Услышав стон очнувшегося под ногами китайца, я сильно удивился. Однако, толстая у него лобовая кость, да и мозгов немного. Схватив за волосы, подтянул к ведру и макнул в воду, приводя в чувство, заодно заглушая звуки. Мужик бестолково задёргался, не соображая, что происходит. Подняв, перевернул его. Уперев подобранный с пола пистолет в переносицу, «любезно» принесённый налётчиками, заставил замереть и сфокусировать взгляд на одной точке. В дело вступила «волшебная» сила убеждения.

— Ни звука, — попросил пугающе мягким, успокаивающим голосом.

Через несколько секунд в мой номер вошел японец средних лет, подтянутый, серьёзный, в тёмных брюках и зелёной рубашке, не застёгнутой на верхние пуговицы. Быстро оглядевшись, он молча прикрыл за собой дверь, после чего деловито принялся связывать оглушённых налётчиков, используя для этого одноразовые сантехнические стяжки. Удобная вещь, простая, как полоска пластика с замком на конце. Будучи не совсем идиотом, перед отъездом я взял с собой трёх наёмников, забрав их, как ни странно, из компании «Солнечный ястреб».

Многие удивятся, узнав, какое количество не самых везучих людей идёт работать простыми грузчиками, водителями, экспедиторами, кладовщиками, имея довольно специфический опыт и профессию. Кто-то после военной службы, кто-то после тюрьмы, а кто-то из-за банальной бедности или усталости от идиотизма на прошлом месте опасной работы. Причин может быть много. Достаточно чувства того, что занимаешься не своим любимым делом, не с теми людьми, с которыми тебе приятно видится. К тому же, куда-то же деваются десятки тысяч демобилизованных солдат, офицеров, сокращённых сотрудников бесчисленных служб безопасности, полицейских, спасателей, или даже членов частных военных компаний. Поскольку все они к тому моменту ещё не достигали старости и немощности, то чаще всего в поисках заработка уходили в народное хозяйство. Кто-то там даже искал смысл жизни, лишившись прежних ориентиров.

По моей просьбе, перебрав тонну личных дел, Судзуки-сан нашла наиболее подходящих кандидатов, а после провела с ними конфиденциальную беседу.

Когда я раздумывал, кого бы с собой взять, то столкнулся с безрадостной мыслью, что в крайних случаях мне не на кого опереться, помимо друзей. У меня нет команды, способной справляться с кризисами, снимать часть нагрузки, ответственности. Уточню, профессиональной, надёжной, заинтересованной в служении только мне, а не кому-то другому. К таким людям, как ни странно, я мог отнести только Судзуки, Бандо, Цукуду и Фукуду. Для всех остальных моё мнение не являлось решающим фактором. Люди деда в первую очередь подчинялись только ему, а уже потом, с его позволения, мне. То есть, в любой момент могли отказать в неотложной просьбе, если он того захочет.

Причём Судзуки-сан, обязанной мне лично, я мог доверять больше всего, считая частью той самой, ещё только формирующейся команды. Нас связывало нечто большее, чем просто денежные отношения. Доверие, планы, общие надежды, в чём-то даже зависимости, интересы и взаимное уважение. К тому же она прошла закалку характера, не сломавшись. Если у меня всё получится, то Мэйли тоже станет членом этой команды, готовая отстаивать мои интересы не за деньги, а за убеждения, пусть даже построенные на благодарности, чувстве долге, корысти, не без того. А уж если ей не чуждо понятие чести, так совсем хорошо.

— Ну что, спортсмен, есть желание пойти на мировой рекорд ныряния без акваланга? Нет? Тогда рассказывай, что ты здесь делаешь и кто тебя прислал?

На что услышал жалобное лепетание про троицу друзей, польстившихся на лёгкую добычу. Объяснения, данные быстрым, заплетающимся от страха языком, что они часто грабят туристов. Сами не местные. Никогда никому ничего плохого не делали, только пугали и чуть-чуть били, для острастки. И, вообще, бес попутал, прости нас Христа ради, во имя Аллаха и Будды, мать больная, брат наркоман, сестра проститутка, зять чиновник, не было другого выбора. Чего он только не намешал в своё дурно пахнущее, неискреннее оправдание. Обыскав, дав для успокоения подзатыльник, велел заткнуться. Связавшись с одним из своих подчинённых, получившего позывной «астроном», с недавних пор «полюбившего» с биноклем сидеть на крыше, выяснил, что за машина сейчас стоит рядом с отелем из тех, которых не было этим вечером.

Несмотря на поздний час, позвонил мистеру Чену, не удивившись тому, что он не спал.

— Мистер Чен, вам ваших людей вернуть в каком виде?

— Каких людей? — собеседник сделал вид, будто не понял о чём идёт речь.

— Понятно. Значит это не ваши бестолковые друзья вломились в мой номер с ломиком, пистолетом и мотком изоленты? Хорошо. Простите за беспокойство. Тогда я вызываю своего знакомого из отдела по борьбе с организованной преступностью и сдаю их ему. Потому что эти обезьяны явно действовали по наводке. Очень уж хочется узнать, чьей. И заодно объявлю в розыск машину, продиктовал номер микроавтобуса.

— Не нужно. Давайте лучше мы их заберём, — поспешил предложить представитель триады, пытаясь сохранить дружелюбно-обеспокоенный тон.

— А что мне за это будет? — добродушно полюбопытствовал, перейдя к торгу.

— Наша благодарность и обещание, что такого безобразия больше не повторится, — он попытался откупиться малым.

— Надеюсь, оно будет в лучшую сторону отличаться от предыдущего, в котором мне гарантировали неприкосновенность? — сыронизировал, напомнив, что я уже это слышал.