый взгляд.

– О нет, я тебя сейчас затрогаю!

Он приподнялся, снял штаны – последнее, что отделяло нас друг от друга, обхватил меня за спину и перевернулся так, что я оказалась сверху. Я только и успела, что вскрикнуть, а потом рассмеяться от неожиданности. Его твёрдый член оказался прямо у меня между ног, и чувствительной кожей я ощущала его целиком.

Я склонилась. Чувствительные, затвердевшие соски коснулись его груди.